Стрелок "Черной скалы" - Сергей Ким

Быстро наклонился, чтобы вытащить пустую пачку и выкинуть её…

В этот же миг прямо над моей головой раздался звон, будто бы по броневой плите, навешанной на «зушку» ударили кувалдой. Левую щёку больно царапнуло что-то острое и горячее, а позади послышался глухой удар и хруст.

«Фрейя» резко рванула вперёд, ускоряясь до максимально возможной скорости.

Быстро обернулся… И увидел в смотровом триплексе ходовой рубки внушительного вида дыру. Посмотрел вперёд — так и есть. В десятимиллиметровом листе стали, чуть повыше спаренных пушек зияла дыра от небольшого подкалиберного снаряда. С расчётом били — чтобы снести голову или разорвать грудь стрелку, но я слишком уж не вовремя наклонился…

Антиматериальная винтовка? Спасибо, что окончательно развеяли мои сомнения, ублюдки!..

Довернул пушку, поймал в прицел выскочивший было из него крайний левый катер, и от души вжал спуск.

По ушам ударил разрывающий барабанные перепонки оглушительный вой скорострельных пушек. По палубе разлетелись дымящиеся золотистые гильзы, скатываясь за борт и падая в воду.

Лёгкий быстроходный катер — не слишком хорошая артиллерийская платформа, но, видать, Кровавая Богиня сегодня мне благоволила.

Двойная цепочка водяных фонтанчиков разорвала водную гладь и наискось перечеркнула… Нет, не крайний слева, а идущий в центре большой катер — с прицелом я всё-таки налажал.

Корабль задымил и резко вильнул влево, заставив идущий с той стороны катер отвернуть в сторону, избегая столкновения… И заодно подставиться ко мне бортом.

Увы, но этот подарок я не оценил, потому что ещё две выпущенные мной очереди прошли мимо.

З-зараза!..

Датч отвернул «Фрейю» вправо, видимо, надеясь уйти от погони. И тем самым вновь сбил мне прицел! А я ведь только-только…

На пределе возможного провернул зенитную установку влево с максимальной доступной скорость и влепил напоследок длинную очередь…

И несказанно удивился, когда даже несколько снарядов изрешетили рубку катера, после чего он начал сбавлять ход. Последний же оставшийся корабль наших неизвестных противников (хотя мне почему-то казалось, что это всё те же парни из ЕХ) решил не искушать больше судьбу и прекратил погоню…

Но на лишние размышления времени не было категорически. Враг оставался за кормой, и эту корму сейчас было крайне желательно прикрыть…

Осторожно — не дай Бог навернусь и слечу с палубы в море — поднялся по металлическому трапу на рубку… И остановился, углядев позади нас в воздухе уже почти до боли знакомый силуэт летящего «хьюи».

Точно ЕХ. Они, уроды родимые.

Рвануть к «браунингам»? Нееет, сегодня мы будем играть по моим правилам…

Замер на крыше рубке, пристально вглядевшись в очертания приближающейся вертушки.

— Вайс, как обстановка? — послышался в гарнитуре напряжённый голос Датча.

— Всё нормально, — я поковырялся в зубах. — У нас на хвосте вооружённая вертушка, и она вот-вот нас нагонит.

— Справишься? — в голосе здоровяка послышалась ирония.

— Только поглядывай в зеркала заднего вида, — я шагнул к закреплённому на ограждении рубки агрегату, до поры до времени скрытого брезентовым чехлом.

Подошедший на расстоянии менее мили (морской мили… хотя, может, и сухопутной — так просто разницу в две сотни метров не определишь) вертолёт не стал разводить долгих прелюдий и сразу же ударил по нам из пары крупнокалиберных пулемётов.

Только «хью» — это всё-таки больше транспортный, чем боевой вертолёт, так что «Фрейя» довольно легко увернулась от первого залпа. Но вторая порция очередей легка уже куда кучнее — вертолёт сократил дистанцию и немного пристрелялся, поэтому две новые трассы крупнокалиберных пуль вспороли воду опасно близко от нашего правого борта. На глазок расстояние между нами уже было менее километра…

Пора.

Я дёрнул за трос, и чехол одним слитным движением раскрылся, явив миру порождение сумрачного американского гения.

М134 «Миниган». Суперскорострельный станковый пулемёт, несмотря на утверждения кинематографа, категорически не приспособленный к стрельбе с рук! Шесть стволов, плюющихся со скоростью сотни винтовочных пуль в секунду. Прошу любить и ненавидеть!

Я с натугой передвинул, закреплённый на шкворневой установке, тяжёлый пулемёт правее. Поверх ограждения рубки теперь был пусть и грубо, но надёжно приварен небольшой рельс, по которому этот монстр и скользил, натужно скрипя стальными колёсами. Вот так мы из него стреляем вперёд и на правый борт, а вот так — назад!

