А жизнь так коротка! - Владимир Колычев

– Секс – дело святое. – Леон не злился. Напротив, он был само великодушие. На его губах играла улыбка. Но в глазах был смертельный холод. – Вы можете применять его для лечения своих пациентов... Но вы должны знать, с кем можно, а с кем нельзя... Вы же, наверное, знаете, кто я...

– Да, конечно...

– Вы знали, что я опасный человек. И тем не менее рискнули...

– Я не понимаю, о чем вы...

– Зато я понимаю... Вы рисковый человек, Павел Андреевич. Такие, как вы, принимают смерть с улыбкой... Микита!

Из-за спины Леона показался его телохранитель. В его руке появился длинный пистолет с глушителем.

Наташе стало жарко. Мысли спутались, сознание затуманилось. Она смотрела на пистолет безумными глазами. И ничего не могла сказать.

– Нет, не надо! – завизжал Павел Андреевич. – Ничего не было, клянусь вам...

– Нельзя клясться ложью... Микита!..

Телохранитель Леона навел на Павла Андреевича пистолет.

– Не надо! Пощадите!..

Леон отпустил его руку, и он бухнулся перед ним на колени. Но ничего уже не могло помочь ему – Наташа это знала.

– Может, вы, Павел Андреевич, уже не помните, каким местом прикладывались к моей жене... Так я вам сейчас напомню...

Леон подал знак, и Микита сместил ствол пистолета ниже. Выстрела Наташа не услышала. Только лязг металла, а затем дикий вопль Павла Андреевича. Пуля попала ему в причинное место... самое... Он обхватил его руками и смотрел на Леона глазами, полными ужаса и боли. На пол стекала кровь.

Наташе показалось, что она сходит с ума.

– Дорогая, нам пора! – Леон посмотрел на нее чуть ли не влюбленно.

Его сатанинское хладнокровие вселяло в нее дикий ужас. Вместо его глаз она вдруг увидела две змеи. Вот-вот они выскочат из глазниц и вопьются ей в лицо... Она находилась на грани умопомешательства.

Леон протянул ей руку, и она автоматически взялась за нее.

– Пошли, любимая, – он повел ее к выходу.

Уже в дверях она услышала еще один щелчок пистолета. Резко обернувшись, она увидела, как Павел Андреевич заваливается на пол. В его голове зияла огромная дыра. Волосы и пиджак забрызганы черной кровью и серым веществом...

Сознание помутилось. Она вырвала руку и побежала по пустынному коридору. Она не понимала, куда бежит, поэтому скоро уткнулась в угол в конце коридора.

Наташа обхватила голову руками, громко застонала и опустилась на колени. Когда убрала руки и открыла глаза, увидела перед собой какое-то чудище. Нос пятаком, глаза свинячьи, туловище волосатое, из-за спины выглядывает хвост с кисточкой на хвосте, на ногах копыта. Только на голове у него не обычные рожки, а огромные ветвистые рога. Лось-рогоносец...

Наташа засмеялась. Безумный смех заполнил всю ее. На месте чудовища с хвостом она видела Леона, своего мужа. Потом она забыла, чем вызван ее смех. Но продолжала смеяться. В ее сумасшедшем взгляде не было проблеска живой мысли...

* * *

Все-таки она ему изменяла. Со своим психоаналитиком. Прицепил Леон ей «клопа» на воротник, Микита маячок под бампер ее машины установил. Слышал Леон, как его сучка-жена стонала под врачом. А джип уже несся к клинике. Приехали, когда все было кончено, – в том самом мерзком смысле...

Леон с трудом сохранил самообладание. Его бы воля, он сам с кулаками набросился бы на ублюдка. Но гнев – удел слабых. А он даже в тот роковой для него момент хотел выглядеть в глазах предательницы-жены сильным мужчиной.

Леон собирался серьезно с ней поговорить. Может, этот доктор какой-то психотропной гадостью ее напичкал, этим и затянул в постель. Но уже в клинике у Наташи «задымился шифер». Сначала она смеялась как полная идиотка. Потом посыпались откровения. Типа, всю жизнь она этого доктора любила. И он был ее первым мужчиной. В ее безумных глазах уже стояла пустота. Но язык жалил бойко, остро. Она издевалась над ним. Микита заломал ее, силком затащил в машину, отвез домой. Там она уже не кричала, не бесилась. Она молчала и смотрела куда-то. А потом стала бросаться на Леона с ножом. Пришлось вызвать «неотложку».

Наташа сейчас в психбольнице, у нее серьезнейшее расстройство психики. Еще неизвестно, вернется ли к ней рассудок... А Леон сидит в своем офисе. Пьет мартини и смотрит в окно. Он ждал звонка от Графа. И дождался.

– Встретимся сегодня в семь в кафе «Изумрудное озеро»... Важный разговор...

Кафе «Изумрудное озеро» – уникальное заведение. На берегу озера, в окружении нескольких домов криминальной элиты Задворска. Тех самых домов, где жили Леон и сам Граф. Они бы могли встретиться в чьем-нибудь доме. Но Граф предпочел кафе в закрытом криминальном городке.

