Пособие для начинающей ведьмы - Елизавета Шумская

Эльф поднял другую ладонь, и девушка вновь оказалась в положении, когда ничего поделать нельзя, и остается лишь подчиниться. Ее пальцы скользнули в его ладонь, и она тут же сомкнулась, подарив ей ощущение чужой воли, которой не хочется и нельзя сопротивляться. Вторая ее лапка уютно устроилась на его груди. Как там говорил Торн? Закрой глаза, и музыка все сделает за тебя. Дурацкий совет. Вернее, он хорош, когда не надо вдыхать аромат зеленого чая, соленого моря и вина, когда не чувствуешь теплой ладони у себя на спине и когда музыка не так романтична. «Банальное совращение, – попыталась проанализировать знахарка. – Причем он даже не особо старается. Просто остается собой, а я теряю голову от эльфов». Ива подняла глаза и тут же наткнулась на понимающий серьезный взгляд. Ведунья мысленно тряхнула головой и сладенько улыбнулась в эти темные озера.

Музыка сделала новый виток, закружив их по залу. Не было в ней ничего пассивного, умирающего и меланхоличного. Она томила страстью, дрожала желанием и искрилась радостью.

Эльф наклонил голову, и Ива услышала первые строчки песни:

Я молю богов за тебя,Эту ночь, эти звезды…

Через мгновение эти слова повторил звенящий голосок феи. И снова волшебство разлилось в воздухе, только оно не имело никакого отношения к предыдущему, а возникло для одной известной нам пары, когда их губы коснулись друг друга. Нежно, едва-едва, смешивая дыхание, томя предвкушением.

По-хорошему в этом месте надо было бы оставить наших героев наедине, в пряной темноте комнаты, на льняных простынях, наслаждающихся друг другом. Не стоило бы тревожить их в такие минуты, когда даже звезды и луна, заглядывающие в сладкую тишину, являются нежеланными свидетелями, – такое мгновение принадлежит только двоим и даже рассказывать о нем – преступление. Ночи, при воспоминании о которых что-то внутри томно сжимается, а губы мгновенно разъезжаются в улыбке, – такие ночи – это сокровище, которым не разбрасываются, а хранят как бесценный дар богов.

Но мы вынуждены нарушить уединение молодых. И только потому, что в момент, когда Ива почувствовала обнаженной спиной прохладу простыней, случилось то, что навсегда изменит их дальнейшую жизнь. Итак…

За стенами играла музыка. Фея и минотавр продолжали творить волшебство, пары кружиться в танцах, компании распивать прекрасное – и не очень – вино. Где-то вдалеке заливались лаем собаки, звезды подмигивали в небе, и луна щедро дарила свой прекрасный свет миру, уставшему от жаркого солнечного дня.

В один из моментов этой колдовской ночи чернокудрый эльф заглянул в глаза своей новой знакомой. Его рука отвела мягкие пряди ее волос с нежной шеи. Ива подняла ладонь, коснулась его щеки, погладила плечо, провела по руке, и их пальцы сплелись.

И оба пропали. Навсегда…

Незаметно для них нежно-зеленая магия эльфа скользнула в бирюзу ее волшебства, и цвета начали сливаться, как сливались губы и тела влюбленных. С этого момента рваное кружево их душ стало целым. Эта ночь подарила им самое большое сокровище на свете – самих себя…

А утром Ива проснулась усыпанная цветами. Где их в таком количестве добыл Т’ьелх, так и осталось загадкой. В тот момент девушку волновали только руки любовника, бесстыдно блуждающие по ее телу, и губы, которых так не хватало ее устам. И ночь продлилась еще ненадолго.

Потом Т’ьелх поил ее соком и кормил с ложечки пирожными, а она смеялась и уворачивалась… Наконец он прижал ее к себе, не в силах отпустить хоть на мгновение, зарылся лицом в ее волосы, скользя по ним губами, пока не наткнулся на ушко. На миг застыл и, до боли боясь отказа, прошептал:

– Тебе же все равно куда идти. Пойдем со мной к морю.

Ива застыла, спрятавшись на его груди и стараясь скрыть переполняющую ее радость, но, не выдержав, она подняла к нему лицо, и счастье брызнуло из ее глаз.

Ближе к обеду счастливая парочка отбыла из гостеприимного приюта. Ференца и Марино долго махали им вслед, потом переглянулись и рассмеялись. Минотавр прижал ее покрепче к себе. Все складывается хорошо.

– Слушай, – уже когда они заходили в башню, спросила его возлюбленная, – а ты заметил, что у этой девочки есть природные магические способности?

– То есть? Природная магия есть только у не-людей, а она чистокровный человек.

– Вот то-то и оно.

– Ты уверена? Не путаешь с обыкновенным магическим даром? Или может, кто-то из прабабушек грешил на стороне?

– Я не чувствую в ней нечеловеческой крови, но природная магия есть, а она бывает только у не-людей. Сама в растерянности.

– Да-а, загадка…

Выехав за город, Ива, наконец, нашла в себе силы перестать пялиться на спутника, сияя от счастья белозубой улыбкой. Впрочем, последняя, похоже, прочно обосновалась на ее лице и, хотя знахарка того не знала, делала ее во много раз красивее. Настолько, что путники мужского пола еще долго выворачивали шеи ей вслед, а на кавалера смотрели с откровенной завистью.

Однако ни девушка, ни эльф не замечали этого. Мир казался таким прекрасным, таким волшебным, полным, совершенным, настоящим. Счастье переполняло их, выплескиваясь в улыбках, сияя в темных глазах полуденным солнцем. Казалось, так было всегда. И так же будет… Им просто невозможно было не дотрагиваться друг до друга, не смотреть, а целоваться через каждую пару минут стало просто жизненной необходимостью. Иве даже пришлось перебраться на коня Т’ьелха. Правда, движение от этого только замедлилось, потому что выносить такую близость спокойно не мог ни один ни другая. Впрочем, от этих «проволочек» молодые люди (да простят меня эльфы!) нисколько не страдали.

– А куда мы вообще едем? – под конец дня спохватилась травница.

Эльф ласково ей улыбнулся, отметив, как восхитительно играют закатные лучи в ее волосах, о чем тут же не преминул ей сообщить, заслужив поцелуй, и ответил:

– К моим друзьям. К сожалению, их сейчас нет. Но мне нужно дождаться в их доме одного человека. Заодно и отдохнем.

– Отдохнем? От чего? – съехидничала Ива, подставляя губы под поцелуй.

– От посторонних людей, – отрываясь от сладкого плена ее уст, пояснил он, неопределенно мотнув головой в сторону путников на обочине, с любопытством глазеющих на забавную парочку.

Дом друзей Т’ьелха оказался идеальным убежищем для двоих влюбленных. Стоял он на границе леса и луга, одинаково закрытый и от того, и от другого. Деревенька была поблизости, но не рядом, зато и за молоком, и за свежими булочками или другой какой провизией вполне можно было смотаться.

Сочетание дикого камня и дерева, из коих было выстроено это двухэтажное чудо архитектуры, вызывало ощущение, что именно такой домик путники всю жизнь искали. Овитый плющом и виноградом, он стал им родным уже до того, как они соскочили с лошадей. В таком уголке, казалось, не было места ссорам и неприятностям. Было видно, что здесь живут лишь счастье и радость, может, еще смех, удовольствие и покой. Пахло травами и хвоей. А заходящее солнце окрашивало стены золотистым, отчего темно-серый камень первого этажа вспыхивал маленькими звездочками, а капельки медовой смолы на дереве второго этажа искрились крошечными подобиями дневного светила.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});