Самоубийство Владимира Высоцкого. «Он умер от себя» - Борис Вадимович Соколов

Здесь Валерий Павлович сам себя опровергает. Получается, что и после 18 июля Высоцкий активно требовал наркотики, в том числе с угрозой самоубийства, и получал требуемое. Помогали главным образом медики. Им было очень неудобно отказывать народному кумиру, да и, надо полагать, давали они наркотики вовсе не бесплатно. А о том, что они губят «шансонье всея Руси», предпочитали не задумываться, наивно убеждая себя, что только он (она) и достает наркотики для Высоцкого, и одна-две ампулы в день погоды не сделают. А на самом деле у певца были десятки поставщиков, не знавших о существовании друг друга.

Янклович признавал: «Но он действительно был невыносим в последнее время… А мы все были просто люди… И Оксана – тоже человек… Когда она забрала его на два дня, уже на второй позвонила:

– Валера, я больше не могу. Умоляю, заберите Володю.

И мы с Федотовым поехали и забрали».

О том же свидетельствовал врач Олег Филатов, знакомый Вадима Туманова. Он вспоминал: «Я видел Володю в возбуждении… Он метался, pвался – пpосто pевел от боли и бешенства:

– Ну сделайте что-нибудь!

Кто мог справиться с ним в таком состоянии?!»

И Оксана Афанасьева вспоминала, сколь ужасен был ее возлюбленный в последние недели жизни: «Володя не мог найти себе места – то рвался ко мне, то он должен немедленно лететь к Туманову, то к Марине, то в Америку… Он все время куда-то рвался: он хотел сам от себя убежать. Он же понимал, что это была уже не ЕГО жизнь и что это был не ОН.

После укола были какие-то светлые мысли, но это было так недолго. Одной ампулы хватало на полтора-два часа, не больше».

22 июля состоялся последний разговор Высоцкого с Мариной Влади. Она приводит его в своей книге:

«– Я завязал. У меня билет и виза на двадцать девятое. Скажи, ты еще примешь меня?

– Приезжай. Ты же знаешь, я всегда тебя жду.

– Спасибо, любимая моя.

Как часто я слышала эти слова раньше… Как долго ты не повторял их мне. Я верю. Я чувствую твою искренность. Два дня я радуюсь, готовлю целую программу, как встретить тебя, успокоить, отвлечь. Я прибираю в доме, закупаю продукты, приношу цветы, прихорашиваюсь…»

Искренен ли Высоцкий в этом разговоре? Или привычно врет, чтобы его в очередной раз приняли? А, может, все-таки надеется во Франции вылечиться от наркомании? Марина же в очередной раз готова обманываться…

Как рассказывал поэт и режиссер Анатолий Бальчев, находившийся в те дни в Москве, 23 июля «Володя был в плохой форме. Он приехал около одиннадцати. Мы сели за один столик (в ресторане ВТО. – Б. С.), начали что-то есть… Наш столик сразу окружили какие-то люди. Все хотели выпить с Володей. Я разгонял народ как мог. Когда мы вышли на улицу, Высоцкий был уже изрядно подвыпивший и попросил меня довезти его до дома. С нами поехали тогда актер Владимир Дружников и Оксана Афанасьева. Из ресторана я прихватил с собой бутылку водки. Володя буквально вырвал ее из моих рук: «Я должен угостить Дружникова, сам пить не буду». Еще я хорошо запомнил, что у него с собой было много денег – целая пачка. И мне показалось, что он от них хотел избавиться, пытался их отдать.

Как будто предчувствовал…»

Шаповалов утверждал: «Моя жена видела Володю у ресторана ВТО – совершенно отрешенное лицо… Он ее не узнал».

Валерий Нисанов рассказал, чем кончилась история с Дружниковым: «…Он однажды ездил в ВТО. Привез актера Дружникова и поднялся ко мне. На кухне посадил его напротив себя:

– Давай, рассказывай про всех наших ушедших друзей… Как жили…

Дружников рассказывал по мере своих сил…

А потом спросил:

– Володя, а правда, что у тебя два «Мерседеса»? А правда, что у тебя квартира 120 метров?

