Стальные сны - Глен Кук

– Кто-нибудь понимает, о чем это он говорит?

Лебедь заметил:

– Ваша подружка водит дружбу со специфическим народцем. – Он произнес эти слова на северном диалекте. – Может, Корди сумеет объяснить. Он в этом больше смыслит.

Костоправ кивнул:

– Полагаю, мы должны положить этому конец. Мурген, ты будешь играть до конца? Отнеси Могабе послание.

– Не хочу показаться трусом, Капитан, по я отправлюсь туда, только если вы мне прикажете. Он хочет меня убить. И сумасшедший он или нет, но способен проделать это у вас па глазах.

– Тогда я пошлю другого.

– Я поеду, – вызвался Лебедь. Махер толкнул его:

– Это тебе не шуточки, Лозан.

– Почему? Мне нужно разобраться в себе, Корди. В походе на Тенекрута от меня было мало толку. Стоял как истукан. Я хочу знать, что со мной. И Могаба вполне подходит для этого. Он почти такой же зловещий, как и Хозяева Теней.

– Это дурость, Лозан.

– А я и есть дурак. Еду, Капитан. Когда отправляться?

Костоправ огляделся:

– Что-нибудь не так, Нож? Может, ты считаешь, что нам не следует ехать туда, чтобы посмотреть, что там происходит? Не следует отправлять туда Лебедя?

– Нет. Не вижу оснований.

Глава 68

Жизнь полна неожиданностей. И я совсем не против маленьких сюрпризов. Они придают жизни остроту. Но большие сюрпризы мне не по душе.

В новой своей крепости я столкнулась с целым рядом неожиданностей. Первое, что они сделали, это арестовали всю нашу троицу и бросили нас в подвал. Без всяких объяснений. Не говоря ни слова. Их, похоже, удивило, что я не стала биться в ярости.

Мы сидели в мрачном молчании и ждали. Я боялась, что Копченый в конце концов убедил Прабриндраха в своей правоте, настроив его против меня. Нарайян же считал, что я, вероятно, упустила нескольких жрецов и в случившемся виноваты были они.

Мы говорили мало, общаясь в основном с помощью жестов и мантр. Кто знает, а вдруг нас подслушивали. Через три часа после того, как нас кинули в подвал, дверь открылась и вошла Радиша Драх в сопровождении стражников. Их была целая толпа. Она пристально посмотрела на меня:

– Вы кто?

– Что за дурацкий вопрос? Госпожа. Капитан Черного Отряда. Кто ж еще?

– Если она сдвинется с места, убейте ее. – Радиша налетела на Рама: – Ты. Встань сейчас же.

Верный Рам будто не слышал. Он посмотрел на меня. Я кивнула ему. Он встал. Радиша схватила у стражника факел, протянула его Раму и поводила факелом вокруг него, принюхиваясь. Вдоволь нанюхавшись, она наконец произнесла с некоторым облегчением:

– Садись. Ты и вправду тот, за кого себя выдаешь. А вот женщина... Кто она?

Для Рама это было чересчур загадочно. Ему нужно было обдумать это. Он снова посмотрел на меня. Я кивнула. А он ответил:

– Она ведь сказала вам.

Радиша посмотрела на меня:

– Чем вы докажете, что вы – Госпожа?

– А чем вы докажете, что вы – Радиша Драх?

– Мне это не нужно. Под меня никто не маскируется.

Я поняла, в чем дело.

– Ах, значит, это она! Ей все нипочем. Так она явилась сюда и выдала себя за меня, да? И что она делала?

Радиша задумалась.

– На сей раз я вам верю. – Страже: – Вы свободны. – Когда стражники ушли, Радиша продолжила:

– Не очень много. Главным образом играла моим братом. Она здесь оставалась недолго. Затем некто по имени Ревун захватил ее в плен и утащил. Полагая, что она – это вы, как считает Костоправ.

– Ха! Так ей, суке, и надо… Кто, вы сказали?

– Костоправ. Ваш Капитан. Она привела его с собой, и тот выглядел в точности вот как он. – И она указала на Рама.

Сердце мое замерло, отказываясь верить тому, что слышали уши. Очень тихо, чувствуя, что оно вот-вот разорвется, я спросила ее:

– А его Ревун тоже забрал? Где он?

– Он и мой брат отправились искать вас. Предварительно переодевшись. Он сказал, что, как только она освободится от Ревуна и Длиннотени, пустится в погоню за ним.

Мое сознание отказывалось верить этому, я стала думать о воронах. Теперь я знала, почему за нами никто не следил до того момента, когда мы уже почти добрались до крепости. Она была в плену у врагов. 

– Он отправился в Дежагор?

– Это я так думаю. С ним отправился и этот дурачок, мой братец.

– А я приехала сюда.

Я захохотала как сумасшедшая. Сердце немножко отпустило.

