Прах и пепел - Татьяна Николаевна Зубачева

на него.

– Ладно, сделаем. Ты доски пригляди пока подходящие.

– Много досок? – разжал губы Эркин.

– Смотри. Четыре точно менять надо. Вот и прикидывай. Я тоже посмотрю. Может, обрезки где найду. И рейку присмотрю. Длинная нужна?

Эркин растерянно развёл руками.

– Я не мерил ещё.

– Ладно, – отмахнулся Андрей, – сделаю на семь футов, в два метра с небольшим. Длиннее не короче.

– А крючки?

– У меня гвозди красивые есть. Ну, шляпки у них… фигурные. Загну, вот и крючки. С десяток наберу, а больше и не надо.

Андрей выпрямился. Теперь они стояли на лестнице почти вплотную друг к другу. И шёпот Андрея был тише лагерного.

– Спасибо, брат, – по-русски и уже обычным голосом по-английски: – Ладно, бывай. Завтра на станции.

– Бывай, – кивнул Эркин.

Он вместе с Андреем спустился во двор, запер за ним калитку. Уже темнело, и в домах зажигали лампы. Эркин оглядел ещё раз быстро темнеющий двор и вошёл в дом. Запер за собой нижнюю дверь, поднялся по лестнице, привычно перешагивая через ненадёжные ступеньки. «На полгода», – сказал Андрей. Что ж, дальше такого срока он никогда не загадывал.

– Уже посмотрели? – встретила его Женя.

– Да, в воскресенье сделаем, – Эркин быстро переоделся в кладовке и вышел в рабских штанах и тенниске.

Женя сняла со сковородки тонкую, чуть ли не прозрачную лепёшку и вылила на шипящее масло ложку теста. Покачала сковородку, чтобы тесто растеклось тонким слоем.

– Сейчас ужинать будем. Мойся и садись.

– Ага, – Эркин с трудом отвёл от неё глаза. – Деньги только положу, – он сжимал в кулаке свой сегодняшний заработок.

– У меня уже готово всё. Потом с деньгами.

Помедлив, Эркин кивнул, засунул деньги в карман штанов и стал мыться. Сразу явилась Алиса и, как всегда, встала рядом, рассматривая его очень внимательно, даже строго и прижимая к груди его полотенце. «Когда только Женя успела его снять с высокого гвоздя и дать ей?» – мимолётно удивился Эркин.

Он умылся и взял полотенце.

– Алиса, мой руки и за стол. Эркин, захвати сметану, ладно? Алиса, не брызгайся, – распоряжалась, не отворачиваясь от плиты, Женя.

Наконец сели за стол.

– Женя, – на четвёртой лепёшке Эркин не утерпел. – А почему они такие тонкие? Чтобы больше получилось?

– Это же блины, Эркин. Они такими и должны быть.

– Бли-ны, – медленно повторил он, запоминая новое слово, и кивнул. – Вкусные какие!

Женя счастливо улыбнулась. Алиса подняла перемазанную сметаной мордашку.

– Эрик, а кто это был? Ну, все волосы кверху?

– Это… это Андрей, – растерянно ответил Эркин.

– Он ведь твой напарник? – Женя положила ему на тарелку ещё блинов.

– Д-да, – Эркин, не чувствуя вкуса, заглотал блин и решился: – Мы… мы в Бифпите, справки когда получали, на одну фамилию записались, – и, помедлив, решительно закончил: – Братьями.

Женя положила руку ему на плечо.

– Я сделаю в воскресенье хороший большой обед, хорошо?

Эркин быстро наклонил голову, прижимая щекой её руку к своему плечу. И тут же выпрямился.

– Мы лестницу сделаем. И… и ковёр повесим.

Женя кивнула.

– Вот и отлично.

– На ковёр только петельки нашить надо. Мы рейку прибьём. С крючками.

– Понятно, – улыбалась Женя. – Бери ещё сметаны.

– Мг-м. С утра начнём, к обеду управимся. Я тогда зайду к этому, ну, бельмастому, посмотрю там обрезки подходящие, ну, доски. Деньги у меня есть.

