Лич на стажировке. Часть 3 (СИ) - "Алаис"

Сквозь деревянную стену я видела болотно-зеленое свечение с редкими бледно-синими вкраплениями. Отморозок оказался не просто зомби, а магом-зомби. И теперь его нужно было упокоить.

— Ну, как упокаивать на расстоянии ты знаешь, так что действуй, — бодро подытожил подселенец. — Сомневаюсь, что он был сильным магом при жизни, но если есть возможность избежать близкого контакта — лучше ею воспользоваться.

— А искать дарителя будем потом?

— А зачем?

— Ну… Если тут убийство…

— Наша задача — упокоить нежить. С остальным пусть селяне разбираются сами.

— Но это… неправильно!

В моей груди всколыхнулось возмущение тем, что Альд собирался так легко отстраниться от ситуации. Конечно, могло всякое случиться… Но если травник действительно стал жертвой, и убийца после этого спокойно разгуливал между домами, раскладывая эти букетики… Если мы не вмешаемся — это будет не неправильно, а несправедливо и попросту чудовищно.

— Шиз, — Альд устало вздохнул, помолчал пару секунд и только после этого терпеливо заговорил снова. — Я понимаю тебя. Сам таким был в юности. Но жизнь — вообще несправедливая штука, как ты уже наверняка заметила. Тем более, что это мог быть какой-то внутренний конфликт, который мы не поймем… В котором не сможем разобраться, даже если потратим на это время и найдем виновных. Не говоря уже о том, что наше вмешательство может еще и усугубить ситуацию. Тебе от этого станет легче? — и, не дожидаясь моего ответа, добавил: — Сомневаюсь.

Я сжала кулаки до хруста. Подселенец прав, это было очевидно. И от этой его правоты и ощущения собственного бессилия мне стало горько.

— И понимание этого, я уверен, тебе еще не раз пригодится в будущем.

Вместо ответа я мысленно прочитала заклинание упокоения, а когда передо мной распространилась невидимая обычному глазу магическая вспышка — уже знакомым усилием отправила ее дальше. Белесая волна накрыла зеленоватое свечение мертвеца и погасила его. Отморозок был упокоен, но радости от быстрого выполнения задания я не испытывала.

— И все же… Я посмотрю, если не заперто. Вдруг, он действительно умер сам.

Альд хмыкнул, но возражать не стал. Да и сейчас, если не считать запертой двери, меня могла остановить разве что потеря контроля над телом. А дверь, кстати, оказалась не заперта. Это выяснилось, едва я поднялась на крыльцо — створка была слегка приоткрыта, что стало заметным только на близком расстоянии.

Я толкнула дверь, и та легко и без скрипа отворилась настежь. В полумраке возле входа виднелись укрытые тканью то ли бочонки, то ли большие склянки — что-то разномастное и с выпуклыми боками. Но меня интересовали не они. Я толкнула дверь в жилую комнату и первое, что увидела — лежавшее на полу тело, окруженное все теми же травами — как связанными в пучки, так и россыпью.

— Ну что, успокоилась твоя душенька? — саркастически поинтересовался подселенец. — Не похоже, что его кто-то убивал — ни крови, ни других следов. А раз он стал, как ты выразилась, отморозком — то умер по вполне очевидной причине.

— Думаешь, он мог разносить травы?

— Если это у него засело в голове перед смертью, то вполне… Бывает, что зомби зацикливаются на действии, которое они выполняли перед смертью или считали важным при жизни. И возможно, что это были действительно подарки. К слову, довольно практичные — ромашка и бессмертник часто используются для…

Слова Альда затерялись на фоне охватившего меня облегчения. Травник умер, да. С кем не бывает. Но, по крайней мере, он умер по собственной глупости, а не из-за чьего-то злого умысла. Что ж, хоть так. А следом меня настигла чуть саднящая, но светлая грусть. Не моя.

— Забавно, — задумчиво произнес подселенец.

— Что?