– Я была бы очень признательна, если бы все удалились. Мне нужно побыть одной. Радиша кивнула:

– Понимаю. А вы, двое, пойдемте со мной.

Нарайян поднялся, но Рам даже не колыхнулся. Я спросила его:

– Ты подождешь меня снаружи, Рам? Недоле?

– Хорошо, Госпожа. – И он вышел вместе с другими. Держу пари, он отошел от двери не дальше чем на пару шагов. Перед уходом Нарайян пустился объяснять Радише, что мне требуется врач.

* * *

Ярость и отчаяние улеглись. Я успокоилась и, кажется, поняла, в чем дело. Костоправ был сражен случайной стрелой. В суматохе его тело исчезло. Но теперь мне известно, что он в конце концов не умер. И мне кажется, я знаю, чья это была стрела. Моей драгоценной сестрицы. Просто чтобы свести со мной счеты из-за того, что я не дала ей стащить меня с трона, когда правила своей империей.

Мне-то ее методы знакомы. И у меня были свидетельства того, что она опять оказалась на свободе. Она и дальше будет держать нас врозь, чтобы шантажировать меня им.

Значит, она опять цела и невредима. И могла действовать, как ей заблагорассудится. Она уступала лишь мне, когда я была в расцвете сил.

Я была близка к отчаянию.

Без стука вошла Радиша. С ней была крошечная женщина в розовом сари. Радиша представила ее:

– Доктор Дарханандар. Она из семьи врачей. Она мой личный врач. Лучше ее никого нет. Даже ее коллеги-мужчины считают ее высочайшим авторитетом в медицине.

Я рассказала женщине о симптомах своей болезни. Она выслушала меня и кивнула. Когда я закончила, она сказала:

– Вам придется раздеться. Мне кажется, я знаю, в чем дело, но мне следует вас осмотреть.

Радиша подошла к двери подвала, закрыв полой одежды смотровое отверстие.

– Я повернусь спиной, если того требует ваша стеснительность.

– Какая еще стеснительность? – Я разделась. На самом деле я смущалась. Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь видел меня в таком безобразном виде.

Несколько минут врач осматривала меня:

– Так я и думала.

– Что у меня?

– А вы не знаете?

– Если б знала, приняла бы меры. Мне вовсе не хочется болеть.

Правда, меня не так уже мучили кошмары после посвящения. Я могла теперь спать.

– Вам придется еще какое-то время потерпеть это. – Глаза ее весело искрились. Черт возьми, милосердия в ней хоть отбавляй. – Это беременность.

Глава 69

Костоправ устроился так, чтобы из города его было хорошо видно. Рядом, со знаменем в руках, стоял Мурген. Лебедь отправился на лодке; всадники украли ее на берегу, чуть севернее холмов. 

– Думаете, придет? – спросил Мурген.

– Может, не сам. Но кто-нибудь явится.

Мурген указал на линию войск Страны Теней вдоль берега.

– Знаете, что там такое?

– Могу лишь догадываться. И Могаба хочет быть Капитаном. Она расправилась с Тенекрутом, но решила скрыть это от Могабы. Пока он торчит в Дежагоре, он ей не помеха…

– Это верно.

– Глупо. Раньше такого не случалось, Мурген. Нигде в Летописях вы не найдете упоминания о сваре из-за звания Капитана. Капитанами в основном становились такие, как я, драчливые крикуны.

– Но большинство из них и не представляли, что такое долг. А Могаба и Госпожа, оба свято его блюдут, как считают.

– И Госпожа?

– Она решила во что бы то ни стало отомстить Хозяевам Теней за вас.

– Это безумство. И это очень похоже на нее. Кажется, Лебедя заметили. У тебя зрение получше моего.

– К нему в лодку забирается кто-то в черном. Неужели Могаба уже распорядился?

– Он послал кого-то.

Пассажиром Лебедя был лейтенант Могабы, Зиндаб, прекрасный офицер, командующий целым легионом. Костоправ приветствовал его:

- Зиндаб.

Человек в черном отсалютовал Костоправу:

– Это и вправду вы?

– Совсем живой.

– Но ведь вы умерли.

– Это все вражеские сплетни. Долгая история. На нее у нас нет времени. Говорят, у вас дела обстоят из рук вон плохо.

Зиндаб отвел Костоправа подальше и уселся на скалу.

– Выслушайте меня.

Поморщившись, Костоправ уселся напротив него. После похода на юг лодыжка болела не переставая.

– Так что у тебя?

– Честь обязывает меня оставаться верным Могабе как главному правителю наров. Я должен повиноваться ему. Но он совсем спятил.

– Судя по всему. А что на этот раз? – Он был идеальным воином даже тогда, когда не соглашался со мной.

– Тщеславие. Он движим тщеславием. Потому он и стал правителем. – У наров звание главного завоевывается в своеобразном атлетическом состязании. Тот, кто побеждает, как наиболее сильный и выносливый становится правителем.