– Хорошо. Алиса! – Женя взяла салфетку и стала вытирать перепачканную Алису. – Ну, как тебе не стыдно, руками в тарелку лезть!

– Так вкуснее! – заявила Алиса.

– Я вот нашлёпаю тебя и из-за стола выгоню, будет совсем вкусно! Поняла? Ешь как следует, – Женя положила салфетку и снова посмотрела на Эркина. – Конечно. Петли я пришью. Посмотрим только, как его повернуть удобнее. Ну, и последний давай доедай. Я сейчас чай принесу.

– А сладкое? – подала голос Алиса.

– Кто аккуратно есть не умеет, тем сладкое не положено.

Алиса гневно нахмурилась, но решила промолчать. Женя дождалась, пока Эркин доест, и стала собирать посуду. Эркин встал.

– Я чайник принесу.

– Ага, спасибо.

Женя быстро, как всё, что она делала, накрыла для чая, достала было коробочку с «пьяной» вишней, но тут же убрала и выложила печенье. Алиса собралась возмутиться, но была остановлена строгим взглядом Жени.

– Нельзя всё сразу.

– Ла-адно, – протянула Алиса, поймав лукавую улыбку Эркина, пристраивающего на столе чайник.

Женя подозрительно посмотрела на них и вздохнула.

Сели пить чай.

– Сохнет уже печенье.

Эркин кивнул, вгрызаясь в своё.

– Тогда их надо побыстрее съесть, – заявила Алиса.

Женя невольно засмеялась: настолько серьёзно согласился с этим высказыванием Эркин.

– Ну, Эркин, опять?

– Опять, – упрямо кивнул Эркин, подвигая к Алисе половинку своего печенья.

– Расскажи лучше про королевский ужин, – попросила Женя. – Или про олимпиаду.

– Ага, – кивнул Эркин. – Про борьбу я уже рассказывал, так? Давай про ножи расскажу. Андрей там всех… обставил.

Женя поставила на стол локти, подперев кулачками подбородок, и стала слушать. Слушала она так, что Эркин, рассказывая, забыл обо всём. А Алиса потихоньку грызла одно печенье за другим. Нет, за языком Эркин не забывал следить. Говорил по-английски, потому что вечер сегодня английский, и обходился без ругани. Ну, только изредка запинался, проглатывая неуместное за этим столом слово.

Когда он закончил, Женя вздохнула, словно просыпаясь.

– Как хорошо ты рассказываешь, Эркин. Я словно сама там побывала. А знаешь, давным-давно на олимпиадах, я читала, ещё соревновались в пении, в стихах, ну, кто больше знает…

– Ага, – рассмеялся Эркин, – это и у меня было. Не в Бифпите, правда, на перегоне. Знаешь, я много их помню… Ну, я думал, песни, а это стихи, сонеты, – он с еле заметной неуверенностью выговорил это слово. – Их оказывается… Шекспир сочинил, мне сказали. И вот спорили, ну, все я знаю или нет.

– Их же очень много, – удивилась Женя.

– Сто пятьдесят четыре, – гордо ответил Эркин. – Мне когда сказали, я не поверил.

– И ты все знаешь? – ахнула Женя.

– Ага, – счастливо кивнул Эркин. – Мне даже подарили… сейчас покажу.

Он выскочил из-за стола, метнулся к двери и быстро – Женя даже не успела заметить, что Алиса уже сгрызла и его, и её печенья и запустила руку в пакет – вернулся и сел, протягивая Жене пухлый затрёпанный томик.

– Вот. Если хочешь, проверь меня, Женя.

Женя бережно раскрыла книгу наугад и прочитала:

– Скажи, что я уплатой пренебрёг…

– За всё добро, каким тебе обязан, – подхватил Эркин, – что я забыл заветный твой порог, с которым всеми узами я связан…

Эркин говорил чуть нараспев, глядя на Женю, и она следила за ним, а не за текстом. И покачала головой, когда он закончил:

– Я виноват, но вся моя вина покажет, как