Свои чужие - Ольга Джокер

Я сажусь в машину, нервно барабаню пальцами по рулю. Внутри всё кипит, плавится. Чего жду? Что сядет ко мне? Наверное.

Придурок.

Полный придурок.

Вита несколько секунд стоит на крыльце, медлит, затем разворачивается и уходит в ресторан. Туда, где ждёт её парень. Он ничего не требует, не напирает и не заставляет выбирать. Не манипулирует, не женит на себе обманом. Просто любит её и прощает. Не эгоист и не собственник. Хороший вариант.

Вчера, когда Вита ночевать домой не приехала, я маялся и с ума сходил без неё. И сегодня, похоже, тоже буду. Такая маленькая, а так глубоко в меня проросла.

Глава 32

Вита

— Ты правда здесь работаешь? — удивлённо оглядывается по сторонам бабуля.

— Правда, конечно. Только моё отделение находится в другом крыле.

— Здесь… очень чисто.

Из уст бабули это самая настоящая похвала.

Когда я впервые попала в клинику, то не могла налюбоваться обстановкой. Вокруг стерильно, светло и пахнет… м-м… обалденно. Лекарствами и антисептиком.

Во время собеседования мне безумно хотелось остаться здесь работать. Любой ценой. И когда приняли, я так радовалась! Почти до потолка прыгала.

Мы проходим в кабинет кардиолога и вежливо здороваемся. Бабулю осматривают, предлагают сделать эхокардиографию. На новеньком оборудовании проводят необходимое обследование. Пока жду, сильно волнуюсь. Всё-таки у бабушки возраст и хронические заболевания дают о себе знать.

Всегда разговорчивая, она притихла и молчит. Наблюдает и слушает пояснения врача.

— Левые и правые камеры сердца не расширены. Глобальная сократимость левого желудочка не снижена…

— Я буду жить? — подаёт голос бабушка.

— Будете, разумеется! Но вам бы в стационаре прокапаться. Хотя бы недельку.

Заметив, как бледнеет родственница, спешу вмешаться:

— Ольга Владимировна, а можно я сама прокапаю? Дома?

— Ну раз категорически не хочется в больницу, то можно, конечно. Я распишу схему лечения. Но через две недели показаться!

Мы выходим из кабинета через пять минут и сразу же в коридоре начинаем ссориться. Дело в том, что бабуля готова силой выталкивать меня к мужу, а расписанное десятидневное лечение предполагает, что я должна и утром, и вечером находиться рядом. И не волнует бабушку, что мы с Кириллом поссорились. Что сложно у нас всё, что он предложил подать на развод.

Вчерашний день вообще прошёл будто в тумане. Казалось, не со мной вовсе. Я не успела опомниться после разговора с Игорем Александровичем, как прилетел Серёжа. Не просто прилетел — навсегда вернулся. Оставил Австрию, перспективы и хорошую работу с достойной заработной платой.

Сказал, что любит и жизни без меня не представляет. Решил простить мою ошибку. Цветы подарил, поцеловал. Неожиданно, в губы. Раньше приятно было, когда он гладил меня и проявлял нежность, а вчера… поняла, что равнодушна, нигде не откликнулось.

Я мягко упёрлась руками в его грудь и попросила так больше не делать. Предложила в парке прогуляться и поговорить. Шла рядом, задавала какие-то совершенно глупые и неуместные вопросы о работе и жизни в Вене. Просила Серёжку сказать что-нибудь на немецком. Улыбалась, смеяться пыталась. Как могла, старалась отсрочить признание, которое в себе носила. Знала, что оно глубоко ранит Серёжу. Я ведь прекрасно успела изучить его характер за то время, что мы были вместе.

Потом он в ресторане предложил посидеть. Проголодался с дороги. Бросил вещи в аэропорту и сразу же в клинику поехал, потому что сюрприз хотел сделать. Серёжа всё ещё был уверен, что на мою измену можно закрыть глаза. Можно зажмуриться, сделать вид, что её никогда и не было. Стереть из памяти, забыть всеми доступными способами. Проблема в том, что я не раскаивалась и не просила у него прощения. Он, в свою очередь, думал иначе, и это убивало.

А потом приехал Кирилл. Сердце ёкнуло, когда я звонок входящий увидела. Едва не поседела от страха. Не хотелось, чтобы Сергей встречался с Самсоновым, потому что я понимала: эта встреча ничем хорошим не закончится.

Ответив на звонок, стала путаться и солгала. Оказалось, Кирилл уже был рядом. Ждал меня. Вышла к нему, готовая провалиться сквозь землю. Самсонов неожиданно много говорил. Настолько, что я опешила.

Смотрела на Кирилла и ни черта не понимала. После случившего два года назад, он должен был меня возненавидеть и проклясть! За необдуманные поступки и их последствия, за должность, которую не получил, за годы службы в горячих точках, за увечья и боль. Не девушка, а сплошное стихийное бедствие. Но он стоял и требовал, чтобы я с ним уехала сию минуту. Был так заведён, что я понятия не имела, как его успокоить!

Особенно сильно впечатлило, что брак наш был заключён лишь потому, что Кириллу так захотелось. Вернуть меня любой ценой. Пусть даже не самым романтичным способом, ведь он действовал, как умел. Грубо, резко, напором.

Как ни странно, получалось, что сразу двое мужчин решили, что вопреки всему хотят быть со мной. И я растерялась. По-настоящему растерялась. Отчаянно тянуло к Кириллу, но его поведение сбивало с толку. Там, в ресторане, ждал моего ответа Сергей. Он был слабее и уязвимее Самсонова. Я знала, что, если уеду без объяснений с другим мужчиной, Серёжа на эмоциях может сделать… что угодно. Молодой, импульсивный. Свою глупость он уже показал, прилетев в Москву.

Когда вернулась в ресторан, меня разрывало на части. Серёжа не прикасался к заказу, так и ждал. Его голубые глаза смотрели с такой щемящей тоской, что я во всём призналась. Сразу же. Вывалила как на духу, что моя ошибка вовсе не была ошибкой. Я этого хотела. Сама. Прекрасно осознавая, что своим поступком причиню ему боль. Вот такая я сука, да…

Серёжа задавал вопросы и лез глубоко в душу. Пытал, допрашивал. Его руки дрожали, а голос срывался. Казалось, он вот-вот расплачется. Я предложила уйти из ресторана, потому что присутствующие странно на нас поглядывали. К счастью, когда мы вышли на улицу, Самсонова уже не было.

Я умоляла Серёжу позвонить Эдеру! Вернуться в Вену, продолжить работу. Серёжа умный — уверена, что его там ждали и ждут. Вот только он упрямился и