Вечные Скитания Лисы: Начало (СИ) - "Asaramaru"

— Хм-м… — тем временем задумчиво тянула Моририн. — Первая течка не может проходить столь спокойно, тем более столь короткое время, значит…

— То есть это далеко не конец!? — ужаснулся я, успев подумать и обрадоваться, что всё самое весёлое уже пережито.

— А? Да, скорее всего, критические дни ещё не наступили, и тебя ещё день-три будет многое раздражать, а также бесить «просто так», без причины. Впрочем, не бойся, за исключением нескольких процентов, у кицунэ такое встречается поголовно, — всё ещё задумчиво пояснила кицунэ. — Больше скажу, давно уже обнаружена закономерность: чем раздражительнее кицунэ перед течкой, тем сильнее, в последствие, она любит своих лисят! Да и сами лисята рождаются на порядок сильнее! — как-то даже мечтательно протянула лиса и немного погодя добавила. — Тем не менее, после упомянутых дня-трёх начнётся непосредственно течка и продлится она примерно недельку-другую, а потом ещё парочку дней всё будет приходить в норму. Н-да, кстати, пояснять, что такое «течка», надо? — поинтересовалась Моририн, хлопнув глазками, аки невинная овечка.

— Готовность организма к продолжению рода? — как-то потухши отозвался я.

— В общих чертах, да, — приняла ответ кицунэ. — Надеюсь на твоё благоразумие…

Правда, прозвучало это подобно фразе: «Выбирай с умом». Но, вопреки бурлящему желанию заорать во всю мощь лёгких: «Не в мою смену, чёрт подери!» — я попытался успокоить собственные мысли и задать важные вопросы.

— С какой частотой происходит… вот это всё? — голос всё равно походил на рык.

— Мм-м… по-разному, — пожав плечами, отозвалась лиса. — В среднем, промежуток между двадцатью пятью и тридцатью пятью годами. Первая же течка обычно начинается в ближайшие пять лет после двадцатилетия кицунэ.

— Г-годами?.. — опешил я.

Видно, приняв моё удивление за огорчение, Моририн тихо и как-то даже грустно вздохнула:

— Я ведь говорила, что, несмотря на высокое либидо, мы крайне редко способны понести. Это происходит как раз из-за срока менструального цикла, ведь в подавляющем количестве случаев оплодотворение у кицунэ происходит именно во время течки… и будет счастьем, если оно произойдёт, так сказать, в течении одной течки, и не понадобиться ждать ещё тридцать лет.

Мор замолчала, явно собиралась уплыть в своих мыслях далеко и надолго, но вопросы у меня ещё имелись:

— А если во время течки изменить тело с женского на мужское? Меня же не перекорёжит и не потянет на парней?

— Какие интересные мысли витают у тебя в голове, лисёнок… — усмехнулась Мор, тем не менее, добавив. — Честно говоря, никогда о таком не задумывалась и не слышала, чтобы так поступали… Но, думаю, тебя либо потянет осеменить какую-нибудь девушку, скорее всего, кицунэ, либо цикл замрёт и продолжится только после того, как ты перекинешься обратно.

— Поня-ятно…

Разговор оборвался столь же внезапно, как и начался, но мне хватило и услышанного, чтобы загрузиться и начать строить какие-никакие, но планы. Да, у меня ещё не было пятого хвоста, но он может появится в ближайшее время… Понятно, что загадывать бессмысленно, вот только… чёрт.

Ведь, вполне возможно, в грядущем состоянии сопротивляться и «дёргать вожжи» толком не получится. Природа-с, её со счетов сбрасывать не стоит: я и в обычном состоянии замечал, что тело реагирует на мужчин довольно однозначно, а тут… усиленное влечение к противоположному полу может с непривычки и «пройтись лопатой по мозгам».

— Страшно, чёрт подери… — передёрнул я плечами от пробежавших по хребту мурашек.

*****

Не знаю уж, сколько времени блуждал с мрачными мыслями в голове по не менее мрачному городу, но ближе к вечеру мне довелось наткнуться на трактир, который на фоне окружения сиял своей опрятностью, теплотой и «жизнью».

