Предначертано судьбой - Элизабет Деланси

Он думал о ее улыбке, вспоминал ее страстные поцелуи, от которых она сходила с ума. Когда он пытался вмешаться в ее дела, когда она ухаживала за Скоби, она быстро поставила его на место, но сделала это так, чтобы не обидеть и не оскорбить его мужское достоинство. Она даже простила ему то, что он наговорил Хьюгзу. Он понимал, что будет чрезвычайно трудно уйти от женщины, которая так справедливо и честно относится к мужчинам. Когда крещение будет позади, и он получит ее деньги, го Джулия останется единственным обстоятельством, которое будет удерживать его здесь.

Джиб постарался сдержать свои чувства, убеждая себя в том, что все его мысли не имеют абсолютно никакого смысла. Он был не из тех, кто мог поселиться на одном месте. Он не хотел, чтобы кто-либо зависел от него, ожидая от него каких-то обязательств, на что всегда рассчитывают женщины, после того как мужчина сказал им «привет». Он всегда стремился к полной и волнующей жизни, в которой всегда царят весьма свободные правила и отсутствуют обременительные для него связи. Именно такой образ жизни он вел после войны, и он его вполне устраивал.

Возле своей хижины Джиб спешился и отвел Лаки в укрытие. Он снял седло, вытер его влажную от дождя кожу и налил воды в корыто. Роули как всегда находился в своем кресле, наслаждаясь своей вечерней трубкой. Джиб остановился возле него, чтобы сказать ему «спокойной ночи» и направился в свою хижину. Там он снял с себя промокшую одежду, поправил постель и залез под одеяло.

Обычно он очень быстро засыпал, но сегодня ему не спалось. Он смотрел в темноту и думал о том, как они вместе с Джулией сидели на веранде. Он вспомнил, как распустил ее роскошные волосы, а затем поцеловал ее в губы. Ему также припомнилось, как он играл в карты с Джимми Эмесом, сидя на солнце, а в это время из дома доносились звуки пианино.

Затем он представил, как сидит на веранде со своим собственным сыном и учит его играть в карты.

Джиб пошарил рукой на полке возле койки и зажег спичку. Спичка ярко загорелась. Он поднес ее к лампе, и она осветила помещение хижины, отбрасывая длинные тени на стенах. Он опустил ноги на пол и сел на край койки. Его сердце билось слегка учащенно. Интересно, подумал он, в своем ли он уме?

Семьдесят пять тысяч долларов, напомнил он себе. И жизнь, свободная от всяких забот.

На следующий день Джиб чуть было не взорвался. Порыв ветра загасил его свечу, и он никак не мог достать спички, чтобы зажечь ее. Затем он бросился к выходу из тоннеля, на ощупь прокладывая себе путь. В шахте было заложено восемь шурфов для взрыва и если бы они взорвались при нем, его бы разнесло на мельчайшие кусочки.

Чэпмен воспользовался случаем и сказал ему, что он становится неосторожным и что ему следует хорошо отдохнуть. Перепуганный до смерти, Джиб направился к речушке, чтобы освежиться. Когда он приблизился к ущелью, он увидел кабриолет Джулии, стоявший перед домом Чэпмена. При мысли о Джулии он' взволновался еще больше.

Если бы он чувствовал себя нормально и от него не воняло бы, как от старого козла, он тут же направился бы к дому Чэпмена. Но сейчас было не до этого. Он повернул к берегу речушки, прямо на юг, где находились хлопковые поля и где вода вспучивалась и грохотала, переворачивая тяжелые камни на своем пути. Пока Лаки пил воду, Джиб сбросил с себя грязную одежду и погрузился в воду. Ледяная вода обожгла его ноги и тело. Он лег на воду и лежал, омываемый холодной водой, пока не замерз. Затем он обсох, надел свою черную рубашку и брюки, вскочил на лошадь и поехал вверх по реке.

Кабриолет Джулии все еще стоял перед домом Чэпмена.

Джиб соскочил с лошади перед самым домом и привязал ее к забору. Он постоял минуту, поглаживая свои небритые щеки. В этот момент из дома вышла Джулия.

Он был потрясен цветом ее платья — это было платье фиолетового цвета, на фоне которого ярко сияли каштановые волосы и голубовато-зеленые глаза. Он беззвучно уставился на нее, как вынутая из воды рыба.

— Джиб, — сказала она, — как дела?

Дела у него шли не очень хорошо. Он чувствовал себя как зеленый юнец и совершенно ничего не мог сказать.

Она подошла к нему поближе, держа на руках маленького Джильберта. Джиб почувствовал запах превосходных духов и шуршание ее шелкового платья.

— Ты удивлен?

Он наконец обрел способность говорить. — Ты выглядишь так чудесно, что мне кажется, ты сейчас растаешь на солнце.

Она весело рассмеялась и прижала Джильберта к своей щеке. — Спасибо за комплимент.

Он продолжал пожирать ее глазами. В черном она выглядела столь же прекрасно, но была чуточку отстраненной. Черный цвет ее платья как бы говорил: «держись от меня подальше». Любой мужчина чувствует себя неуверенно, когда видит женщину в черном платье. Но платье легкого цвета, плотно прилегающее к ее груди и открывающее часть ее спины, совершенно меняло настроение мужчины.

Она кокетливо повернулась вокруг. — Тебе нравится?

Он посмотрел на ее нежную спину, на грудь, изогнутую таким образом, что так и хотелось к ней прикоснуться, на ее скрытые бедра.

— Да. Очень!

Вообще говоря, подумал Джиб, это очень забавно, что она приоделась для поездки в ущелье Даблтри. Затем ему пришла в голову мысль, что она это сделала специально для него, что это все имеет к нему какое-то отношение. Эта мысль была ему чрезвычайно приятна, и его настроение мгновенно улучшилось.

— Восемь месяцев я была во всем черном, — сказала Джулия. — Я думаю, что Эдвард сказал бы, что этого срока вполне достаточно.

Она так же сказала ему, что настало время изменить свою жизнь.

— Джилберт становится таким толстеньким, — сказала она и покачала его на руках, как бы показывая его Джибу. Глаза Джилберта были широко открыты и поражали голубизной небесного цвета. Он моргнул и помахал своими маленькими кулачками. Джиб готов был поклясться, что он улыбнулся ему.

— Привет, Джилберт!

Джиб пошел вслед за Джулией в дом. Миссис Чэпмен подбежала к нему, но он не обращал на нее ни малейшего внимания. Он по-прежнему не мог оторвать глаз от Джулии.

Миссис Чэпмен взяла на руки ребенка. — А вы вдвоем выйдите во двор, — сказала она им, — и подышите весенним воздухом.

Они последовали ее совету, вышли из дома и направились вдоль речушки, радуясь полуденному солнцу. Они спустились вниз, где неподалеку от берега рос хлопок. Вокруг пели птицы и слышался шум быстро текущей воды.

Джиб чувствовал себя несколько неловко и все время молчал. Улыбка Джулии выбила его из колеи. Она спросила его что-то насчет дел на шахте, но он так и не смог толком ничего ответить. У него просто не хватало духу выговорить целое предложение.

Она покачала головой. — Что-нибудь случилось, Джиб?