Тигровая лилия (Ремингтон - 2) - Элизабет Эллиот

Она специально выдерживала паузу, потом сказала:

- О причинах нашего внезапного отъезда сегодня утром. В конце концов, вы едва ли могли ожидать, что я догадаюсь о ваших планах, а кроме того... Она не знала, как подступиться к этой деликатной теме, не могла облечь ее в слова. Ведь на самом деле ее расстроил совсем не их спешный отъезд. Она думала, что эта ночь была чем-то необыкновенным - для нее-то точно... А он вел себя так, словно для него это ничего не значило, он был не просто равнодушен - он обращался с ней как с чужой. И единственной причиной того, что он так к ней переменился, могло быть только одно: прошлой ночью она сделала что-то не так. Но спросить его прямо, чем она ему не угодила, она не решалась. Нет, нет, лучше она будет молча страдать, изнемогая от стыда и обиды. - Ах, вам надо было бы сказать мне об этом еще ночью! - повторила она, не в состоянии ничего больше объяснить. Его брови неожиданно взлетели вверх:

- Я никак не думал, что это вас так расстроит. Лили. Если бы я знал, я бы сказал вам о наших планах гораздо раньше.

- О наших планах? Что вы имеете в виду?

- Наш отъезд, - пояснил он. - Вчера вечером я не стал вам говорить, что мы утром отправляемся в мой замок - не хотел вас волновать. Ну посудите: Софи сейчас в хороших руках, а ваш отец и сэр Малкольм наверняка сегодня же уедут в Лондон. Поэтому у нас не было причин там оставаться, а вот чтобы уехать - более чем достаточно. - Он вопрошающе посмотрел на нее. - Вы согласны со мной?

- А как же иначе, милорд?

Неужели эта ночь так мало значит для него? Да, по-видимому, так оно и есть, он совершенно о ней не вспоминает. Сама же Лили все утро думала о том, что между ними было... и ей так хотелось, чтобы он опять целовал и ласкал ее. Но, наверное, если бы она сказала ему об этом, он бы только усмехнулся ее наивности. И, наверное, он был бы прав.

- Я была немного не в себе сегодня утром. То, что мы не вернемся в Лондон, было для меня большой неожиданностью.

Некоторое время Ремингтон хранил молчание, а затем поднял руку и медленно провел пальцами по ее скуле.

- Учитывая, сколько вам пришлось в последнее время пережить, я бы сказал, что вы восприняли эту новость с замечательным спокойствием.

От этой сдержанной ласки в ее душе снова вспыхнул лучик надежды. Она подняла глаза и увидела, что взгляд его удивительно нежен.

- Я хочу надежно спрятать вас, Лили. В своем замке я знаю каждый угол, каждую щель, каждое лицо. Любой чужак там сразу бросится в глаза, не то что в лондонской толпе. Мне кажется, это самое лучшее место для вас сейчас.

Так он заботится о ее безопасности, а она, неблагодарная, изводит его своими подозрениями!

- Кроме того, сейчас в замке должен быть мой брат. Перед тем как отправиться в Холибрук-хаус, я попросил его съездить туда, уладить арендаторские дела. Мне бы хотелось сообщить ему о моей женитьбе до того, как он прочтет о ней в газетах.

- Вашему брату известно, что вы работаете на сэра Малкольма?

Он какое-то мгновение колебался, затем кивнул.

- Он также работает на него. Вместе с титулом я унаследовал некоторые обязанности, которые далеко не всегда позволяют мне покидать Англию. Тревор подменяет меня, если по заданию требуется провести за границей несколько недель или месяцев.

- Вы скажете ему о моей работе?

- Мне бы хотелось. - Он внимательно посмотрел на нее. В ярком утреннем свете его глаза показались ей скорее голубыми, чем серыми.

Она была уверена, что он относится к тому типу мужей, которые считают себя вправе все решать за жену. Поэтому она не сразу поняла, что он ждет ее ответа.

- А вы скажете ему, если я попрошу вас этого не делать?

- Ну а вы скажете кому-нибудь о моей работе, если я не разрешу вам этого делать?

- Конечно, нет.

Он пожал плечами.

- Тогда почему же вы полагаете, что я не буду считаться с вашим желанием?

- Большинство мужчин не стали бы, - сказала она, быстро перебрав в памяти своих знакомых.

- Я не отношусь к большинству, - возмутился он. Увидев, как дрогнула его бровь, она заподозрила, что он опять над ней подшучивает. - Ну а кое-кто, из мужчин, вполне возможно, обиделся бы, узнав, как низко ставит его некая особа, которой следовало бы думать о нем как о мудром и великодушном господине.

Лили закатила глаза.

- Возможно, я ничего не понимаю в супружеской жизни, но догадаться, в кого вы метите, я как-нибудь смогу.

Он театральным жестом прижал руку к груди и с трагической интонацией произнес:

- Вы ведь ранили меня в самое сердце, дорогая!