На несколько мгновений я застыл на месте, со смешанными чувствами рассматривая его, а после всё же решил, что место получше, скорее всего, найти в Циске просто не удастся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Трёхэтажное темновато-зелёное здание расположилось на неширокой улочке и на значительном удалении от главной дороги, с которой я — не иначе как случайно — свернул; над дверью из-за редких и слабых порывов ветра качалась металлическая вывеска с названием «Одинокий путник»; рядом с ней расположился уже зажжённый фонарь, на который интересным образом забрался вьюн; а через чистые окна можно было разглядеть посетителей, что тихо и мирно сидели за столами и наслаждались пищей.

В этом проулке, кстати, вопреки моим ожиданием, пахло намного лучше, нежели на главных дорогах города и тех переулках, на которые мне доводилось сегодня попадать: на некоторых из них, без преувеличений, от тошнотворного запаха слезились глаза.

Тем не менее, толкнув дверь и попав внутрь, я нос к носу столкнулся с девушкой-официанткой: простенькое платье синего цвета с белыми короткими рукавами и фартуком прилагаются.

Впрочем, впал в ступор я не поэтому — лучезарная улыбка девушки, коей нельзя было дать больше шестнадцати, резко контрастировала с «мертвецами» на улице, а её сплетённые в косу волосы солнечного цвета лишь усиливали эффект ошеломления.

Так что вопрос официантки я услышал не сразу:

— …Вы только поесть или планируете отдохнуть?

— Пожалуй, и то, и другое… — сморгнув удивление, отозвался я.

— Тогда, прошу, выбирайте свободный столик, я сейчас подойду, — улыбнулась девушка и чуть ли не в припрыжку отправилась вглубь трактира.

Правда, к тому моменту, когда я-таки отошёл от происходящего, нашёл подходящих столик и уселся за него, девушка уже успела вернуться, да не одна, а с худощаво-жилистым мужчиной, который, судя по внешнему сходству и «жизнерадостности», приходился ей отцом… а также вызывал во мне какое-то напряжение.

— Силён… — одобрительно протянула Мор, внеся чуток света в тёмное царство.

Сперва я выдохнул и уже, было, списал всё на инстинкты, кои просто предупреждали о сильном противнике поблизости, вот только потом, на секунду замерев от посетившей мысли, с подозрением скосил взгляд на положение тела, чтобы затем глубоко вдохнуть и столь же медленно выдохнуть.

Хотя позу менять не стал — привлеку лишь больше внимания.

А так… ну, сидит лиса, облокотившись на стол да закинув ногу на ногу. Ну, подпирает одной рукой голову, а второй объём груди подчёркивает. Ну, глазками «хлоп-хоп» делает. Пф-ф, тоже мне, будто никогда таких не видывали…

Правда, разговор надо было начинать.

— Чем обязана столь интересному визиту за свой стол? — как можно спокойнее спросил я, когда мужчина уселся напротив.

И ведь сделал он это так, что даже обидеться, сочтя оскорблением, вряд ли получится! Как, спрашивается?

— Максэл, владелец трактира, — представился мужчина, мягко улыбнувшись. — Я не займу у Вас много времени. Просто вынужден предупредить, что эти стены любят тишину, и попросить Вас не мешать другим постояльцам моего заведения. Дебоширить можно и на улице… — с намёком закончил он, чуть прищурившись.

Несколько удивлённо, хоть и с пониманием, я острожное протянул:

— Мне нравится такое положение вещей, и нарушать его у меня нет никакого резона…

— Надеюсь, это действительно так, — чуть шире улыбнулся Максэл. — Приятного аппетита.

Мужчина, выбивший своим поведением из колеи, быстро поднялся и уже развернулся, собираясь уходить, но меня всё же дёрнуло его остановить:

— Скажите, Вы подходите к каждому своему посетителю, или я чем-то… выделяюсь?

Максэл замер и, слегка повернув голову, чтобы стала заметна его, по-видимому, никогда не спадающая лёгкая улыбка, ответил:

— Каждого нового посетителя, кто решает остановиться на ночлег, я информирую о царящих в этих стенах порядках. Против зверолюдей же я ничего не имею, хоть вы и отличаетесь от людей более… импульсивным в своей сути поведением, — хмыкнул мужчина под конец.

По макушке от его слов будто лопатой приложили! Я ведь так и не снял капюшон, банально забыв! Вот только на нём, как стало известно буквально на днях, имелись чары, которые не давали рассмотреть верхнюю часть моего лица! Хвост же был спрятан под плащом!