Серебряный любовник - Ли Танит

– Не совсем. Это случилось во время вечеринки. Да, мы как раз сидели в зрительном зале и пили довольно скверное шампанское, когда в пять минут шестого на нас свалилась эта проклятая крыша. Как бы то ни было, это был чертовски глупый вечер. Драма. Египтия. Ты же знаешь, она не умеет изображать. Она живет всем этим. Весь секрет волшебства Египтии состоит в ее сосредоточенности на себе. Что бы она там ни говорила, она верит в себя, и это захватывает. Поэтому она действительно звезда. Уже подписаны контракты на видео. Будут съемки в Африке. Она сейчас уже там. Я тебе все это рассказываю не просто так, - сказал он. - Вдруг ты захочешь узнать, где она.

Я тогда стояла у окна и говорила отражению: "Я люблю тебя."

И он это понял. Боль резанула меня так сильно и быстро, что я прижалась лбом к стеклу. Почему они не дали мне умереть? Я была бы теперь в темноте, где нет никаких забот, нет нитей, связывающих тебя с бездушным роботом. Ведь он - всего лишь сумма металлических деталей, механизмов. Без души, без чувства времени.

– Джейн, ты слушаешь?

– Да, кажется.

Было ли ему страшно? Несмотря на все то, что он сказал, чтобы утешить меня. Наверное, это было для него очень больно - умирать подобным образом, хотя он вроде и не мог чувствовать боли. Я научила его испытывать наслаждение, или, скорее, он сам научился с моей помощью. Но если наслаждение, то почему и не муки? Благодаря мне он позвал страх и потребность. А он помог мне научиться жить. И все, чего я хотела сейчас, это умереть.

– Ах, Джейн, - сказал Кловис. Он встал рядом со мной и неуклюже, утратив свою обычную элегантность, взял меня за руку.

– Джейн, ну что ты в самом деле. Ты должна преодолеть его в себе. То есть нет. Его ты никогда не преодолеешь. Ты должна преодолеть это в себе.

– Зачем? - спросила я. Наверное, хотела знать.

– Для того... о, Господи, я не знаю.

– Он открыл мне целый мир. Он говорил мне, что стал частью меня, что он будет со мной всю мою жизнь, и этого уже ничем не изменить. Теперь я единственное, что от него осталось. Они разбили его на кусочки и бросили в огонь.

– Я знаю, - сказал Кловис, продолжая держать меня за руку.

– Расплавили. Как металлолом.

– Знаю.

– Я - все, что от него осталось. Только его часть и будет отныне существовать.

И вот тут-то я заплакала слезами. И Кловис, сам того не желая, на удивление нежно держал меня за руку.

Позднее он рассказал, как в Э.М. узнали про нас и как нас нашли.

Когда я ушла из театра, публика стала реагировать все более и более оживленно. Египтия держала ее в своих руках, и постепенно другие актеры прекратили попытки оттащить ее от рампы. Успех был огромный, а победителей не судят. Во втором антракте актеры заходили к ней в уборную, передавая замерзшие розы и признаваясь в любви. И она, великодушная, ранимая Египтия, приняла их обратно в свое сердце. В последней сцене Антектра закалывает себя, совершая возлияние кровью, дабы умилостивить тень своего брата. Это, как и все остальное, попало на пленку. Потрясенная видеогруппа добилась того, чтобы протолкнуть ее уже в ночном трехчасовом выпуске местных новостей. Начавшаяся после всего этого вечеринка была буйной. Кловиса, который намыливался было уйти, припер к стенке Лео, актер-импрессарио из конкурирующей труппы. Он как раз уговаривал Кловиса сыграть Гамлета в новой шуточной версии пьесы под названием "Кровожадный Эльсиньор", когда здание сотряс толчок. Сначала этого никто не заметил, но потом потолок треснул напополам и в зал посыпались куски штукатурки и цемента.

