Петля времени - Сергей Александрович Милушкин

кубиком Рубика и этой спортивной сумкой. А именно за странным аппаратом. Червяков точно знал, что он там будет лежать, хотя и не знал, где именно. Но откуда? Кто ему сообщил? Ведь это невозможно.

Лиза обернулась. Ей послышалось, что позади хрустнула ветка.

Но за деревьями никого не было.

Глава 24

1941 год

— Какой номер⁈ — позади себя Витя услышал треск ломаемых веток.

Петя прорывался сквозь засохшие заросли крыжовника. Громадные колючие кусты расцарапали его руки, одна ветка дотянулась до щеки, оставив длинный красноватый порез, который точно боевая раскраска индейцев-команчи расплывался и наливался прямо на глазах.

— Трамвай какой⁈ — Петя, казалось, не замечал своих ран, простирая руки вперед и указывая на угол серого бетонного забора.

Лена обежала кусты по мокрой жиже и теперь находилась к остановке ближе всех.

— Тридцать первый! — вскрикнула она и замахала руками. — Ребята, быстрее!!!

Петя издал звук проколотого ножом резинового мяча.

— Чертовы кусты! Ненавижу крыжовник! Ненавижу!!!

Из последних сил он дернулся и вывалился из куста, потянув за собой сухую сломанную ветку, на которой болталось несколько сморщенных красных ягод.

— Тридцать первый, Витек! Это же наш? Что мужик говорил, не помнишь⁈

Трамвай за углом громко дребезжал, заглушая их голоса.

— Вроде… — Витя напряг память. Он не мог поручиться на сто процентов, но, кажется, шофер назвал именно этот номер. — Да, точно, тридцать первый! — вспомнил он и рванул вперед.

Вся компания вывалилась на остановку, о наличии которой говорила лишь железная табличка на столбе, поверх которой висел рупор громкоговорителя.

Витя глянул налево. Трамвай, скрипя и охая, как раз делал большой круг. Он был чудной округлой формы — но не только это притянуло его взгляд.

Он заметил, что все ребята тоже стоят, разинув рты и уставившись на громыхающее чудо.

Трамвай был окрашен в невероятный, удивительно голубой цвет. Он выплыл из серого колючего тумана, словно из сказки — могучий, надежный, как огромный кит из неведомых глубин океана.

Лена взяла Витя за руку и не отрываясь от невиданного зрелища, прошептала:

— Кажется, я поняла, откуда в той песне взялся голубой вагон. У нас же они все красные. Я была уверена, что это просто выдумка, песня. Оказывается, они на самом деле существовали…

— Он… как с Луны свалился… — прошептал Давид, прижимая к себе сумку.

Витя скользнул взглядом по бетонному забору и за свежей насыпью заметил трех мужчин в синих шинелях. У одного на поясе висела кобура, двое других были с винтовками.

— Милиция! — произнес он автоматически. — Я щас! — он выпустил руку Лены и метнулся в сторону патруля.

— Витек, стой! — крикнул вдогонку Петя, всплеснув руками. Но было слишком поздно. Лена даже не пыталась его удержать.

— Во дурак… — Катя покачала головой. — Они ж нас заберут!

Трамвай тем временем сделал круг и громыхая, приближался к остановке. Рядом с нахохлившимися школьниками застыл одинокий сгорбленный старик с такой же кривой палкой, как и он сам. Глядя как Витя рванул к патрулю, старик тихо вздохнул.

— Эх, молодежь… куда ж ты лезешь на рожон…

— Здрасьте! — выпалил Витя, остановившись в паре метров от мужчин.

Они уставились на возникшего словно из-под земли странного пацана.

— Вы же из милиции?

Мужчина с пистолетом вынул папиросу изо рта.

— Ну, допустим…

— Там… — Витя махнул рукой в направлении огородов, — там грабят базу, выносят товары, бочки какие-то, масло вроде бы. Шофер попросил, чтобы мы позвали милицию! Его избили! — выпалил он.

Один из мужчин недоверчиво посмотрел на Витю.

— Кооперативную что ль базу?

— Да, точно!

Трамвая меж тем въехал на остановку, просигналил густой трелью и остановился.

— А ты откуда знаешь?

— Мы… я только что оттуда. Быстрее, они же все там разворуют!

— Так… — сказал главный и рука его начала медленно приближаться. — Так, мальчик… ты почему здесь один? — неуловимым движением он поймал Витю за ворот куртки и потянул на себя.

Витя попытался сделать шаг назад, но мужчина держал крепко. Из пустого вагона отчаянно жестикулировали пять пар рук, ребята прильнули к стеклам, с ужасом наблюдая за развитием событий.

Лена вскочила и бросилась к дверям.

— Стой! — Катя успела ее перехватить на выходе, когда она уже спускалась по ступенькам: — Он сам разберется! Не лезь, погоди!

Трамвай снова прозвенел, настойчиво и тревожно. Витя понял, что если тотчас не вырвется, то останется на остановке, и друзья уедут без него.

— Отпустите меня!..

Внезапно со стороны базы грянул выстрел. Витя вздрогнул.

Милиционер повернул голову, рука его легла на кобуру.

— Бежим, Сергеич! — крикнул бородатый мужчина справа. Он сбросил винтовку с плеча и, не дожидаясь одобрения, неуклюже посеменил вдоль забора. Второй растерянно взглянул на командира.

— Сергеич, стреляют!

— А… черт… — рявкнул главный. — Слышу я, не глухой! — Папироса выпала из его рта и зашипела, уткнувшись дымящим кончиком в черную грязь.

Витя дернулся. Ткань выскользнула из руки милиционера и, почувствовав свободу, мальчик бросился к задней двери трамвая.

Он успел взобраться, когда дверь уже почти закрылась. Нервно оглянувшись, он ожидал увидеть позади злое лицо мужчины с папиросой, но двери уже закрылись. Трамвай быстро набирал ход. В заднем окошке было видно, как тройка людей в форме завернула за угол бетонного забора и теперь продиралась через те же самые кусты, в которых застрял Петя.

— Ну ты даешь! — выдохнул Денис.

Витя почувствовал, как прыгает сердце в груди.

— Я должен был сказать, мы же обещали!

— Нас могли забрать из-за тебя, — сказала Катя, поджав губы.

— Но ведь не забрали.

Катя уселась рядом с Давидом, Петя и Денис сели позади них, а Витя, пропустив Лену к окошку, пристроился рядом на мягкое сиденье, которое после жесткого кузова грузовика казалось периной.

Трамвай, плавно покачиваясь, катился в сером полуденном тумане. Внутри вагон выглядел еще объемнее, чем снаружи. А еще здесь не дул ветер и было довольно тепло.

— Ты молодец, — шепнула ему Лена. — А ее… не слушай.

— Она не со зла, — тихо ответил Витя. — Нас и правда могли схватить. Это я уже потом понял, когда он сцапал меня.

Лена сжала его руку. Проплывающая в окнах Москва была изрыта траншеями, воронками, рытвинами и канавами. Тут и там