Притяжение страха - Анастасия Бароссо

- Рог desgracia… [29]

- Но, что это значит?! Я не понимаю… Мистика? Или - фольклор?

Он грустно смотрит на нее, и она боится продолжить расспросы. Боится показаться праздной, любопытной, ради забавы растравляющей его раны. Но ведь, в конце концов, нужно знать правду, чтобы не сойти с ума, окончательно запутавшись в диких мистическо-анатомических догадках?!

- Объясни… - попросила Юлия.

Антонио уныло посмотрел на истрепанную книжку в ее руках. Потом на нее. И, в который раз грустно улыбнулся, помотав кудрявой головой.

- No podre… [30] - сказал он, с тоской глядя на ее губы.

Потом, проголодавшись от ходьбы и волнений, они ели бутерброды с хамоном. С тем самым хамоном, который привел ее в восхищение. Но это было совсем не то. Юлия невольно вспоминала день корриды. Ужин с Карлосом и мясо убитого быка. Ветерок дыхания на своей шее и его взгляд перед тем, как она захлопнула дверь…

В скверике у Pare Estacio del nord Антонио посадил ее к себе на колени. Они ели бутерброды, запивая пивом из банок. Раньше, она была бы в восторге от такого времяпрепровождения. Господи, она ведь любит это! И Антонио так нежно целует ее в плечо… А она зачем-то смотрит на бомжа, который ждет в сторонке, когда они оставят ему объедки. И аппетит пропадает. И она раздраженно отводит плечо от прильнувших к нему губ.

- Кому нужно, чтобы ты отдал чертежи? Кто эти люди?

- Я не знаю.

Зря она это спросила. Яркие губы сжались и побледнели, а желваки заходили ходуном, как тогда, в ночь «Мерсе». Рука спонтанно, помимо ее воли дернулась, чтобы лечь ему на плечо. Он тут же прижал ее ладонью.

- Но они так давно преследуют… твою семью… и ты ни о чем не догадываешься?

- Я не желаю об этом думать… Я хочу просто жить. Я обычный человек!

- Но ведь придется…

- Нет!

Вверху, в серо-сиреневом небе, бледная терракота башен смотрится, как поплывший камень, или лава, текущая с вулкана.

- А тебе не интересно взглянуть, как… хотя бы на бумаге… как выглядел бы Собор Святого Семейства в окончательном варианте?

- Я ненавижу его!

- Но он так прекрасен…

- La deformidad! El delirio diabylico… La Locura del cantero orgulloso… [31]

- Тихо, тихо…

Он так задрожал, что ей пришлось прижать ладонь к его губам. И тут же отдернуть, когда он начал целовать ее. Слишком уж это напомнило другую, подобную сцену. Произошедшую недавно в соборе.

- Тихо, лучше пойдем на Рамблу.

Постепенно, сама того не замечая, Юлия увлеклась окружающей атмосферой.

Без яркого солнца, в фильтре облачности, Барселона выглядела еще более готической, кое-где даже мрачной. И от этого бесконечно, волнующе привлекательной. Как мужчина, от которого исходит опасность, кажется, почему-то гораздо соблазнительнее, чем улыбающийся розовощекий добрый молодец Иванушка. По крайней мере, так всегда было для нее, Юлии.

Она так отвлеклась от реальности, что не заметила, как выпустила руку Антонио, которую до этого все время крепко держала в ладони. Она видела боковым зрением, что он вроде бы идет рядом, чуть позади. И этого сейчас было достаточно.

И опять, как в тот первый день в Барселоне, так потрясший ее, Юлии кажется, что за ней наблюдают.

Чей- то неотрывный, внимательный, насмешливый взгляд -она уже стала привыкать к этому ощущению. Может, это просто место такое? Или у нее не в порядке нервы, или еще какая-нибудь мура… но теперь… теперь это чувство стало четким и сильным. И оно усиливалось по мере того, как они продвигались вперед по Рамбле к Placa de Catalunya. Оно делалось все ярче, все дискомфортнее, и, в конце концов, стало таким острым, что Юлии пришлось все-таки очнуться. Очнуться и взглянуть по сторонам. Чтобы увидеть.