– Да, правда…

Обыкновенная зависть… И это не понравилось Володе…

– Ну, я пошел. Валера, ты его проводишь…

И ушел к себе…»

В тот же день с Высоцким встречался Штурмин, которого он даже сразу не узнал. Когда они обнялись, Штурмин почувствовал «напряженное, твердое, как камень, тело» барда. Знаменитый каратист отметил, что Высоцкий был в ужасном состоянии, а присутствовавшие в квартире «все время хотели вывести Володю из этого состояния – шампанским… А Володя все время показывал пальцем – шприц! шприц! А они говорят:

– Ничего, ничего… Еще один день, и он выскочит!»

Значит, серьезность положения не сознавалась Федотовым и Янкловичем вплоть до 24 июля. Они надеялись, что терапия Федотова даст свой результат.

Барбара Немчик в этот день Высоцкого не видела, только позвонила на Малую Грузинскую и убедилась, что дела – хуже некуда: «К трубке подошел Валера Янклович.

– Как у вас там дела?

Валера ответил:

– Сама не слышишь? (Было слышно, как Володя стонал: «А-а! А-а!»)

– И так все время?

– Все время…»

Оксана Афанасьева подтверждает слова Барбары: «Я приехала днем…

А Володя стал падать… А все сидели за столом и говорили:

– Это при тебе он так выкаблучивается… О-о… Смотри, опять упал… А тебя не было – нормально…

А вечером приехали эти врачи… Федотов все время делал уколы… Седуксен и что-то такое, что делают перед операцией.

Я Федотову говорила:

– Толя, ты мне объясни: как может реагировать организм на два совершенно противоположных препарата?!

С одной стороны, он колол успокаивающее, снотворное, а с другой – вводил тонизирующие препараты. Он делал настолько странные вещи, что даже я удивлялась:

– По-моему, происходит разлад нервной системы  – ведь ей непонятно, какую команду выполнять: не то отдыхать, не то бодрствовать…

– Да нет, – говорил Толя, – это специально так… Он как бы отдыхает и в то же время в тонусе…

А Володя уже никак не реагировал».

Состояние Высоцкого стало всерьез беспокоить Янкловича и Федотова. Они попытались что-то сделать. Янклович вспоминал: «Мы поехали в Склиф, я разговаривал с Сульповаром и со Стасом Щербаковым… С этого дня, я думаю, в квартире была Нина Максимовна, Володя был уже совсем плох. Он стонал, кричал все время… Все время накачивал себя шампанским…»

Про шампанское говорит и Федотов: «Бутылки две-три в день выпивал… Шампанское на наркоманов лучше действует…»

Леонид Сульповар вспоминал: «Утром 23-го в Институт Склифосовского приехали Янклович и Федотов. Федотов попросил у меня хлоралгидрат – есть такое средство, которое мы назначаем при перевозбуждениях. Но даем только с помощью клизмы. Этот хлоралгидрат в таких больших ампулах – 400 миллилитров.

Федотов попросил… Янклович сказал мне, что он – реаниматолог. А я слышал от Володи, что у него есть такой надежный человек, который часто его сопровождает… Хлоралгидрат я дал…»

Хлоралгидрат – это успокаивающее, снотворное и анальгезирующее средство; в больших дозах, близких к токсическим, обладающее наркотическими свойствами. Оно может вызвать сон продолжительностью до восьми часов. При приеме внутрь всасывается быстро, обладая раздражающим действием. Хлоралгидрат также угнетает процесс возбуждения, в больших дозах снижает артериальное давление. В сочетании со снотворными, седативными, противосудорожными нейролептическими средствами эффект усиливается. Очевидно, Федотов использовал хлоралгидрат в сочетании с седативными средствами просто как сильное снотворное.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});