Из Лондона с любовью - Сара Джио

крайней мере, пытаюсь.

– Ник, ты не умеешь готовить.

– Не умею, – соглашается он. – Вернее, не умел, а теперь учусь по необходимости. Я… скучаю по твоей стряпне. Скучаю по твоим книгам, разбросанным по всему дому. Вэл, я скучаю… по тебе.

Все это было приятно слушать, и в глубине души я все еще жаждала услышать эти слова. Долгое время я только об этом и мечтала: представляла, как Ник умоляет о прощении, уговаривает начать все с начала. Но с тех пор столько изменилось. Изменилась я сама. Пусть даже он просит прощения – и даже научился готовить, – Ник перестал быть для меня солнцем, луной и звездами. На самом деле я открыла для себя совершенно новую вселенную.

– Скажи что-нибудь, Вэл, – нервно говорит он. – Поговори со мной. Скажи, что скучаешь так же сильно, как я по тебе. Скажи, что простишь меня. Я приеду в Лондон. Мы можем начать все сначала. Пожалуйста, детка, я сделаю все, что угодно.

И вот тут я все поняла. Я не хочу, чтобы он приезжал в Лондон. Я хочу, чтобы ноги его не было в Лондоне.

Я делаю глубокий вдох и после долгой паузы отвечаю.

– Ник, – говорю я. – Спасибо, что позвонил и сказал… то, что сказал, сделал то, что сделал. Понимаешь, я действительно скучала по тебе. И даже очень долго. Но я наконец-то исцелилась. Я нашла свой путь.

Лайза и Милли слушают с широко раскрытыми глазами.

– Но я скажу тебе, чего мне действительно не хватает, – продолжаю я. – Я скучаю… по мечте о нас с тобой. Скучаю по девушке в белом платье, которая несла букет бледно-розовых роз и жаждала полноценной жизни – семьи, любви, счастья. Я скучаю по тому, чтобы смотреть в глаза своему мужу и доверять ему. Я скучаю… по тому, что могло бы быть, но теперь никогда не будет. – Я тяжело сглатываю. – Но знаешь, по чему я совсем не скучаю? По одиночеству. Потому что, Ник, в нашем браке я чувствовала себя такой одинокой.

– Вэл, я… мне так жаль. Хотел бы я сказать что-нибудь, чтобы…

– Не надо, – говорю я. – Все в порядке. Хочу, чтобы ты знал: я простила тебя. И всегда буду желать тебе самого лучшего. Прощай, Ник. – Я заканчиваю разговор, прежде чем он успевает сказать что-нибудь еще.

– Черт возьми, подруга, – говорит Лайза, хлопая в ладоши. – Это было нечто.

– Ты блестяще справилась, – вторит Милли.

Я вытираю слезу – последнюю, которую я пролью из-за него. «Все кончено. Теперь все действительно кончено».

Мы замолкаем, заметив двоих мужчин, громко переговаривающихся на улице. Один широким жестом указывает на здание, а другой достает из кармана рулетку и прикладывает к витрине по всей длине.

– Это еще кто? – с подозрением спрашивает Лайза, подходя к окну.

Мгновение спустя мужчины входят в магазин.

– Размер необычный, – говорит один другому. – Но все получится.

– Смотри, – говорит другой, указывая вперед. – Немного сужается сзади, как архитектор и говорил. Мы сможем с этим работать?

– Потребует некоторой творческой выдумки, – говорит другой. – Но почему бы и нет? Цена подходящая. – Оба хором смеются.

– Прошу прощения, джентльмены, – говорит Милли, делая шаг вперед, как медведица-мать, защищающая потомство. – Вам помочь?

– И вам добрый день, – говорит тот, что повыше. – А вы кто?

– Это я должна спрашивать, кто вы.

Тот, что пониже ростом, лезет в карман и достает смятую визитную карточку.

– «Байер Констракшн», генеральный менеджер. Не хотел бы поднимать больную тему, но после того, как имущество будет конфисковано за неуплату налога, мы станем новыми владельцами. – Тяжелым ботинком он ударяет по краю книжного шкафа. – Посмотри-ка на это. Массив красного дерева. Таких больше не делают. – Он поворачивается к другому мужчине. – Может быть, оставим это себе? И продадим?

– Так, с меня хватит, – говорит Милли. – Не знаю, кем вы себя возомнили и что тут делаете, но, джентльмены, если вы пришли не за книгой, попрошу вас очистить помещение.

Мужчина повыше ухмыляется, расправляя плечи.

– Смотри-ка, библиотечная бабуля кусается.

– Еще бы, – говорю я, вступая в бой. – Я владелица этого здания, и на данный момент не знаю никаких причин – будь то конфискация или что-то еще, – по которым вы имели бы право слоняться в нашем магазине. Напоминаю вам, что это частная собственность, и если вы не уйдете немедленно, я буду вынуждена позвонить властям и пожаловаться на незаконное проникновение.

Колокольчики на двери звенят, и появляется Фернандо. Он мигом оценивает ситуацию. Его глаза лазером впиваются в этих двух типов.

– Господа, – продолжаю я, – вам показать, где дверь?

– Вы, наверное, глуховаты, – добавляет Фернандо, когда мужчины не двигаются с места. – Леди попросила вас уйти. – Он подходит ближе, громко хрустя костяшками пальцев, и мне хочется броситься ему на шею.

Мы молча наблюдаем, как они неторопливо выходят, и издаем дружный вздох облегчения.

Милли бросается к Фернандо и целует его в щеку. Перси, громко мяукая, стоит на страже у окна.

– Это правда? – шепчет Лайза. – Что на здание будет наложен налоговый арест и оно перейдет им?

Я качаю головой, Милли и Фернандо оглядываются на нас.

– Нет, – говорю я с железной уверенностью. – Мы будем продолжать продавать книги до последнего момента.

– Алло, – говорю я, отвечая на звонок хрипловатым, неделовым голосом. На часах 9:13 вечера.

Я только что загрузила посудомоечную машину, на мне спортивные штаны, и сейчас я заберусь в постель с книгой.

– Вэл? Привет, это Дэниел.

– О, привет, Дэниел, – говорю я беззаботным тоном, хотя мое сердце бьется так быстро, что, кажется, вот-вот выпрыгнет из груди. Я вспоминаю «правила» Лайзы и замолкаю.

– Мм… сейчас, минутку. У меня тут была небольшая вечеринка, и я… Я прощаюсь с… гостями. – Я машу рукой воображаемым гостям и плюхаюсь на диван.

– Как твои дела? – спрашивает он.

– Отлично, отлично, – говорю я. – Превосходно.

– Я рад, – говорит он. – Слушай, прости, что я не позвонил. Произошла самая дикая вещь.

– Да? Что же?

– На следующий день после вашего мероприятия я забыл телефон в такси. Поиски затянулись, и я не мог ни с кем связаться, пока не получил его обратно сегодня вечером. Пришлось отслеживать водителя, а тот уехал в Ирландию, но теперь все хорошо. – Он глубоко выдыхает. – Так или иначе хочу извиниться за тот вечер лично.

– Да все нормально, – быстро говорю я. – Я все отлично понимаю. Жаль, что так вышло с телефоном.

– Я имею в виду «лично» в буквальном смысле. Я здесь.

Я выпрямляюсь, меня мгновенно охватывает паника.

– Что значит «здесь»?

– Стою перед твоим книжным магазином, по крайней мере, думаю, что перед твоим. «Книжный сад», верно?