Консультант по счастливой жизни - Анастасия Славина

руки над головой.

— Ладно, пока пусть будет бесплатно, — хриплым шепотом произнес он.

Консультация № 19

Я катастрофически опаздываю в мамочкино кафе.

Увижу Катерину — вылью ей молочный коктейль на голову. Пусть только ей хватит наглости явиться в мою смену!

— Сашка! — кричу я в спальню. — Где мой мобильник? Он исчез!

— Это волшебство! — парирует сын.

Позади меня раздается рингтон. Я кручусь, пытаясь понять, откуда доносится звук, пока не осознаю, что телефон в заднем кармане джинсов. Закатываю глаза. Как же это на меня похоже!

— Алло! — отвечаю я на незнакомый номер, уже сбегая по лестнице на первый этаж. — Да, это я. Говорите!..

Останавливаюсь.

Сердце словно каменеет.

Опускаю руку с телефоном. Стою, прикрыв глаза, покачи­ваясь.

Беру себя в руки и вызываю такси.

Оказалось, у Шефа это второй инсульт. Первый случился полтора года назад на даче, тогда скорую вызвали соседи. На этот раз его обнаружила в кабинете девочка-повар. Она поехала с Шефом в больницу, я полетела следом.

В больницах все будто устроено так, чтобы готовить пациен­тов и посетителей к худшему. Бесстрастный свет ламп, запахи лекарств, бесконечные коридоры, стоны. Я старалась держать себя в руках, но стоило взглянуть на Шефа, как становилось горько. У него отказала правая часть тела и отнялась речь. Я бегала за каталкой, на которой Шефа возили по процедурным кабинетам, и старалась при любой возможности подержать его за руку. Он почти не реагировал. Но я все еще сохраняла бод­рость духа, потому что веселый неутомимый Шеф в кафе и неподвижный Шеф на каталке казались мне разными людьми и сознание отказывалось собирать образы воедино.

Дежурный врач сказал, что все будет хорошо.

Вернее, он говорил долго, гипнотически ровным голосом, вворачивая медицинские термины, но память в моем состоянии была словно решето. Я удержала в ней главное.

Все будет хорошо.

Чувство нереальности, невозможности происходящего держало меня в больнице на плаву. Панику я испытала, приехав в мамочкино кафе.

Сейчас этот оазис беззаботности и радости будто кричит: здесь произошла беда. Опрокинутые стулья, сдвинутые с привычных мест столы. На полу вперемешку с игрушками валяются смятые салфетки.

Я беру влажную махровую тряпку, опускаюсь на колени в дет­ском уголке и начинаю тереть коврик с засохшими каплями мороженого. Глаза режет от набегающих слез, а еще от глубинного чувства жалости к себе. Я пытаюсь от него отделаться: все тру и тру то место на коврике, где было пятно.

Сначала мне кажется, что это игра воображения: Лео с тряпкой в руках подворачивает джинсы и опускается на колени рядом со мной. Нет, это он, настоящий. Со своим особым запахом, проникновенным взглядом, дикой физической притягательностью. Мы стоим на коленях, почти касаясь друг друга плечами, и драим тряпками коврик. Молча, сосредоточенно. Но на душе светлеет.

Как он здесь оказался? Так же случайно, как и в моей жизни? Пришел тогда, когда я не ждала помощи, но остро в ней нуждалась.

Я так хорошо помню, как он вытирал пол в этом кафе в прошлый раз. Катерина разбила чашку с кофе, лишь бы отвлечь от меня внимание Лео. Не сработало. Лео с первой минуты нашего знакомства был моим. Побег из его квартиры — приступ ревности, а не отсутствие доверия. Сейчас я совершенно в этом уверена.

Мы вместе собираем игрушки, подметаем пол, двигаем на место столы и переворачиваем стулья. Иногда мы ловим взгляды друг друга. «Я очень скучаю по тебе, Лео», — вот что я хочу ему сказать. Но пока молчу.

Мы возимся больше часа, потом выходим на улицу через черный ход. Я достаю из кармана фартука сигарету, найденную в кабинете Шефа. Запрятал в дальний угол выдвижной полки, думал, не узнаю. Ему нельзя курить.

Чиркаю зажигалкой — без толку. Пальцы дрожат.

Лео забирает у меня зажигалку, на мгновение накрывая мои ладони своими.

Сколько людей живут и умирают ради любви! Приносят ей дары и жертвы, приманивают ее, ищут, требуют. А у меня — вот она, на тарелочке. Но я по-прежнему стою, опустив голову. Что мне мешает сделать первый шаг навстречу любимому человеку, который этого шага ждет?

Жизненный опыт.

Я не знаю, можно ли стать счастливой без любви. Но точно знаю: одной только любви для счастья недостаточно.

Зажигалка щелкает в ладони Лео. Я прикуриваю.

— Как ты?

— Как ты здесь оказался?

Мы произносим эти вопросы одновременно. Краем глаза вижу его улыбку.

Я люблю Лео.

— Уже значительно лучше, — признаюсь я.

— Я просто очень по тебе соскучился. Приехал сюда, а здесь никого, полный разгром. Я звонил тебе. Очень много раз. Потом съездил к тебе домой. Узнал, в чем дело. Вернулся.

— Я отключила телефон в больнице.

Молчание.

— Мне так его жаль! — не выдерживаю я паузы. — Кафе толком не приносило ему денег, при этом забирало кучу нервов и почти все его время. Он друг моей мамы, я тебе говорила? Ходят слухи, он даже когда-то был в нее влюблен. А моя мама выбрала себе художника, прекрасного и романтичного, но очень далекого от земной жизни. Когда отец ушел, о нас стал заботить­ся Шеф, — я улыбаюсь: с ним у меня связано множество прият­ных и трогательных воспоминаний. — Он женился на прекрасной женщине, доброй, чуткой, ласковой, будто созданной для того, чтобы стать мамой. Но детей у них не было. Зато она стала отличной бабушкой для всей соседской малышни. Это ей пришла идея открыть мамочкино кафе. Чтобы все были счастливы. Правда, сама она до открытия не дожила — лимфома. Так что это кафе — память о ней. Бедный Шеф…

— Но ведь с ним все будет хорошо?

— Наверное.

Сейчас бы обняться, прижаться друг к другу, но мы по-преж­нему просто стоим. Лео не делает попыток приблизиться ко мне: не поворачивает к себе лицом, не берет за руку. Может, остыл? Может, мои сомнения ему надоели? Меня снова накрывает паника, прежде чем я напоминаю себе его слова: «я просто очень по тебе соскучился». Я хватаюсь за них, как за спасательный круг.

Лео смотрит на меня. Я чувствую, как его взгляд касается моего лица.

В мыслях и на сердце становится все светлее. Оказывается, сегодня прекрасная погода. Сквозь легкую дымку облаков просачивается теплый солнечный свет. Ласковый ветер доносит аромат свежей выпечки из ближайшей булочной.

По крыше дома гуляют кошки. Поливальная машина катится