Она понимала, что нежность и доброта, которые так явственно выдавали его голос и взгляд, были случайными и скорее всего ничего не значили. Но на душе ее сразу стало гораздо теплее.

- Что ж, если ваш брат тоже шпион, по крайней мере, он не будет протестовать против того, что вы женились на женщине, которая имеет дело со шпионами. Ну а как вы собираетесь объяснить наше поспешное венчание? Ведь только неделю назад я приняла от него приглашение на прогулку в парке.

Его улыбка мгновенно исчезла.

- Это кое-кого мне напомнило... Признаться, меня не слишком радует, что вы согласились на прогулку с моим братцем.

- Незачем бросать на меня такие взгляды. Просто он игнорировал мой отказ. И в этом вы и ваш брат очень похожи.

- Настойчивостью?

- Бесцеремонностью и самонадеянностью.

- Хм. Сначала вы относите меня к большинству мужчин, а теперь называете бесцеремонным. И это на следующий же день после венчания. Что же вы будете говорить обо мне через неделю?

Она улыбнулась ему в ответ.

- Похоже, вы напрашиваетесь на комплименты, милорд!

- Майлс, - поправил он ее. - Я не настолько тщеславен.

Смена его настроений ставила ее в тупик. Сначала он был мрачен и молчалив, теперь шутил и поддразнивал ее. Она просто не знала, что и думать. Какой загадочный человек ее муж. Однако более всего ее сейчас волновал один-единственный вопрос, и она все пыталась прочитать ответ на его лице... Доставила ли она ему удовольствие в их первую ночь? Понравилась ли она ему? Страх перед тем, что он ответит "нет", накладывал печать на ее уста, нет, лучше не спрашивать.

- А сколько времени вам обычно приходится тратить на задания сэра Малкольма?

Казалось, в первый момент ее вопрос вызвал у него замешательство. Затем он пожал плечами.

- По-разному. Все зависит от самого задания. Скажем, рейс на корабле в Нормандию занимает день или два. У нас есть свои люди и в других частях Франции, и чтобы добраться туда, мне приходится уезжать из дому на неделю. Потом еще контрабандисты, это тоже моя забота. Как правило, местные власти хорошо знают, кто этим занимается, но обычно закрывают глаза на подобные дела. Обычно мы с моей командой следим за операциями, чтобы удостовериться, что все прошло нормально и наши люди вне опасности, или проверяем, нет ли у контрабандистов более криминального груза, чем французские шелка, не прячут ли они в своих трюмах шпионов. Такие задания занимают по нескольку недель.

- А лорд Грэнджер тоже занимался контрабандой?

- И не только.

- Но скажите, что заставляет таких людей, как лорд Грэнджер, связываться с контрабандистами?

Ремингтон нахмурился.

- Все объясняется довольно просто. Единственная вещь, которую этот господин любил больше французского коньяка, это игра в карты. Он играл часто и по-крупному. Случалось, проигрывался так, что ему бы не миновать разорения, если бы не его шашни с контрабандистами. Власти терпимо относились к его грешкам, и никто не обращал внимания на то, что иногда в команде корабля оказывалось больше на одного-двух человек. Однако мы заподозрили, что дело нечисто, когда он в течение короткого времени выплатил вдруг все свои долги. Теперь мы знаем, что через Грэнджера действовали четверо шпионов. Одно время мы думали, что был еще пятый, но, видимо, он вернулся во Францию прежде, чем мы смогли его выследить.

- Когда мы разговаривали у нас дома, сэр Малкольм сказал, что он пока не собирается их арестовывать. А он не боится, что информация, которую они здесь собирают, просочится во Францию?

- Ни одно изих сообщений не достигает Франции. Мы об этом позаботились, признаться, пришлось изрядно потрудиться. Но сейчас об этом деле можно уже позабыть. Сэр Малкольм намеревался их арестовать - как раз тогда, когда мы с вами уехали на это памятное собрание любителей Древнего Египта.

- И лорда Грэнджера тоже?

Казалось, он не спешил отвечать на этот вопрос. Лицо его помрачнело. Он наконец произнес:

- Лорд Байнбридж предложил ему на выбор два возможных варианта. Или быть повешенным за предательство, или...

- Или? - переспросила Лили, видя, что он молчит. Ремингтон взглянул на нее и тихо, но четко произнес:

- Три дня назад лорд Грэнджер покончил жизнь самоубийством.

- О Боже!

Ремингтон продолжил, обращаясь скорее к себе, чем к Лили:

- Байнбридж сообщил обо всем нашим людям во Франции, прежде чем убрать шпионов и предупредить лорда Грэнджера. Это была одна из причин моего срочного отъезда в Нормандию на прошлой неделе. Байнбридж ожидает, что противная сторона ответит соответственным образом, арестовав того, в ком они подозревают английского шпиона. - Он глубоко вздохнул. - В течение какого-то определенного времени мы раскрываем их агентов, а они - кого-то из наших. Это игра в кошки-мышки. Мы арестовываем одного из них, и они арестовывают одного из нас. И никогда не знаешь, на кого падет жребий.