Увидеть картину, настолько нереальную, что на мгновение подумалось - ей это просто снится. Она растерянно взглянула на Антонио. Тот, как ни в чем не бывало, улыбался рядом, идя теперь чуть впереди. Он только поднял брови на ее вопросительный взгляд и наивно захлопал длинными ресницами, чуть преувеличенно - типа: «в чем дело, все нормально…» Юлия медленно перевела взгляд с него на окружавшую их шумную толпу. И тогда поняла, она сходит с ума.

По обе стороны пешеходной улицы располагались бесчисленные открытые кафе. Большая часть столиков была заполнена народом - вальяжно отдыхающие местные жители и суетливые возбужденные туристы пили пиво из запотевших бокалов, ели с огромных плоских сковородок ароматную паэлью, смаковали хамон и маринованные оливки… И все они - все до единого, с обеих сторон смотрели… на Юлию. В упор.

Жуткое чувство, от которого волосы зашевелились на голове, заставило ее остановиться. Она поморгала несколько раз, стремясь отогнать наваждение. Люди вокруг одинаково заулыбались. Они улыбались! И смотрели на нее так, будто знают и видят в ней то, чего она сама не замечает. Юлия опустила взгляд, внимательно оглядела себя в поисках каких-то пятен на одежде или прилипшей к подошве обуви бумажки, или чего-то подобного. Ничего такого она не обнаружила. Зато обнаружила, что своими обычными вроде бы действиями вызывает бурное веселье народа. Который - ну точно! - продолжал нагло на нее глазеть. Что за бред?!

Юлия опять взглянула на Антонио. Он опять наивно поднял брови и пожал плечами. Если бы на лице у нее была грязь, он бы ведь ей сказал? Тем не менее, Юлия украдкой вытерла губы, думая смахнуть с них прилипшие крошки хлеба. Их не было. Народ за столиками начал похохатывать… Стоп. Юлия резко обернулась.

Это было так неожиданно, что на минуту она впала в ступор. Прямо за ее спиной, метрах в двух стоял… клоун. Настоящий клоун в необъятных зеленых шароварах, ботинках пятидесятого размера и диком оранжевом парике.

Она удивленно подняла брови. Клоун тоже выпучил раскрашенные глаза. Юлия вопросительно взглянула на стоящего поодаль Антонио. Клоун уставился на него, состроив такую растерянную мину, что Юлии стало смешно. Она засмеялась тихонько. Клоун беззвучно изобразил самый идиотский смех. Юлия потрогала ладонью вспотевший лоб, и клоун повторил жест, утрируя выражение страха на ее лице до полного абсурда… Так что же?! Все это время, пока она всерьез думала, когда ей сдаваться в психушку - сразу или чуть попозже, - он шел следом, тупо повторяя каждый ее жест? Вот блин… Все-таки у них с юмором не очень.

Юлия пожала плечами и, гордо развернувшись, двинулась дальше по Рамбле. Народ за столиками застонал от смеха. Щеки Юлии покраснели. Она снова развернулась назад и сделала не очень приличный гневный жест, который клоун повторил с невероятной точностью, обидно утрируя ее бешенство. Теперь уже и Антонио, не выдержав, расхохотался, словно ребенок в цирке. Юлия топнула ногой… и вдруг поняла, что ничего не поможет. Все, что она делала, вызывало лишь новый взрыв веселья у скучающей толпы. Растерянность была такой, что, как у обиженного дитя, на глаза мгновенно навернулись горячие слезы. В этот момент Антонио, запустив руку в карман джинсов, дал клоуну несколько монеток… и тот мгновенно отстал, предварительно подмигнув ей накрашенным глазом. И переключился на полного дяденьку в клетчатых бермудах.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});