Мургаш - Добри Джуров

пулеметы…

Утром все партизаны уселись вокруг представителя командования зоной. После нашего доклада о состоянии отряда, о наличии оружия, о наших планах слово взял Здравко. Впрочем, он уже звался не Здравко, а Калоян. Прежде чем выйти из палатки, я спросил его:

— Какое имя тебе дать?

— Какое хочешь.

— Калоян тебе нравится?

— Нравится.

У меня был экземпляр романа Алексея Толстого «Хлеб», в котором, подчеркивая и отмечая разными знаками в определенном порядке и на разных страницах отдельные буквы, я таким шифром заносил настоящие имена наших партизан, место их рождения и новые партизанские имена. К сожалению, эта книга затерялась.

Итак, слово взял Калоян, представитель штаба, представитель партии.

В жизни мне приходилось слышать много докладов — и скучных, и интересных, но этот не забуду никогда. Калоян рассказывал о деятельности других партизанских отрядов в стране, о дерзких нападениях, о смелых подвигах, о партизанской находчивости. Затем Калоян поставил перед отрядом задачи:

— усилить связь с партийными организациями на территории отряда, учитывая, что их основной задачей должна являться помощь боевой деятельности отряда «Чавдар»;

— удвоить численный состав отряда;

— приступить к усиленной военной подготовке;

— выяснить возможности диверсий на нескольких крупных военных объектах, в том числе в макоцевском туннеле, где хранится у немцев авиационный бензин;

— начать активную боевую деятельность.

Затем Здравко сообщил нам решение штаба относительно руководства отрядом: Тоне оставался командиром, Митре — заместителем командира, бай Стоян назначался начальником штаба, Васо — комиссаром, Пешо — интендантом, Лазар — заместителем комиссара и секретарем партийной организации.

После общего собрания, которое мы назвали первой чавдарской конференцией, Калоян собрал вновь сформированный штаб.

— Тут вот у Лазара разгорелись глаза на мой кольт. Я хочу вам предложить кое-что в связи с этим.

Что же он нам предложит? Все новые партизаны у нас уже были вооружены, в основном винтовками разных систем — итальянскими, сербскими, турецкими, немецкими, манлихерками, карабинами, старинными ружьями с длинными инкрустированными стволами. Однако предполагалось увеличение численности отряда, а оружия больше не было. От наших друзей мы могли еще получить винтовку-другую или старинный револьвер с барабаном. Но это капля в море.

— У нас есть связь с товарищами, которые работали в инженерной мастерской, — продолжал Калоян. — Оттуда можно угнать грузовик с оружием, снаряжением и одеждой, которых хватит на всех вас.

Целый грузовик оружия! Об этом мы не смели и мечтать. Вот это будет операция!

Вечером мы с Васко и Стефчо пошли проводить Калояна до Чурека и поджечь склад с шерстью. Прежде чем отправиться из лагеря, Здравко предупредил нас:

— Будьте осторожны. Прежде чем мы закончим операцию с грузовиком, никаких крупных диверсий не предпринимайте.

— А как же с шерстью?

— С шерстью можно. А операция с грузовиком состоится не раньше чем через месяц.

Расставшись с Калояном, мы пошли на нашу первую диверсию. Разбили окно и проникли в помещение. Обошли все комнаты и нашли в них только два моточка пряжи, случайно зацепившиеся за порог: всю шерсть уже вывезли отсюда.

Васко, шедший позади меня, глубоко вздохнул:

— Не везет нам, бай Лазар!

Подходим к Осоицам. Штаб отряда поручил нам связаться с партийными и ремсистскими организациями в селах Осоицы, Саранцы, Макоцево и Байлово, а также разведать, как и где расположены посты, охраняющие макоцевский туннель.

Васко, который недавно пришел в отряд, должен меня связать с товарищами в Осоицах, где партийным секретарем был Райко Коцев.

Час спустя мы сидели в доме бай Райко. Он встретил нас как старых знакомых. Я с любопытством разглядывал хозяина. Высокий лоб, коротко подстриженные волосы, синие глаза, светящиеся спокойствием и уверенностью. Лицо волевое, словно высеченное из мрамора. Шерстяной свитер с высоким воротником подчеркивал ширину плеч.

Мы быстро нашли общий язык, поговорили, а потом легли спать. На другой день вечером встретились с молодежью. И здесь не было нужды в длинных разговорах…

В этот же вечер мы с Васко отправились в Саранцы.

— Я познакомлю тебя с родителями, — сказал он.

Родители Васко уже легли, когда мы пришли к ним в дом. Потом они вышли к нам — еще не старая стройная женщина и мужчина среднего роста.

Мы поздоровались и сели возле стола. Мать Васко смотрела на меня с любопытством и каким-то скрытым беспокойством. А отец крепко пожал мне руку.

Васко помолчал, а затем прямо заявил:

— Я теперь партизан.

Мать тихонько охнула и поднялась со стула.

— Так надо, мама. И не бойся. Я не один. А если к вам придет мой товарищ Лазар, — он кивнул на меня, — со мной или без меня, встречайте его так, как встретили бы меня… Только… — Его голос вдруг зазвучал строго и даже резко: — Берегите его! Пуще глаза берегите! Он… — И замолчал снова. Видимо, не знал, как одним словом объяснить родителям, что меня надо непременно беречь.

— Понимаем, Митко.

Бай Георгий положил ему руку на плечо:

— Понимаем.

— Вы, наверное, голодны, дети? — Мать поспешно встала. — Я сейчас…

Остались втроем. Бай Георгий спросил:

— Как наш Митко, слушается?

— Я, батя, уже не Митко, а Васко.

— Слушается, бай Георгий, слушается.

— А то у него такой характер — любит делать что взбредет в голову. Рассказать о немцах?

— Батя!..

И тут я узнал любопытную историю.

Мимо Саранцев часто проходили немецкие колонны. Однажды вечером Васко, вооружившись револьвером, ножом и дубинкой, засел в засаде в лесу и стал ждать.

Проехал один немецкий грузовик, другой, за ними несколько легковых машин, и на шоссе все затихло. Но вот вдали поднялся столб пыли. К засаде, где сидел Васко, приближался мотоцикл с коляской. На нем трое немцев — один с автоматом, остальные с пистолетами. Когда мотоцикл приблизился шагов на двадцать, Васко вскочил, бросился на шоссе и в упор выстрелил в водителя. Точными выстрелами Васко прикончил и двух других солдат, схватил тела убитых и оттащил их в лес. Туда же он откатил мотоцикл и укрыл его ветками. На шоссе было совсем пусто. Васко вытер со лба пот и пошел домой. Когда мать легла спать, он позвал отца и рассказал ему все.

— Пошли туда! — приказал отец.

Они взяли лопаты и направились в лес. Выбрали укромное местечко, выкопали глубокую яму и зарыли трупы немцев. Затем утоптали землю, присыпали ее валежником и колючками.

— А что же с мотоциклом делать? — спросил бай Георгий.

— Давай разберем его, — предложил Васко.

Они управились до рассвета. Части мотоцикла спрятали в разных местах в лесу, а оружие прихватили с собой. На другой день бай Георгий отправился в Софию.

За десять дней все части мотоцикла одна за другой были проданы в разные мастерские надежным людям. В итоге отец с