— Когда я был ребенком, каждую Последнюю Ночь мать рассказывала мне историю о маге воды, заблудившемся среди Кольца Миров. Чтобы выжить и найти путь домой, в наш мир, ему пришлось изменить изначально мягкую и созидательную природу своей магии. Превратить воду в лед. Из-за этого везде, где он проходил, землю сковывал мороз и выпадал снег. Маг не связывал это с собой, так как нигде не задерживался надолго…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Альд замолчал — то ли размышляя, то ли ожидая моих вопросов. А я боялась сказать что-нибудь не то или не так. Поэтому молчала тоже, скользя взглядом по россыпи трав вокруг крепкого старика с длинной и окладистой белой бородой.

— Но когда он все-таки вернулся домой — остаться не смог. Ни растения, ни животные, ни люди не могли жить в постоянном холоде, которого он сам попросту не ощущал. Маг ушел и, стремясь уберечь всех от собственной разрушительной природы, забрался так далеко, как только мог — в безлюдный мир на противоположной стороне Кольца. Там и оставался в одиночестве, пока в тот мир не пришли люди, не боящиеся холода…

— Маги огня?

— Наверное… — меланхолично согласился Альд. — Но раз в году маг льда все же наведывается к оставшимся в нашем мире родным, оставляя им небольшие подарки, но так, чтобы его никто не видел. Поэтому Последняя Ночь обычно самая холодная…

— Красивая сказка. Жаль, что грустная.

— Уж какая есть.

— Так а что ты посчитал забавным?

— А забавным мне показалось то, что того мага мать описывала, как крепкого старика с роскошной белоснежной бородой.

Прокомментировать сходство мертвого травника с могущественным магом воды я не успела. За моей спиной заскрипели половицы.

Резко развернувшись, я едва не влепила порцией магической энергии прямо в лицо застывшему на пороге старосте.

— Милсдарыня некромант… — охнул мужик. Его округлившиеся от удивления глаза как-то уж слишком подозрительно блестели — похоже, то ли еще не протрезвел, то ли с утра уже успел принять чего-то для разогрева.

— Некромаг, — по привычке поправила я. — Здравствуй, Куль.

— И вам здо… посмертьичка, милсдарыня некромант, — зачастил староста. — Счастье-то какое, что вы пришли с утречка, весь год добрый будет — милостью Суртаза и вас, его посланницы…

— Почему во всех домах закрыты ставни? — прервала я словесный поток, который, похоже и не думал иссякать.

— Ну так мы всегда закрываем, — чуть удивленно ответил мужик. — Мало ли какая тварюка вздумает в окно заглянуть, так и портков не напасешься. На днях суседка страху нагнала…

— О таком варианте мы как-то даже и не подумали, — в голосе Альда звучала беззлобная усмешка.

— Да уж. Интересно, они вообще знали, что у них зомби под боком шатался?

— Не уверен.

— У вас все нормально? — я снова прервала старосту на полуслове.

— У нас… — растерянно повторил Куль… — Да все, как заведено, один годок провели, другой встретили, Владыке помолились, да и…

Мужик с многозначительным выражением лица повел рукой, скорее всего подразумевая массовое гуляние общедеревенских масштабов. Но следом тут же насторожился.

— Неужели случилось чего?

— Мертвец у вас случился.

Мигом напрягшийся староста пожевал ус и медленно вытянул шею, наконец-то догадавшись посмотреть мне за спину.

— Уже упокоила, — добавила я.

— Ох ты ж напа-асть, — печально протянул Куль, впрочем, не выглядя при этом хоть сколько-то удивленным зрелищем за моей спиной. — Упился-таки, храни Суртаз его душу… А я-то думал, чойта ему не спится, шатается в ночи, ворчит себе что-то… Хотел выйти к нему, да Лелька не пустила. А оно вон как…

— У него были родные?

Если зомби успел кого-то убить, то их следовало упокоить немедленно. Иначе могла случиться беда.

— Та не. Жонку его по молодости упырь задрал, деток прижить не успели, — Куль тяжело вздохнул, — так и не взял другую, хоть девки и заглядывались. Он это… из пришлых. Мужик-то добрый был, в любом доме — гость желанный… Травы знал, коренья всякие, помогал, чем мог. Да чем дальше, тем чаще к бражке прикладывался. Я еще пацаном был, когда батька мой его стращал. Говорил, мол не пей, Рад, сгубит тебя бражка-то… Эх…

Куль переступил с ноги на ногу, стащил с головы помятую меховую шапку и, чуть пошатнувшись, сжал ее в руках.