Вакансия: жена. И ничего личного - Ольга Николаева

А мою хрупкую психику не тревожь!

Мы не успели обсудить эту схему идеального наказания. Слава был настроен крайне решительно, и вполне мог сделать из Гриши подставку для цветов… Но нам помешала группа бравых оперов, которые вломились в кабинет, как-то очень быстро повязали Гришаню и так же быстро умотали дальше по своим делам.

Я как будто кино посмотрела, не покидая рабочее место. Не успела ни испугаться как следует, ни до конца разобраться в происходящем.

– Я тебя дома посажу, поняла? – На лице моего жениха только в этот момент проявилось волнение. И еще – немного усталости.

– А меня-то за что наказывать? Это что за угрозы? – Не позволила себя обнять, отдернулась от рук Славы. Откатилась назад на кресле.

– Зачем ты пускаешь к себе всяких темных личностей? А если завтра грабитель придет, или еще какой-то злоумышленник?!

– Это твой офис, Слава. Охранное агентство. Как сюда могут попасть нехорошие люди? И вообще, объясни, за что полиция забрала Гришу?

– Он мошенник. Думаешь, откуда у твоего отца вдруг возникли проблемы?

– От папиной глупости, разве не так?

– И от этого тоже. Но в основном, скажи спасибо своему поклоннику. Он там нехило погрел лапу.

– Капец… И мы ведь ни разу не подумали в эту сторону…

Получается, я сама накликала беду на семью, когда привела в нее этого прекрасного жениха…

– Никто бы не подумал. Серега очень сильно и глубоко копал, потому и смог нарыть. А человек посторонний ни за что бы не догадался.

Из меня словно весь воздух выпустили. Пока Гриша был в кабинете, даже не замечала, как сильно напряжена… Казалось, что все это мелочи и ерунда… А вот сейчас, когда его увели, накрыло облегчение… Даже руки затряслись…

– Эй, ты что, малыш? – Славка заметил, что со мною что-то не то. Не обратил внимания, что снова брыкаюсь и уворачиваюсь, обнял и прижал к себе.

– Противно и обидно, понимаешь?! Я своими руками привела в дом беду! Если бы не этот козел, у папы не было бы проблем! И бизнес бы до сих пор работал!

В глазах закипали слезы, но он не давал им течь – вытирал большими пальцами, покачивал меня в своих объятиях, как маленького ребенка.

– Зато мы встретились с тобой. Скажи за это Грише спасибо…

– Ладно. Убедил. Пускай живет!

Эпилог

Пальмовский

– Папа! Папа! – Вовка плевать хотел на правила и законы. Решил, что я уже могу называться отцом, и все. Уже почти месяц обращался ко мне только таким образом, а Дашку звал матерью.

– Что, сын? – Я, в принципе, и не прочь ему подыгрывать. Он давно уже был моим ребенком в сердце, так зачем ориентироваться на какие-то бумажки?!

– Мама такаааая красивая… – Детские глаза сияли таким восторгом, что освещали все в округе. Никакие лампы, прожекторы и фонари не могли его заменить…

– Я знаю, что она красивая. – Поправил себе галстук-бабочку, поправил такую же на шее пацана.

Наступило время для нашей совместной фотосессии. С Дарьей он уже успел отщелкать свои кадры, теперь до меня добрался.

– Нет! Ты даже не представляешь! Она как принцесса настоящая! С короной! И платье…

– Так ты же видел это платье, Вов? Вы вместе его выбирали, кажется?

Дашка уперлась рогом, веря в свои дурацкие приметы, и не позволила глянуть на нее даже одним глазком. Оставалось только верить рассказам Вовки, фотографа, родственников… И глотать голодную слюну, надеясь, что я не упаду в обморок от счастья, когда ее увижу снова…

– Неееее, это вообще другое, пап! Она волшебная вся! И улыбается! Красивая…

Вера Борисовна заглянула к нам, чтобы проведать внука. Улыбнулась робко. В отличие от нас, молодых, она до конца не поверила, что все получится. Что не будет проблем с опекой, законом и прочей бюрократией. Запрещала Вовке называть нас родителями, вздыхала, одергивала парнишку…

– Вова, не спеши. Не называй так Славу…

Они уже переехали к нам, потихоньку осваивались. Дарья только попрекала меня в тупости: не мог догадаться сам и забрать Вовку с бабушкой к себе уже давным-давно… И многие проблемы этой маленькой семьи запросто решились бы… Но разве могло мне прийти такое в голову, если рядом не было самой умной женщины на свете?!

Вера Борисовна никак не могла привыкнуть, что продукты в холодильнике не кончаются. Что не нужно думать о том, как растянуть ее скудную пенсию до выплаты опекунских, и что не нужно набирать себе все новых и новых учеников. Теперь она могла спокойно готовить нам всевозможные вкусности, провожать внука в школу и встречать его. И болеть она стала реже – с давлением почти не возникало проблем.

– Ба, ну, а как мне его называть? Он же мой папа! А Даша – мама. Я по-другому не стану!

– Зови дядей Славой. Когда тебя усыновят официально, тогда он и будет твоим папой…

Это был вечный спор, и я уже заранее знал, кто из него выйдет победителем.

Пора было менять тему, чтобы хоть сегодня обойтись без бесконечных ссор… Хотелось праздника, а не надутых губ ребенка и расстройства его бабушки.

– Вера Борисовна, а вы уже видели Дашу? Как она?

Мы расстались с ней только сегодня утром, всего лишь несколько часов назад, а я уже скучал. Отчаянно.

– Тоже переживает, мой хороший. Но потерпеть же немного осталось, не беспокойся, вы справитесь!

Хорошая женщина. Добрая, заботливая, внимательная. Она нам с Дашкой иногда обоим родителей заменяла, особенно, когда нам приходило в голову, что пора поссориться. Если бы не наша общая бабушка и Вовка, уже давно бы разбежались, раз десять за этот месяц, если не больше.

– Мне уже надоел этот дурацкий смокинг! Хочу переодеться! И сбежать отсюда, к чертям…

– О, пап! А можно я тоже галстук сниму, а?

– Вовка! Ничего себе! – Маленький ураган с кудряшками ворвался в комнату жениха, сбивая всех на своем пути. Подхватил пацана в объятия, закружил… – Ты такой клевый! Я за тебя замуж тоже выйду!

Настя – в своем репертуаре. Осталось Вовку только пожалеть. Если эта мадам себе придумала что-то, значит, добьется. Похоже, судьба моего будущего сына только что заранее определилась.

– Ты у родителей разрешения сначала спроси. И у Вована. А потом уже замуж выходи!

Это я так сказал, на всякий случай. Для приличия. Потому, что с Настей о чем-то спорить – такая же глупость, как общаться со стенкой!

– Мама ни у кого не спрашивала. И Даша, между прочим, тоже. И я не буду!

Ну, кто бы сомневался,