Пятница - Татьяна Додонова

Девушка представилась.

— Здравствуйте Аркадий. Меня зовут Анна, — Аркадий сидел, ошарашено глядя на неё. Девушка продолжила.

— Меня попросили вас развлечь, потому как босс, к сожалению сегодня очень занят и не сможет вам уделить внимание. Меня просили это вам передать и еще — он вам позвонит и вы встретитесь позже. А сейчас — не угостите ли меня шампанским? Аркадий машинально взял бутылку, с трудом ее откупорил и облил себя и девушку шипящими брызгами. Та счастливо расхохоталась и обвила его шею своими руками, забросила прекрасные тугие бедра ему на колени.

— Аркадий забудьте все! Жизнь дается нам один раз. Почему мы должны себя сдерживать? Вы со мной согласны?

— Ну… В общем, да, — его язык странно стал заплетаться, но голова работала и он мог еще себя контролировать.

Девушка проглотила шампанское и призывно протянула бокал за следующей порцией. Аркадий налил себе и ей. Залпом опрокинул содержимое в себя.

— Аркадий. Пойдемте к бассейнам. Там мои подруги. Они страшно скучают. Вы знаете — нам запрещено общаться с персоналом. Только с гостями и мы изнываем от безделья! Смелее, вставайте! — она легко вскочила с его колен, потянула его за руку и увлекла за собой, выводя на террасу в зону бассейнов, окруженных синтетическими пальмами и другой тропической растительностью.

Навстречу им, радостно замахали руками еще четверо красавиц — две блондинки, шатенка и девушка, похожая на цыганку. Аркадий почти бежал, постоянно спотыкаясь, увлекаемый этой фурией, и, не в силах ей сопротивляться.

Последняя, правильная мысль, которая мелькнула в его голове была: «Хорошо, что я не взял никаких важных документов с собой.».

Он упал в шезлонг со счастливой улыбкой и к нему «прилипли» сразу три красавицы, целуя в шею, расстегивая брюки и осторожно снимая сорочку.

Телекамеры, замаскированные в синтетических ветвях пальм, бесстрастно фиксировали происходящее.

Глава 48.

Солнце постепенно скатывалось к сверкающей над гладью океана, отражающейся, собственной дорожке. Ни одного облачка. Полный штиль. Дневная жара, постепенно спала. Джунгли острова ожили после дневной сиесты, и, закричали, зашевелились, захрюкали, защебетали с новой, радостной силой. Стая далеких дельфинов, устроила вечерний легкий ужин, на мелководье, организовав несколько кругов, взбаламутив песок хвостами. Ставрида, и другая рыба, испуганная возникшим подводным туманом, выпрыгивала из воды и попадала в ожидающие их, раскрытые пасти хитрых животных. Сэм, насытившись свежатинкой, пронесся вдоль знакомого берега, ожидая свою человеческую подружку и надеясь поиграть с ней на сытый желудок. Однако, берег был пуст и он удалился к своей хвостатой и беременной подружке, особо не расстроившись, и принялся кружить с нею в лазурной глубине, в своем брачном, любовном танце.

Около своей пещеры, Катерина заканчивала стрижку Алекса. Старый, изготовленный их крокодиловых кож зонт Алекса, уже не давал тени и причудливые тени людей, извивались на стенах холма, превращая его в гигантский, природный экран, какого-то фантастического кино.

Алекс кривил лицо, с мужественным терпением, вынося ту пытку, которую ему создала Катя, отпиливая пряди волос на голове и бороде, не слишком острым мачете.

— Кэт… Черт… Больно. Когда ты закончишь?

— Это говорит сержант морской пехоты? Что ты скулишь?

— Я не морская пехота…. Не говори, чего не понимаешь! Черт!!! Насмотрелась фильмов… Бли-и-ин… больно!

Катя довольно фыркнула.

— А кто же этот супермен, который пытался убить бедную женщину?

— И не супермен. Просто обученный военный… О, когда это кончится? — на земле уже лежала внушительная куча выгоревших на солнце волос Алекса.

— Тебя же учили терпеть боль… Вот и терпи! Пурпурный берет.

— Не пурпурный, а «зеленый берет». Пурпурные — это специальные солдаты. В США. Больно! Давай заканчивая. Сойдет и так.

— Отрастил патлы, а теперь орет! Может закроешь рот пока? Голубой берет!

— Не «голубой». Еще раз повторяю. «Зеленый».. Катя! Пощади!

Катя зажала очередной клок волос на бороде и, задумчиво стала его пилить.

— А зеленые какую ориентацию имеют? Как голубые? Или. Что значит зеленая ориентация? Они любят это делать лесу? Так?

— Ты издеваешься? — Алекс попытался скосить глаза вправо, где стояла Катя.

— Я необразованная в военном деле девочка. Прости. Какой берет? — она тихо, беззвучно засмеялась, не отпуская его бороду и прижимая его голову к низу. Алекс не мог даже слова сказать, потому как, его челюсть была оттянута и прижата к груди.

— Так, где же ты поставил ловушки, камикадзе?

— Я не камикадзе! Камикадзе это японские самоубийцы. Все ловушки на тебя я уничтожил. Оставил несколько для кабанов и коз. И то — только вокруг своей хижины.

— Хорошо. Банзай. Ты зачем хотел убить меня, самурай? — очередной клок упал на землю.

— Прекрати употреблять слова, которых не понимаешь! Самурай это древний японский воин… У меня что — узкие глаза? Я желтый коротышка? О. Черт! Ну, ты! Мюллер в юбке! Прекрати гестаповские пытки!

— Я не Мюллер и не Гитлер. В Гестапо так наверное, не пытали. Если бы я работала там, я бы не резала тебе волосы. Я бы нашла более важные и чувствительные органы, — Катя постаралась сдержать себя от смеха, поджав губы.

— В тебе присутствуют зачатки садизма Кэт. Штирлицу, это не понравилось бы… Он бы тебя оставил на растерзание Мюллеру! Тебе нравится делать мне больно?

— Послушай мой милый Шварценеггер! Я хочу тебя видеть красивым, привлекательным, сильным и благородным. Я хочу. Хм-м. Я много чего хочу.

Она заливисто рассмеялась и наклонилась, сгребая волосы в кучу

— Что ты делаешь? Зачем тебе мои волосы?

— Здрассте! Ты как будто не на острове живешь. Это прекрасный материал для кисточек, для рисования. Красить ногти тоже надо чем-то. Я должна на тебя производить положительное впечатление. Не так ли? Ты что — против?

— Хм… Всегда поражался практичности женщин. Конечно не против, — Алекс застенчиво краснея, посмотрел на Катю.

— Ты знаешь Алекс… Сегодня праздник у меня.

— Какой?

— Сегодня день рождения моего сына. Боже! Как бы я хотела видеть моих детей! Поглаживая себя по неровно остриженной бороде, Алекс искоса взглянул на красивые ноги Катерины. Он поднялся с камня и стал любоваться ее фигурой. Катерина, не обращая на него внимания, собирала волосы и закатывала их в огромный лист лопуха.

У Алекса екнуло в сердце, когда ее юбка неловко затопорщилась. Под ней ничего не было. Его орган прыгнул вверх. Он моментально отвернулся и пошел прочь.