Двигатель бесконечности (СИ) - Эшер Нил

– Эшетеры, – откликнулся Пенни Роял.

Оставаясь на месте, Сфолк поводил стебельковыми глазами, вновь озирая окрестности, но не увидел даже следа Черного ИИ. А затем он застыл, вспомнив всё, что знал об эшетерах. И оказалось, он еще был способен испытывать благоговейный ужас – при мысли об устройстве, которое прижимал сейчас к брюху. Какая прадорская техника заработала бы после перерыва в два миллиона лет?

– Трусы, – выдавил Сфолк.

В ответ он увидел сидевших здесь уткотрепов живыми – иногда они подергивались, иногда вертели головами. Он осознавал течение времени в этой картинке, постоянно чувствовал внутренний выверт У-пространства, видел, как поникали головы, как падали когтистые лапы, как разложение постепенно брало свое. Никаких драк, никакой борьбы за выживание; они просто сидели и умирали. Конечно, изображение, показанное Пенни Роялом, не могло быть реальным – ведь не записал же ИИ то, что случилось два миллиона лет назад?

– Я слышал о них, – сказал Сфолк. – Мы учили историю древних рас и знаем о них гораздо больше, чем полагают ваши государственные ИИ.

Волна протеста окатила его, заставив крепче стиснуть атомный резак. Пенни Роял не считал себя «государственным ИИ». Ну и ладно, хотя, по мнению Сфолка, он сам с тем же успехом мог заявить, что он – не прадор. Но он был достаточно разумен, чтобы не вступать в агрессивные споры с тем, кто без всяких усилий рвал в клочья космостанции.

– Почему механизм не уничтожил этот корабль? – Сфолк умолк, сомневаясь, всё ли Черному ИИ известно об эшетерах, потом продолжил: – Они создали машину, чтобы истребить все свои технологии.

– Да, – язвительно ответил Пенни Роял, – я с ней встречался.

В этот момент Сфолк вскинул стебельковый глаз. Черный ИИ парил над ним, возле еще одной чаши-корзины. Он снова принял форму темного морского ежа, но вдобавок выпустил серебряные щупальца, погрузив их в мягкую материю экрана.

– Так как же корабль выжил? – повторил Сфолк.

Ответом стал виток У-пространства глубоко внутри прадора и ощущение раздраженного нетерпения. Первое было, пожалуй, подсказкой, а второе – советом: используй свой мозг. Что ж, он задумался – как корабль вообще оказался тут? Находившиеся на борту эшетеры, должно быть, бросили судно в У-пространство, не задав места назначения, возможно, специально, а может, и по ошибке. Так что, пока корабль пребывал в У-пространстве, механизм не мог отыскать его. В конечном счете судно все-таки вынесло сюда, пожалуй, недавно – относительно двух миллионов лет. Возможно, оно было слишком инертно, чтобы его обнаружили, или же тот механизм просто не успел разобраться с кораблем, так как другие, неотложные дела потребовали его присутствия на Масаде, где, по сообщениям Государства, его вроде бы уничтожили.

– Чего ты хочешь от меня? – спросил Сфолк.

Пенни Роял оторвался от диска-экрана и поплыл через всю комнату к очередной корзине, почти такой же, как остальные, только гораздо больше. И балка, соединяющая ее с центральной машиной, тоже была крупнее, и висел перед ней не один экран, а несколько. Поколебавшись, Сфолк двинулся следом за ИИ, подлетел к большой корзине, вцепился в нее и остановился. Сидевший здесь скелет оказался огромным, толстые тяжелые кости усеивали техноимплантаты. И руки оканчивались не когтями, а многочисленными трубками, пронизывающими диски-экраны.

– Капитан? – догадался Сфолк.

Раздался пронзительный вой, и скелет, завибрировав, растрескался, расслоился, и кости, и аппаратура рассыпались миллионом осколков, которые с громким треском собрались в один вращавшийся шар. Казалось, будто внутри него образовалась черная дыра. Шар, сложенный из костяных хлопьев, блестящих металлических щепок и частиц кристалла, полетел по дуге вниз, к полу, рассеялся зыбким облаком – а потом частицы улеглись, точно успокоившись.

– Сюда, – сказал Пенни Роял.

