Крах по собственному желанию (сборник) - Светлана Алешина

— Василий Владимирович, а у вас паспорт при себе? — неожиданно спросила я.

— Да, — после небольшой паузы ответил Дадонов, смутно догадываясь, зачем он мне может понадобиться. — Нюрка, принеси!

Хозяйка вышла в прихожую и приволокла с собой объемистый ридикюль без ручек. Покопавшись в сумке, она извлекла документ и протянула его мне. Я очень внимательно просмотрела каждую страницу, совершенно не понимая, как же тогда был открыт счет в банке, если документ на руках у Дадонова.

— А у вас в последнее время его никто не забирал? Вы его не теряли? Может быть, кому-то давали? — с надеждой спросила я.

— Не-а, — протянул Василий Владимирович, раскачиваясь на стуле. — Никому не давал!

Валерка взял у меня из рук паспорт и тоже внимательно просмотрел его.

— А почему он у вас новый? Вы что, старый потеряли? — спросил он у Дадонова. — Этот паспорт выдан вам год назад, а вам уже не четырнадцать лет. Где старый паспорт?

Василий Владимирович переглянулся с женой, немного подумал и сказал:

— Сгорел он!

— Как сгорел? — вскрикнул Валерка.

— А вот так. Мы с другом поспорили, что спирт не догоняет по градусам, ну и подожгли его в пластиковой крышке от бутылки. Там все и полыхнуло! Градусов было выше нормы! — удовлетворенно сказал Дадонов. — А паспорт на столе лежал среди каких-то других бумаг. Пока мы опомнились, от него одна корочка обуглившаяся осталась. Вот я новый и получил.

— Трагическая история! — съехидничал Валерка.

— А новый паспорт вы никуда не отдавали? — поинтересовалась я.

— Нет, — уверенно ответил Василий Владимирович. — Я теперь берегу его как зеницу ока!

То, что Воробьев воспользовался паспортом Дадонова, вне всяких сомнений. Вот только когда?

— Еще бы не беречь! — воскликнула жена Дадонова. — Васька новый паспорт с таким трудом получил! Он у паспортистки чуть ли не месяц пролежал. Никак не хотели его прописывать, наверное.

— У паспортистки? — заинтересовалась я.

— Ну да, — подтвердила мадам Дадонова. — Она же должна была поставить штамп о месте жительства. Насколько я знаю, на это уходит не больше трех дней, а она Васькин паспорт месяц у себя держала.

У меня в голове сразу же мелькнула мысль, что именно паспортистка могла воспользоваться моментом и передать паспорт Воробьеву. Конечно, в подобном случае она рискует потерять свою работу, так как документация должна храниться в сейфе и паспортистка не имеет права распоряжаться ею по своему усмотрению. Но за некоторую сумму денег она могла пойти на все.

— Это паспортистка! — вскрикнул Валерка, подтверждая и мои мысли.

— Где находится ее кабинет? — спросила я у Дадонова.

— Недалеко отсюда, в ЖЭУ, — пояснила Дадонова. — А она-то здесь при чем?

Рассказывать о своих подозрениях семейству Дадоновых я не стала. Зачем лишний раз волновать людей из-за чужих проблем?! Теперь нужно было встретиться с паспортисткой, прижать ее к стенке и выведать, как она вышла на Воробьева. Мои размышления прервала Минаева.

— Ирина Анатольевна, — подала она голос, — если у нас есть паспорт, значит, мы можем воспользоваться лицевым счетом, на котором лежат мои деньги. Может быть, нам сначала снять их, а потом уже разыщем Воробьева?

— Точно! — с тем же энтузиазмом вскрикнул Валера. — Вырвем добычу из лап врага!

— Хорошо, — согласилась я с предложением Минаевой и спросила Дадонова: — Вы поедете с нами?

— Я? За деньгами? В банк? — смутился тот, растерянно оборачиваясь на супругу.

— Езжай, езжай, — махнула рукой жена. — Может быть, и тебе что-нибудь перепадет. Вот только жалко, что вы, Ирина Анатольевна, моих плюшек не отведали.

Я изобразила на лице сожаление и развела руками. На самом деле, отведать плюшек в этой грязной, неухоженной квартире у меня не было никакого желания, поэтому я нисколько не сокрушалась по этому поводу.

Дадонов вышел из гостиной под шипение своей супруги, которая твердила, что в банк в таком виде его не отпустит. На переодевание ушло минут десять, за которые Василий Владимирович успел и побриться, судя по его внешнему виду. В серой рубашке и выглаженных черных брюках, которые были ему слегка тесноваты, он выглядел гораздо лучше. Но все равно ему было далеко до внешнего лоска человека, на лицевом счете которого хранится такая огромная сумма.