Щелчок тумблера, электромотор раскручивает блок стволов. Навести пулемёт на цель, огонь, огонь, огонь!

«Миниган» оглушительно загрохотал, заходив ходуном в моих руках от отдачи, даже будучи закреплённым на станке. Сотни выстрелов слились в один долгий непрекращающийся вой, разрывающий воздух.

Небо позади «Фреи» в мгновение ока оказалось наполнено огромным множеством небольших, но крайне злых пуль. Говорят, что трёхсотый калибр ныне плохо пригоден для ведения зенитного огня? Правильно говорят! Но иногда количество всё же переходит в качество…

К чёрту точность! К чёрту дульную энергию и пробивную способность пуль! К чёрту всё, и давить врага массой!

«Хьюи», ещё секунду назад яростно поливавший нас вихрем полудюймовых пуль, как будто бы врезался в гигантскую стаю маленьких, но злых ос. Да, его лопасти были рассчитаны даже на попадания малокалиберных снарядов, дублирование жизненно важных механизмов, бла-бла-бла…

Только чушь это всё, когда сотни относительно слабых пуль вдребезги разнесли все стекла и превратили кабину в сплошное месиво из стекла, металла и человеческой плоти. Что ты такое, «хьюи», без людей внутри? Ничто. И когда умирают люди, умираешь и ты.

Подбитый и дымящий вертолёт начал плавно снижаться. Даже после того, как вышел из строя двигатель, машину из последних сил спасала авторотация… Но затем «хьюи» зацепил лопастью поверхность воды и буквально швырнул сам себя в море, начав стремительно погружаться.

Что-что, а плавать этот хороший вертолёт не умел. Так возрадуемся же этому факту, братья и сёстры!

Я прекратил огонь, вырубил электропитание и поковырялся пальцем в заложенном ухе.

— Отличная работа, брат, — похлопал я «миниган» по гашетке. — Но ты слишком уж прожорливый и громкий.

Да, знаю, гатлинг — это не самая лучшая в мире вещь. Пафосная и брутальная, но не слишком эффективна, да. Однако спаренные «браунинги» мы на счетверённые КПВТ поменять так и не успели, хотя и планировали. Пусть даже «браунинги» и были рассчитаны на поражение целей, намного превосходящих современные вертолёты по скорости, но увы! Вертушки были куда манёвреннее «зеро» и «мессершмидтов». Так что для полноценной противовоздушной защиты они всё-таки подходили слабо.

С другой стороны, в иных условиях лично я не стал бы использовать этого монстра, но здесь сложились сразу несколько факторов.

Во-первых, у нас после всех последних мародёрств образовался некоторый избыток натовских винтовочных патронов трёхсотого калибра. А во-вторых, «миниган» у нас просто-напросто был. Уже. Валялся в дальнем углу грузового трюма «Фрейи» всеми забытый и всеми покинутый. Как сказал Датч, до этой страхолюдины у него просто всё никак руки не доходили.

— Вайс, как там у тебя дела? — вновь ожила рация.

— Стреляли, — хмыкнул я.

— Прошедшее время, множественное число. А в настоящий момент?

— ЕХ лишились ещё одной вертушки. Вот невезуха, да?

— Невезуха. Если у тебя там всё — давай дуй вниз.

— Ага…

Я посмотрел на заволакивающие горизонт тёмные тучи. На нос мне упала первая капля тёплого тропического дождя.

— Близится буря, — произнёс я. — Близится буря.

Глава 48

Шторм оказался быстрее.

Небо всё мрачнело и мрачнело, пока не обрушилось вниз сплошной стеной дождя и мощным ветром. Небо пошло войной на океан, и тот взбунтовался батальонами волн. Небо вновь начало войну, которая началась ещё до того, как глаза первого живого существа взглянули на мир и которая закончится уже после того, как последнее живое существо сомкнёт веки навсегда.

Ррромантика, етить-колотить.

Только очень уж паршивая романтика, когда ты находишься внутри утлой скорлупки, ставшей игрушкой волн и ветра посреди океана. Доселе среди нас вроде бы не было людей, подверженных морской болезни… Да и сейчас их, как бы, особо и не наблюдалось… Но мутило всех уже порядочно. Всё, что не было жёстко закреплено перед штормом, теперь весело летало по всей «Фрейе», а экипаж катера старался сидеть на попе ровно, пристёгнутый где-нибудь в своём уголке.

Больше всего меня напрягал жалобный скрип и скрежет корпуса корабля. Во-первых, он был ровесником моих дедушек и бабушек. Во-вторых, он не стоял все эти десятилетия в доке. И, в-третьих, как я без особого удовольствия узнал — некоторые части конструкции катера были сделаны из дерева.