Капитан - Антон Перунов

буркнул он в трубку.

— Не просто капитан, а настоящая знаменитость! — услышал он знакомый голос.

— Доброе утро, Владимир Васильевич, — постарался не слишком сильно зевнуть Март. — С чего бы вдруг?

— Я так понимаю, ты еще не читал утренний «Голос»? Там тебя Симонов уж так расписал и расхвалил… теперь держись… начнут завидовать.

— У нас почта так быстро не появляется. И потом, думаю, вы преувеличиваете значение статьи. Не факт, что ее вообще заметят.

— Даже не сомневайся. Текст совершенно блестящий. А какой слог! Мне уже звонили несколько человек именно после прочтения. И даже один очень бойкий репортер интересовался, где тебя, такого красивого, можно отыскать для большого интервью.

— Надеюсь, вы ему не дали мой адрес?

— Ну разумеется! Пока предложил подождать. Сказал, у тебя очень плотный график.

— Покорно благодарю, ваше высокоблагородие, — ухмыльнулся в трубку уже совершенно проснувшийся Март.

— Цените, юноша! — также ернически хмыкнул опекун, но тут же продолжил уже более серьёзным тоном: — Тут к тебе наш Бенчик собирается. Говорит, есть срочное дело. Так что встречай гостя дорогого.

— Да без проблем. Пусть приезжает, я утром никуда не собирался. К слову, насчет Рождества, мое предложение в силе.

— Да, помню. Но пока не обещаю. По крайней мере не факт, что Сашу отпустит Татьяна Александровна, — вот так, по имени-отчеству, обозначил бывшую супругу Зимин.

— Я на вас очень рассчитываю…

— Это как раз понятно. Но офицер предполагает, а штаб располагает. Впрочем, я постараюсь.

— Это было бы просто замечательно!

— Кстати, ты не забыл, мы сегодня к двум пополудни едем во Всеволожск на ОЗК смотреть фрегат.

— Конечно, помню. Самому очень интересно побывать в родовом гнезде… Я могу отправиться на «Птице» и вас заодно захватить…

— Не надо. Какие-то неведомые шестеренки закрутились в нашем богоспасаемом ведомстве, и меня наконец-то обеспечили ботом. И со вчерашнего дня я снова летающий человек. Так что сам за тобой заеду. Да и «Птицу» просто так, без особого пропуска, на территорию ОЗК не пустят, к слову.

— Не вопрос. Тогда жду вас.

Не успел Март спуститься в столовую и занять место во главе большого, общего для всей команды, стола, как в его голове раздался хрипловатый, отрывистый ментальный «голос» Сокола.

«Командир, срочная информация от миледи».

Март отодвинул чашку с кофе и, отстранившись от всего вокруг, сосредоточился.

«Что там?»

«Только что сделана запись ее телефонного разговора. Вот текст. А вот сама звуковая дорожка».

Колычев несколько раз внимательно прослушал короткий диалог. Потом еще пару раз прочел расшифровку. Первой мыслью было: «А ведь меня заказали какому-то киллеру!»

«Вопрос не понят», — отозвался искусственный интеллект.

«Как объект провел день?»

«Проснулась в семь двадцать по местному времени. Была раздражена, нервничала. Явно ждала новостей. Потребовала газеты. Прочла про попытку диверсии, потом бормотала что-то про мошенника, который не выполнил работу, а затем прочла статью в ”Голосе”, ту самую, по поводу которой вам звонил капитан первого ранга Зимин», — бесстрастно поведала ему «Птица».

«Что дальше?»

«Именно после этого миледи сделала этот звонок».

— Вот тварь, — машинально пробормотал Март. — И ведь даже не попыталась зашифроваться…

— Что с тобой? — не смог удержаться от вопроса Витька, а остальные члены экипажа уставились как на умалишенного.

— Простите, — спохватился Колычев. — Я немного задумался.

— С вами все хорошо, Мартемьян Андреевич? — робко поинтересовалась Таня.

— Я в порядке! — немного резче, чем требовалось, ответил капитан, вставая из-за стола. — Что-то у меня нет аппетита. Продолжайте без меня, а я, пожалуй, пройдусь.

Наскоро одевшись, он вышел во двор и по натоптанной тропинке направился в сторону ангара. В конце концов, чем ближе к источнику, тем крепче ментальная связь.

«Судя по всему, дражайшая тетушка либо пребывала в аффекте, либо совершенно не беспокоится о возможной прослушке государственными спецслужбами, — продолжил размышлять он. — Неужели совсем ничего не боится?»

— Здравия желаю, ваше благородие! — вытянулся перед ним матрос-часовой. — За время дежурства происшествиев…

— Вольно! — недовольно прервал он сбивший его с мысли доклад. — И вообще, я не офицер, так что можно без титулования.

— Никак нет, вашбродь, мы порядок знаем, — неожиданно возразил ему служивый. — Как вы есть капитан корабля и одаренный, значит для нашего брата все одно, что офицер!

— Ладно-ладно, — смягчился Март, в голове которого мелькнула новая мысль. — Благодарю за службу!

— Служу царю и Отечеству, — ухмыльнулся матрос и добавил уже в спину: — Лучше бы сигареткой угостили, вашбродь.

«Что любопытно, никто из встреченных в последнее время вельмож и гроссов не питает ни малейших иллюзий по поводу моего происхождения. Но при этом никто не стремится оказать покровительство в расчете на будущие ответные услуги. Равно как не пытаются и противодействовать. А это может значить только одно: они решили побыть над схваткой и тупо ждут, чем все кончится.

В самом деле, наследство Колычевых — лакомый кусок для любого. Включая государя императора и все его августейшее семейство. И если эта старая ворона ухитрится убить меня — своего племянника, никто обо мне плакать не будет. Зато в их руках появится повод элегантно кинуть Нину Ивановну. И все. Овцы на мясокомбинате, волки на живодерне. Всем хорошо, кроме…»

«Вопрос не понят…»

«Продолжай наблюдение и немедленно информируй меня обо всем важном».

«Принято».

Закончив размышлять, Март выскользнул из «сферы» и решил вернуться в дом. Все-таки надо позавтракать, да и товарищей успокоить не помешает. Вон они как на него смотрели.

Прошедший накануне снегопад практически отрезал мызу и ее маленький гарнизон от внешнего мира. Замело все: дороги, двор и даже сам господский дом. Во всяком случае, сугробы вокруг него доходили в некоторых местах почти до середины окон. Однако люди в этом самом гарнизоне оказались достаточно деятельными и потому, стоило взойти солнцу, принялись за уборку. Для начала были расчищены подходы к дому, к хозяйственным постройкам и ангару, затем принялись за двор и дорогу.

Выполнялись эти работы силами экипажа и присланными Зиминым матросами, а непосредственное руководство принял на себя дядька Игнат. Правда, командовавший отделением унтер поначалу попытался ерепениться, но старый служака мгновенно поставил его на место.

— А у меня лопата сломалась! — попытался увильнуть от работы Ким.

— Дураку стеклянный хер ненадолго! — вздохнул Вахрамеев. — Сломал, почини!

— Так я…

— Ты у нас кто есть, оружейный техник? Вот и чини свою орудию!

— Или возьми другую лопату, — хмыкнул, вытирая пот, Март.

— Еще чего, — возразил крестный. — Дай этому малахольному волю, так он весь инвентарь переломает!

— Я вот думаю, что с этим снегом делать будем? Вывозить? Или, может, что-то вроде вала вокруг насыплем и водой обольем?

— Баловство, — отмахнулся бывший абордажник. — Пулю все одно не удержит, а лед