Искатель. 2009. Выпуск №09 - Сергей Борисов

— Триста тридцать три рубля, тридцать три копейки, — машинально произнес Пышкин.

Его даже не удивила столь необычная сумма. Более того, его почему-то совсем не удивило то, что старичок для оплаты протянул Антону пластиковую карту — пенсионеры такими пользуются редко. Пышкин машинально вставил карту в считыватель. Касса застрекотала, звякнула и выплюнула чек. Антон протянул чек покупателю, мыслями летая где-то очень далеко, в поисках желанных сокровищ.

Он положил подписанный стариком чек в кассу и вновь обратил свой взгляд на транспортер. На нем лежала карта. Пластиковая карта. Черного цвета, с непонятными золотистыми символами и значком «VISA». Что она тут делает? Неужели старик забыл ее?

Антон огляделся в поисках рассеянного покупателя, но того и след простыл.

«Черт! Раззява!» — выругался про себя Пышкин и, сунув в кассу забытую стариком карту, переключился на нового покупателя, а точнее — покупательницу, пышногрудую блондинку с до половины обнаженным бюстом.

По окончании смены предстояла стандартная процедура сдачи кассы. Антон полез в ящик, чтобы достать оттуда спрятанную под пятисотрублевками пластиковую карточку рассеянного старика — ее надо было каким-то образом оформить. Но, к его удивлению, карты там не оказалось. Нахмурившись, Антон призадумался. Он точно помнил, что сунул карту именно под пятисотрублевки. Правда, потом он все же засомневался и проверил остальные ячейки. Но карты нигде не было.

«Ну и черт с ней, в конце концов! — подумаешь. — Какое мне до нее дело? Пусть старик сам беспокоится о ней».

Был уже поздний вечер, когда он подходил к дому. По соседству располагался небольшой продуктовый магазин. Антон частенько заходил туда. В нем продукты стоили значительно дешевле, чем в «Роге изобилия», даже с учетом скидки, которую Пышкин имел как сотрудник супермаркета.

Антон взял пакет кефира, пачку плавленого сыра и батон хлеба. Этого ему хватит на три завтрака. Нет, пожалуй, все же на два, учитывая его аппетит. Ну а куда же от него деться? При массе тела в сто килограммов аппетит становится величиной непредсказуемой.

Вывалив свои скромные покупки у единственной кассы, Антон полез в карман за кошельком. Однако раскрыв его, он с удивлением уставился на содержимое. В кошельке было три кармашка для карточек. В одном неизменно лежал проездной билет, в другом — водительское удостоверение, которое Антон получил год назад, хотя автомобиля у него не было и в ближайшей перспективе не предвиделось. Но охота — пуще неволи. Он выдержал экзамен и теперь гордо носил в бумажнике эту карточку. Третья ячейка всегда была пустой. Раньше. Теперь из нее выглядывала черная карточка, поблескивавшая золотистыми символами непонятного значения.

Пышкин тупо смотрел на эту карточку не в состоянии сообразить, как она оказалась в его бумажнике.

— Деньги забыли? — зевая, спросила кассирша.

— А? — не понял Антон.

— Я говорю, расплачиваться, что ли, нечем?

— Почему это нечем? — возмущенно взвизгнул Пышкин. — Я что, произвожу впечатление какого-нибудь нищего или бродяги?

Лицо его налилось кровью, а глаза вспыхнули негодованием. Кассирша от неожиданности отпрянула и непроизвольно вжалась в маленький стульчик. Пышкин выхватил из бумажника сторублевку и швырнул кассирше. Та, испуганно хлопая длинными ресницами, отсчитала сдачу, не рискуя смотреть Пышкину в глаза.

Только оказавшись на улице, Антон немного успокоился. Он даже не успел понять, что привело его в такое возбуждение: бесцеремонный вопрос кассирши или обнаруженная в бумажнике карточка. Стоя под уличным фонарем, он извлек карточку из бумажника и стал внимательно разглядывать ее. Эмблема «VISA» не заинтересовала его, равно как и непонятные золотистые символы, которые он уже видел сегодня. Но, скользнув взглядом в нижнюю часть карточки, Пышкин остолбенел: держателем карточки значился «ANTON PYSHKIN».

Антон зажмурился и вновь взглянул на карту. Надпись пребывала в неизменности.

«Или я сегодня перетрудился, или у меня поехала крыша», — предположил Пышкин.

Он спрятал карту обратно в бумажник и поспешил домой.

На следующий день у Антона был выходной. Он до полудня провалялся в постели, пытаясь осмыслить события прошедшего дня и то, каким образом в его бумажнике оказалась эта странная карта. Но мысли постоянно разбредались в стороны, и он никак не мог сосредоточиться на чем-то одном.

Наконец, заставив себя вылезти из теплой постели, Пышкин босиком прошлепал в ванную. Лениво водя по зубам щеткой, он отрешенно смотрел в зеркало. И тут его осенило — ведь на карте есть номер телефона, по которому можно позвонить и выяснить, что означает вся эта чертовщина. Как же он сразу не догадался?

Антон бросился в прихожую и вытащил из кармана куртки бумажник. В нем еще тлела робкая надежда, что карты в бумажнике не окажется, что все это либо дурной сон, либо коварное наваждение. Но карта была на месте. На обратной стороне ее действительно был номер телефона. Какая-то очень странная комбинация цифр — простая и в то же время совершенно не запоминающаяся. Пышкину пришлось несколько раз подглядывать, пока он наконец набрал семизначный номер.

Он уже было открыл рот, чтобы скороговоркой изложить обстоятельства, при которых к нему попала эта карта, но после нескольких гудков на другом конце провода раздался щелчок и приятный женский голос произнес:

— Доступный баланс по вашей карте составляет восемнадцать тысяч двести пятьдесят дней…

— Чего? — не понял Антон. — Может, все-таки рублей?

— Рублей, — эхом отозвалось в трубке.

— Восемнадцать тысяч двести пятьдесят рублей! — воскликнул он. — Елки-палки! Это же надо! Постойте, девушка…

Но в трубке послышались гудки.

Пышкин был в смятении. Что же это за филантроп такой, который ни с того ни с сего обрушил на него кучу денег? Нет, ну, это, конечно, не миллион, но при его образе жизни даже восемнадцать тысяч — подарок неслыханный. Он уже смирился с тем, что стал обладателем неожиданной дармовщинки. В конце концов, может, это какая-то рекламная акция и он просто оказался в нужном месте в нужное время. Ему в жизни никогда ничего не доставалось просто так. За каждую копейку приходилось гнуть спину. Правда, Антон не был трудоголиком, а потому в свои двадцать шесть лет оставался беден, как студент. Не из тех, что приезжают на лекции в дорогих авто, купленных богатыми папеньками, а такой, который в общежитии живет на хлебе и консервах, экономя каждый рубль, целеустремленно грызя гранит науки, в твердой уверенности, что полученные знания со временем обернутся долгожданным благосостоянием.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});