Мистерия - Вероника Мелан

Пока, к сожалению, Тайре встречались лишь тени и странствующие духи — изредка она провожала их до запрошенного места, получала свою нехитрую награду в виде энергии благодарности и откланивалась, быстро уходила прочь, дабы не тратить драгоценное время на «не тех» попутчиков. Но энергия тоже была нужна, и поэтому работать проводником иногда приходилось. К тому же это позволяло все детальнее изучить карту Коридора — ту самую карту, которая ей самой, возможно, никогда не пригодится…

Процесс чтения, в который Тайра трижды в день погружалась глубоко и надолго, позволял не только оставаться при деле — собранной, сфокусированной и целеустремленной, но так же помогал гнать прочь грустные мысли, и посему она читала медленно, вдумчиво и с усердием. И пусть главы ей пока попадались сплошь ни о душе или жителях Нижнего мира, некоторые из них содержали интересную и полезную информацию, как то: способ выстроить щит-зеркало, чтобы ни колдун, ни мистик не смогли прочитать витающую вокруг тела важную информацию об эмоциях, мыслях и будущих намерениях человека, как просматривать память неживых предметов, как избегать попадания в энергетические ловушки-лучи, выстроенные жителями иных миров для подпитки собственных ресурсов.

Встречались и упоминания о совсем, казалось бы, странных вещах. Например, автор тяжелой и пыльной книги под названием «Секвентарность мира» убеждал читателей в том, что реальности — то есть миру, окружению и пространству, в котором находишься, — можно приказывать. Да-да, выражать строгие намерения на выстраивание цепочек определенных событий, встреч, случаев и совпадений неким особым способом, и реальность, дескать, тут же отзывается на приказы, выполняет их.

После прочтения нескольких глав Тайра полдня билась над осознанием того, как именно нужно приказывать, — выдавала в пространство команды и прислушивалась к ощущениям, — но результатов не увидела. Может, реальность не понимала человеческий язык, не умела расшифровывать слова, или же Тайра запутала ее, прося об одном и том же — «найди мне выход из Коридора, научи, как выбраться из Криалы и как вернуть душу?» Может, сложный запрос? Или формировать его нужно было как-то иначе? В любом случае, спустя какое-то время она сдалась. Почитала еще немного, погуляла, а после прилегла, как делала всегда, у кресла прямо на половицах. Сухие, теплые, чуть скрипучие, они неизменно успокаивали ум, бередили память о былых днях, пахли далекими и чужими землями.

«Интересно, где Ким взял дерево, чтобы выстлать им пол? Дорого ведь…»

Но у Учителя было много тайн — слишком много, чтобы пытаться их разгадать. Она не успела сделать этого тогда, навряд ли сумеет теперь.

Солнце настоящего Руура в очередной раз заползло за горизонт — вытянутые тени исчезли, слились с навалившейся на узкие улицы синевой. Хлопнула дверь лавки торговца корзинами, низкий голос произнес «Доброго вечера, Иссак». Иссак не ответил, возможно, махнул рукой в знак приветствия. Шершавые шаги по ступеням крыльца — мягкие по покрытой песчаной взвесью дороге. Вскоре стихли и те, и другие.

Тайра прикрыла веки и вздохнула.

Почему она не хочет пить или есть, но до сих пор ходит? Зачем находит в себе силы бороться, если души уже нет? Умереть в первый раз не удалось, а на вторую попытку почему-то стало наплевать. Это ведь напрягаться, придумывать новый план, тратить драгоценную энергию, которой и так мало… Когда же уже встретится тот незнакомец, когда? Она чувствовала, знала — стоит тому появиться, и что-то изменится. Круг разорвется, события потекут по-другому, ее недолгая серая и убогая жизнь сделает новый виток. Наверное, вверх. А, может, и вниз. Если есть еще куда «вниз»…

Засыпая, Тайра все еще просила молчаливую реальность ответить на вопрос «когда».

Пространство хлопало далекими ставнями, брехало едва слышно лаем собак и изредка завывало ветром в щелях между камнями — не то пыталось перепеть чуланную траву, не то попросту баловалось. На заданный вопрос оно отвечать не желало.

На него ответил Ким.

Той ночью (утром, днем, вечером? Когда в Коридоре вечер?) он впервые за все это время явился Тайре во сне — такой же теплый, сухой, морщинистый, одетый в серовато-коричневую скарру (*длинную, до середины икры сорочку, перевязанную плетеным ремнем), какую носил при жизни, и… зрячий. Спокойный и далекий, мудрый и неторопливый, он, снилось Тайре, присел возле ее головы и произнес.

— Как проснешься, шагай в пустошь Коридорную — отыщи его. Уже появился он в Криале — тот, кого ты ищешь, — не пропусти. Про книги пока забудь, про мир этот забудь — нереален он для тебя, но другой вскоре станет реален, коли найдешь человека с золотыми, как Лиссинский мед, глазами. Единственный он для тебя шанс, Тайра. Один на миллион.

И исчез.

А Тайра, нахмурившись во сне, беспокойно почмокала губами, потерла отлежанную на досках щеку, издала полустон-полувыдох и мирно задышала дальше.

* * *

— Уходи отсюда, Ани! Тебе нельзя здесь…

Голос Дэйна раздавался снаружи.

Сначала был храп — Стив помнил — раскатистый, медвежий, сотрясающий тонкие стены раскладной палатки и мешающий спать. Доктор долго матерился, прежде чем провалился в сон — ворочался, бухтел, пихал снайпера в бок локтем. Помогало ненадолго. Он засыпал и просыпался, когда из глотки Эльконто вновь начинали доноситься утробные хрюкающие звуки, даже прижимался к нему, чтобы тот не перекатывался на спину. А теперь справа была пустота.

— Это морок, Дэйн! Отойди!

Баал орал в голос. Он же вроде на посту? Вызвался быть первым часовым…

— Я знаю, где выход. — С той же стороны, откуда слышался бас Дэйна, донесся тонкий женский голос. Ани? Это, правда, Ани?! — Пойдем, Дэйн. Уходи отсюда, я знаю, где выход. Вот же он… Пойдем со мной!

Сон слетел с Лагерфельда с такой скоростью, будто и вовсе не приходил. Дэйн? Ани? Что там, черт возьми, происходит?

Наручные часы показывали 3:58 утра по Нордейловскому времени; Стив спешно принялся расстегивать палаточный выход.

— Здесь опасно! Ани, вокруг тени — беги!

— Дэйн! — Надрывался Баал. — Назад!

— Дэйн! — Из ниоткуда присоединился рык Канна. — Она ненастоящая! Отойди от нее.

— Ани! Уходи отсюда! Тебе нельзя здесь быть!

— Пойдем… Вот же выход!

Черт!

Когда Стив высунулся наружу, то увидел престранную картину: стоящего напротив светящегося призрака Ани снайпера — бледного, взъерошенного и нервного, саму девчонку — простоволосую, одетую в ночную рубашку, босую. И окно позади нее — трепещущий прямо в воздухе квадрат не то входа, не то выхода куда-то в иной мир.