Корзина была достаточно велика, чтобы вместить Сфолка, и, забравшись туда, он мог бы дотянуться до экранов. Но сама перспектива ужасала его, поскольку прадора не оставляла уверенность, что большому уткотрепу отводилась, скорее всего, роль корабельного разума, а не отца-капитана. Он боялся, что Пенни Роялу понадобился разум для этого судна и он, Сфолк, являлся единственным кандидатом на данный пост. Он стремительно подался назад, вскинул нижнюю руку и активировал атомный резак, зная, что, промедли он сейчас, другого шанса никогда не представится. Но какая-то сила выхватила у него оружие, отшвырнув резак в сторону, а самого прадора вскинула и отправила прямиком в корзину. Он задергался, пытаясь выбраться, но в замешательстве увидел, как его клешни, вытянувшись сами собой, воткнулись в два мягких экрана.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Ты знаешь, куда направиться, – заявил ИИ, уплывая.

Сфолк едва расслышал слова Пенни Рояла; он был парализован ужасом, почувствовав, как что-то проникло в его клешни и, будто множество червей, поползло вверх, пробираясь под панцирь.

Амистад

Единственное преимущество пребывания в должности смотрителя такой планеты, как Масада, это то, что у тебя есть время подумать – и Амистад много размышлял. Паря над слоем облаков в красновато-лиловом небе, он, как всегда, пытался добраться до сути предмета, но ему, как обычно, не хватало существенных данных. Пенни Роял несомненно исправлял прошлые ошибки, но в процессе стремился к чему-то еще. Похищение «Синего кита» с тремя телепортами на борту являлось, конечно, ключом, но имелись и другие, менее наглядные указатели. Взять, к примеру, Изабель Сатоми. Из нее Черный ИИ сделал опасное чудовище, занимавшееся потрошением и работорговлей, после чего уничтожил и Сатоми, и ее бизнес. Однако в результате Ткач получил еще одну биомеханическую боевую машину, которая, в свою очередь, восстановила еще более крупного и старого Техника. Являлся ли сей поступок Пенни Рояла актом альтруизма по отношению к Ткачу? Амистад считал, что нет.

Несмотря на разговоры о возобновлении равновесия, Амистад думал, что имел место своего рода обмен – по сути, простая коммерческая сделка. Пенни Роял снабдил Ткача боевой машиной, а Ткач, видимо, дал ему что-то взамен. Государственные ИИ обсуждали это долго. Как полагали некоторые, Ткач обеспечил Пенни Рояла новым вариантом силового поля, другие же перечисляли тысячи иных возможностей, соотносившихся со способностями ИИ. Амистад же думал, что изогнутое силовое поле, скрепленное с У-пространством, – целиком и полностью изобретение Пенни Рояла. А еще он чувствовал, что поставка боевой машины – не суть сделки, а только лишь первый взнос. И был, скорее всего, прав, поскольку сейчас Ткач активизировался.

Амистад нырнул в облако; влага каплями оседала на хромированной броне и ручейками сбегала вниз. Стабилизировав гравиполет, он окинул взглядом пограничный забор, тянувшийся меж шахматного поля кривых прудов-отстойников, приземлившийся грузовой шаттл, дикую местность за оградой. Вдоль забора стояли автоматические сторожевые башни, похожие на гигантские грибы с плоскими шляпками из прочного тускло-серого сплава, снабженные всевозможным оружием и способные наклоняться и поворачиваться, наводясь на цель. Высокомощные ионные станнеры могли отогнать большинство местной живности, включая и диких уткотрепов, с особо упрямыми (ими обычно оказывались сомоняки) расправлялись лазеры и ракетометы. Кроме того, имелись биобаллистические пушки, которые, к счастью, требовались редко. В «здравом» мире выстрел из такой пушки испарил бы любое существо, здесь же он служил всего лишь средством для отпугивания капюшонников.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Амистад еще раз просканировал окрестности на предмет наличия какой-нибудь гадости, заметил вдалеке шагавшую среди флей-травы геройну, не подозревавшую о том, что ее преследовал сомоняк. Но направлялись они в другую сторону, поэтому Амистад мысленно подключился к башням ближайшей секции ограды и деактивировал их – а то еще примут уткотрепа, который шел сюда, за дикого. Затем дрон развернулся и посмотрел на грузовой шаттл.