Страшно Упрямый (СИ) - Виктория Падалица

ты говоришь. — поспорила я с его утверждением, хоть и сама стала сомневаться в том, что мои чувства — есть не любовь, а что-то принципиально другое. — Но лучше быть с тобой, чем со всеми другими.

— Так и знал. — покивал довольный он.

— Неправда! Я тебя не люблю! — встрепенувшись, я дотянулась до Бейрута и хрястнула его по плечу. — Если я прошу не оставлять меня, — это не значит, что ты добился своего. Просто ты лучше, чем бабка маньячка. И ее внук, который не вызывает у меня доверия. За Косорота — так вообще без комментариев…

Тут как назло телефон Бейрута напомнил о себе.

— Бабушкин внучок? — вангуя, что это Мишка усрался, я скрестила руки на груди, не прекращая изучать Бейрута.

Бейрут нехотя поглядел на экран телефона.

— А то кто ж.

— Быстро очухался его дружок, однако. Нажаловался, небось.

Показав мне жестом, чтобы замолчала, Бейруту пришлось ответить на звонок.

Пока он общался с Мишкой, требуя пояснений и выслушивая в ответ претензии за Косорота, я мирно сидела и думала, как же нам выпутаться из передряги.

Косорот не отвяжется. А Бейрут не может его ликвидировать не в ущерб себе и мне. Единственный рычаг, на который есть толк надавить — это Мишка. Надо сделать так, чтобы он припугнулся. Но как это сделать?

Бейрут точно не хочет помириться со своим отцом мафиози? Ведь это способ выбраться живыми из данной заварухи. И как по мне — единственный правильный и беспроигрышный.

Глава 20

Пришлось несколько часов петлять и кружить по поселку, чтобы уж наверняка запутать следы. И к ночи только осесть в отеле.

Снова отель.

Но не тот же самый. Получше видом. Поприличнее, с южным колоритом.

На первом этаже имелся ресторан кавказской кухни. Пахло очень вкусно. Шашлыком и восточными пряностями. Да так пахло, что на всю округу.

Перебирая пальцами, я ждала в машине, пока Бейрут ходил узнавать насчет свободных мест. Я нервничала, то и дело глядя на себя в зеркало. А когда заметила Бейрута, помахавшего мне рукой, чтобы выходила, и вовсе разволновалась. Почему-то.

Но волнение то было из приятных. Не по поводу Косорота, который ищет нас и намеревается поквитаться.

Я волновалась совсем по другому поводу. И к тому же живот от голода сводило. Быстрее бы поесть. Как же вкусно тут пахнет…

— Блин, я же не дойду… — опустив стекло, я высунулась и громко озвучила ту причину, почему продолжаю сидеть в машине. — Обуться не могу!

Всплеснув руками, Бейруту пришлось подойти самому.

— Наступить на ногу можешь? — спросил он, открывая мою дверь.

— Нет. Только боком если… — прокряхтела я, невинно, но намеренно призывая, чтобы он взял меня на ручки и отнес сам.

— Ты точно не сломала мизинец?

— Да ну. Он бы посинел, я думаю…

— Ты так уверена? Лично я нет. Поехали на рентген.

— Нет. Не надо. — воспротивилась я, свесив больную ногу наружу. — Подождем до утра.

— Чего подождем? Не пойму, ты врачей боишься?

— Да… Боюсь. Они больно мне сделают. Тебе я доверяю, им нет. — по-детски промямлила я, осторожно надевая носок. — Ладно. Как-нибудь попробую дойти до отеля. Надеюсь, получится.

— Давай понесу тебя. Как ты пойдешь? — предложил Бейрут.

Наконец-то до него дошло, что мне надо. Не как до жирафа — на третьи сутки, — конечно… Но все равно долго.

— Как-как? Допрыгаю, блин. — решила я поломать комедию. Пусть поуговаривает немного.

— Глупости. Допрыгает она… Полезай на меня.

Бейрут наклонился так, чтобы мне было удобно за него ухватиться. Я охотно обвила его руками за шею и разрешила понести меня.

Он такой хороший у меня. Побитый, конечно, и немного не в себе. А может и не немного с головой не дружит. Но это ерунда. Главное, что он есть. И что отделался он лишь ссадинами и мелкими порезами. Не то что я, «инвалид ножка болит».

Заранее порешав дела на ресепшене, Бейрут поднялся вместе со мной по крутой лестнице на последний этаж здания. Поначалу я была рада, что он несет меня, принцессу свою строптивую. Но потом, преодолевая один этаж за другим и поднимаясь все выше, мне стало неловко. Я попыталась убедить Бейрута, что смогу взбираться по ступенькам самостоятельно. Но он же настоял на своем.

Он также открыл дверь нашего номера одной рукой, занес меня и только тогда позволил мне принять вертикальное положение.

Поблагодарив его стыдливо, я, качаясь и хромая, побрела в ванную комнату, предупредив, что хочу освежиться перед тем, как ужинать.

Ванная, как я и предполагала, была оборудована душевой кабинкой. А это значило, что Бейрут и я будем спать вместе сегодня.

А точнее, этой ночью мы будем не спать вовсе, ведь мне придется поступиться своими принципами и дать ему зеленый свет. Я сама так хочу. Но стесняюсь сказать об этом прямо. Надеюсь, Бейрут догадается без лишних слов. И забудет про то, что обещал не лезть на меня до тех пор, пока сама об этом не попрошу.

Глава 21

Я объявляю всем постам,

Что ночью разгоню твой пульс до ста…

Gazan, "Скажи мне Да".

Бейрут пошёл в душ первым, — бесспорно ему это было гораздо нужнее, чем мне, — и пробыл там около часа. За этот час я готова была повеситься от скуки и неведения, ведь выяснить, насколько серьезные ранения были причинены ему после валяния на «стеклорезке», было крайне важным. Меня раздирало от нетерпения, и отвлечься, кроме как телеком, было нечем.

Я не решила, чем себя занять. Так и сидела на краю кровати и качалась вперед-назад, то и дело поглядывая на дверь ванной комнаты. Но лишь до той поры, пока на телефон Бейрута не стали приходить звонки от очень навязчивого абонента.

Тихо подкравшись к тумбочке, на которой лежал телефон, гудя и вибрируя без передышки, чем раздражал меня, я убедилась в своих догадках.

От Мишки звонки поступали.

Само собой, от кого же еще. От Михуила. Главаря.

Естественно, на Мишкины звонки я не отвечала, и Бейрута не тревожила. Вообще не трогала телефон, не брала его в руки. Не отваживалась, ведь Бейрут мог выйти из ванной в любую минуту и застать меня за подлым делом. А мне не хотелось портить с ним отношения сегодня.

После того, как настойчивые названивания прекратились, не успела порадоваться, что не услышу поднадоевший вибро минимум до завтра, как на телефон стали приходить сообщения.

От того же Мишки.

Пачками. Одна за другой, в перерывах секунда-две.

Вот уж неуемный. Может Бейрут спит, потому не отвечает, а он все строчит и строчит…