Смертельных случаев не было, но пострадавших оказалось немало, и на сей раз кровь была настоящей.

Кловис, невредимый, выбрался из-под обломков и обнаружил, что ослепительно белая Египтия неподвижно стоит на сцене в состоянии какого-то кататонического транса.

Она всегда очень боялась землетрясений. Сны, картины смерти и разрушения, нарисованные ее фантазией, подготовили ее к этому моменту. Она знала, что достигла вершины, и теперь боги могут смести ее оттуда. Но она стояла в самом опасном месте и тем не менее уцелела. Очевидно, до сих пор она не замечала, что меня там нет. А когда начала выходить из транса, то спросила обо мне. И Джейсон, вытирая кровь от многочисленных порезов, сказал: "Джейн ушла в трущобы забавляться со своим любовником-роботом". Она ничего не поняла, тогда он продемонстрировал свое колдовское устройство и рассказал, как нас выследил. Теперь я понимаю, что Джейсон и Медея никогда бы не рассказали о нас властям. Гораздо интереснее отыскать нас самим, они не хотели прерывать игру. Но Египтия - пожалуй, я могу себе представить, что творилось в ее голове.

Она наверняка слышала и бессознательно усвоила то, что говорили об усложненных образцах роботов Э.М. Из своего собственного опыта она знала, что это более чем правда. Чудесный любовник, чудесный музыкант. Мужчины могут стать не нужны, сказала она тогда. А это, конечно, означало, что и все люди могут стать ненужными. И, мне кажется, совсем как безработные, ненавидящие машины за то, что они отнимают у них работу, Египтия пришла в ужас от того, что может потерять все, чего только что добилась. Она была гениальна. Теперь об этом знали все и падали у ее ног, и ее Судьба раскинулась перед ней сверкающей дорогой. Но что если машина обладает еще большим талантом? О, я вовсе не считаю, что она так прямо и подумала. Египтия не думает, она чувствует. Как сказал Кловис, она просто живет, существует. Наверное, это началось еще с вечеринки в Вавилоне, где актеры много говорили о мастерстве Сильвера. Может быть, они упоминали и о других роботах, тех, что умеют играть на сцене. Зароненное когда-то зерно, наконец, проросло в ней. Земной толчок был как бы последней каплей. Для меня он казался предзнаменованием, для нее - был. Она все еще оставалась Антектрой, и та отлично умела прочитывать знамения. Не выйдя до конца из транса, она отправилась домой с Коринфом. Возможно, той ночью она провела еще одно сопоставление, и это решило дело. Ибо раз Сильвер выше в ее постели, он мог запросто быть выше также и в профессии. Около девяти утра, когда мы с Сильвером шли по городу, она позвонила в Электроник Металз. Официально им владела она. У меня он находился незаконно. Но как меня найти? Нужен хотя бы какой-то указатель. И тогда она дала им адрес Джейсона и Медеи.

Джейсон не хотел с ними объединяться, но за Э.М. неумолимо стоял Городской совет. Ему скрутили руки. Надеюсь, это очень больно. Э.М. изъяла передатчик Джейсона. Все это потом рассказала Кловису Медея, в том числе и о роли Египтии. Историю дополнил Коринф, вылезший из ее постели.

В тот вечер, когда я ушла из "Электроник Металз", думая, что не люблю его, что набор электрооборудования не может ничего для меня значить, и отправилась в Джеггид, сидела там и пила кофин через соломинку с шоколадным привкусом - вот тогда-то Джейсон и Медея и прицепили его мне на руку. Свирепый щипок. Для них это обычное дело. Я даже не подавилась. Но этот щипок был отнюдь не приветственным жестом, это была маленькая штучка, намертво прикрепленная к моему рукаву. Крошечная, замаскированная так, что не обнаружить. Я-то думала, что они сделали это вечером у моста, но все произошло гораздо раньше, в Джеггиде, где они поджидали какую-нибудь жертву и обрадовались, когда ей оказалась я.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});