В машине Дадонов сидел между мной и Минаевой, и Шилов ловко вывернул со двора. Драгоценный паспорт Дадонов крепко держал в руках, будто его дальнейшая жизнь зависела именно от этого документа.

Глава 8

Подъехав к зданию, где размещался все тот же банк, Шилов аккуратно припарковался на небольшой стоянке среди прочих иномарок, большинство из которых было траурного черного цвета. Дадонов откровенно нервничал, вертя головой во все стороны. Я успокаивала его, как могла, но нервозность Василия Владимировича все равно была слишком заметна. Выходя из салона автомобиля, он даже умудрился удариться головой о крышу.

— Нечасто приходится ездить в машинах, — оправдывался он, потирая затылок.

— И еще реже бывать в банке, — заметил Гурьев.

Дадонов на это только хмыкнул.

— Кроме паспорта, у нас нет никаких бумаг, — сообщила я. — Поэтому вам, Василий Владимирович, придется сказать, что вы потеряли свою книжку буквально сегодня утром, хотя вчера положили на свой счет крупную сумму. Помните какую?

— Еще бы! — самодовольно подтвердил Дадонов.

— Может быть, лучше сказать, что выкрали документы, поэтому остался только паспорт? — посоветовал Гурьев.

— Можно и так, — согласилась я, обратившись к Дадонову. — Если спросят, почему вы сразу же не позвонили, как только узнали о пропаже, можете прикинуться дурачком и сказать, что у вас нет телефона, поэтому решили приехать лично.

Лицо Василия Владимировича растянулось в улыбке. Прикидываться дурачком ему и не нужно было, так как на его лице и так присутствовал этот отпечаток.

Костик с Минаевой остались около машины, а мы с Валерой проводили Дадонова буквально до самого кассира в банке. Мало ли что могло случиться с ним по дороге.

— Девушка, — смущенно позвал он кассиршу, которая сидела спиной к окошечку и о чем-то беседовала по телефону.

Та не слышала обращения, поэтому даже не обернулась. Василий Владимирович от этого смутился еще больше. Мы с Валеркой стояли чуть поодаль, чтобы не внушать подозрения работникам банка. Кассира, с которым удалось познакомиться Валерке, в зале не оказалось.

— Девушка, простите, пожалуйста, — столь же смущенно проговорил Василий Владимирович, но уже немного громче.

На этот раз она отреагировала, причем мгновенно.

— Чего вам? — грубо бросила она, прижимая рукой трубку, чтобы собеседник на другом конце провода не слышал ее рявканья.

Кассирша оценивающим взглядом посмотрела на Дадонова, хмыкнула и благосклонно придвинулась к окошечку. Василий Владимирович неуверенно протянул ей паспорт.

— Я тут это… — скомкал он начало фразы, запнулся и замолчал.

— Что вам нужно? — тем же беспристрастным голосом продолжила кассирша, взяв в руки документ, но не решаясь открыть его.

— У меня сегодня украли сберегательную книжку, а деньги я храню в вашем банке, — глубоко вздохнув, выпалил Василий Владимирович. — Остался только паспорт!

— Почему сразу же не сообщили об этом? — строгим голосом поинтересовалась кассирша.

— Телефона нет, вот сам и приехал, — ответил Василий Владимирович.

— Хорошо, что хоть так сообщили, — удовлетворенно проговорила кассирша.

Она раскрыла паспорт, пролистала его, сверив фотографию с физиономией Дадонова.

— Я хотел бы снять со своего счета всю сумму! — сообщил Василий Владимирович гордо.

Кассирша вняла его просьбе, повернулась к монитору компьютера и застучала по клавишам. Василий Владимирович с интересом наблюдал за ее действиями, впрочем, как и мы с Валеркой. Гурьев делал вид, что читает рекламные распечатки, развешанные на стене, а я изображала из себя его спутницу.

Неожиданно девушка резко повернулась к Дадонову, нагло посмотрела на него и, ухмыльнувшись, сообщила:

— У вас на счете нет ни рубля! Пить меньше надо, товарищ!

Эта фраза повергла Василия Владимировича в ужас. Он беспомощно обернулся на нас с Валеркой, не зная, что ответить. Наше удивление было не меньшим.

Гурьев мгновенно подскочил к кассирше.

— Как ничего нет? — переспросил он. — Василий Владимирович только вчера положил на свой счет очень крупную сумму, а теперь хотел бы ее снять. Что же получается?

— А я откуда знаю, что получается, — хмыкнула кассирша. — Мое дело маленькое — клиентов обслуживать. А вы, молодой человек, вообще отойдите от окошка. Вас это не касается!