* * *

Два здоровяка в камуфляже и армейских полусапожках прошли под самым ее носом, едва не наступив ей на голову.

– У нас все в порядке... – донесся до нее удаляющийся голос одного. По рации начальнику караула докладывает.

Хорошо стерегут Графа, ничего не скажешь. На бронированном «мерсе» ездит, охраны с ним полно. На людях не показывается, если не уверен, что поблизости нет снайпера. Не дремлет его служба безопасности, и когда он дома. Берлога у него будь здоров. Трехэтажный дом с бронированными окнами, да еще со всех сторон другими особняками окружен. К городку, где он обосновался, не подобраться – колючая проволока в два ряда, сигнальные мины, биочувствительные датчики. И патрули вооруженные по внешнему и внутреннему периметру. Через КПП и на танке не прорвешься – вмиг из гранатометов расстреляют.

Но Олеся не унывала. Особенно после того, как нашла изъян в системе его безопасности. Мафиозный городок на берегу озера находится. А в городке кафе одно есть с выходом на озеро. И в это кафе иногда заглядывает Граф. Нравится ему там, что ли? С охраной там появляется. Но стерегут его не больно-то. Как будто он и без того в глубоком тылу...

Тыл-то глубокий, да только со стороны озера не очень защищен. Без малого два километра до противоположного берега. Как снайперу дотянуться до Графа с такого расстояния?.. И все же берег этот охраняется. Раз в полчаса патруль вооруженный сюда заглядывает, обход делает.

Вот и сейчас прошел. Да только невдомек этим двум баранам в камуфляже, что снайпер в каких-то двух шагах от них был. Олеся под бревно замаскировалась. На голой земле лежит, сверху маскировочная сеть и кустарник. Если не шевелиться, то хоть рядом проходи – не заметишь.

Не сахар, конечно, вторые сутки в засаде торчать. Но работа есть работа. Машка и Галка тоже в засаде. Но они подальше от озера. Патрули мимо них не ходят, зато попадают в их поле зрения. Если Олесю вдруг обнаружат, они ее огнем из своих винтовок прикроют. Но главная их задача в том, чтобы вовремя о приближении патруля по рации сообщить...

Патруль прошел мимо. Олеся достала бинокль и прильнула к окулярам. И вовремя.

На летней террасе кафе, нависшей над водой, в креслах сидели двое. И один из них Граф. И второго Олеся узнала. Это был Леон. Мощные фигуры телохранителей маячили шагах в десяти за их спинами. Видно, разговор двух боссов не должен был касаться их ушей...

Леон... Все-таки не удалось ей избежать встречи с ним. Думала, все, пропала. Но нет, пронесла нелегкая. Леон, оказывается, не таил на нее зла. Мало того, отцу помог вернуть украденную машину. Только вот встречи с ней, с Олесей, не искал... Ну, это его право...

Олеся вытащила из-под себя винтовку. Привела ее в боевое положение.

Сердце бьется в обычном ритме, кровь спокойно струится по жилам, дыхание ровное...

* * *

– Значит, Наташа тебе изменяла... – глядя в никуда, сказал Граф. – Это плохо...

– Да уж, хорошего мало... – кивнул Леон.

– Может быть, дело не в ней, а в тебе?

Ну вот, нашел на кого стрелки перевести...

– Может, и во мне, – не стал отрицать он.

С Графом лучше не спорить.

– Я понимаю твои чувства, Леонтий. На твоем месте я тоже застрелил бы подлеца...

С убийством врача у ментов появился очередной глухарь. Дело можно было раскрыть в пять секунд. Но раскрывать его не будут. Или даже раскроют, но спишут на кого угодно, только не на Леона. Менты не дураки, хорошо знают, на кого можно тявкать, а на кого нет... Но если Граф захочет, у Леона будут серьезные неприятности. Как псы цепные, менты на него накинутся. Но Граф этого не хочет...

– Я все понимаю... Но эта канитель погубила мою дочь. Она в психушке, считай, вычеркнута из жизни...

В голосе Графа звучала тоска. Он очень любил Наташу. Но ведь она сама виновата. Леон всего лишь исполнил свой мужний долг – застрелил ее совратителя. Не своими руками, но все же...

– Я звонил в Москву, завтра здесь будут специалисты высочайшего класса...

Леон действительно вызвал в Задворск светил науки. Больших денег они стоят, но это ерунда. Главное, они должны вылечить ее. И они сделают это...

– Боюсь, даже самые крутые специалисты не помогут ей... Хотя всякое может быть...

– Будем надеяться...

– Знаешь, Леонтий, я ведь своими руками готов был задушить тебя, когда с Наташей беда стряслась. И убил бы... Да вовремя опомнился. Ты-то ни в чем не виноват. Обстоятельства, мать их туда... В общем, все остается как было. Все мое состояние переписано на дочь. А потом организация... Короче, если со мной что случится, семейное дело ляжет на тебя. Ты понимаешь, о чем я говорю...