Адмирал Нельсон. Герой и любовник - Владимир Шигин

— Через Гибралтар и мимо Африки французам никогда не добраться до берегов Ганга! — пытался успокоить своего собеседника первый лорд. — Наш флот уничтожит их огромный и громоздкий караван в пути.

— Но есть же еще один, куда более безопасный путь!

— Какой же?

— Египет!

Спустя несколько дней уже сам лорд Спенсер получил письмо, тайно пересланное из Парижа от находящегося там в плену капитана Сиднея Смита. Капитан писал, что в Париже спешно набирают в какую-то военную экспедицию геологов, математиков, этнографов и историков. Разговоры же ходят о покорении и изучении Египта и Индии. Тут уже призадумался и первый лорд Адмиралтейства, ведь ошибка в определении направления неприятельского удара будет стоить Англии слишком дорого…

* * *

11 октября 1797 года в Северном море, недалеко от побережья Западной Фрисландии, произошло генеральное сражение между английским и голландским флотами, вошедшее в историю как сражение при Кампердауне. Шестнадцать голландских линейных кораблей под флагом контр-адмирала Винтера вышли из Текселя и были атакованы шестнадцатью линейными кораблями адмирала Дункана. Винтер пытался прорваться в Брест на соединение с французским флотом, но был перехвачен. Используя малую осадку своих кораблей, Винтер старался заманить противника на прибрежные мели, но опытный Дункан был настороже. Дальше все решил случай. Английский командующий пытался, как и положено по всем классическим канонам линейной тактики, лечь на параллельный голландцам курс, но из-за свежего ветра все вышло иначе. Английский флот оказался разделенным на две части, которые и атаковали противника без всякого сигнала со стороны своего командующего, прорезав голландскую боевую линию и создав при этом численное превосходство в месте прорыва. Результат не замедлил сказаться. И хотя упорный бой продолжался более трех часов, тактическое превосходство англичан оказалось полным. В результате сражения девять линейных кораблей и два фрегата голландцев были взяты в плен. Среди пяти тысяч пленных оказался и сам незадачливый контр-адмирал Винтер. Отдавая шпагу адмиралу Дункану, голландский флотоводец с нескрываемой обидой сказал:

— Вы погубили меня только потому, что не выждали, покуда мои корабли выстроятся в правильную линию. Если бы я находился ближе к берегу, то, вероятно, увлек бы вас на мель, и тогда победа принадлежала бы мне!

На что Дункан вполне резонно заметил:

— Дело уже сделано, а потому не стоит гадать на кофейной гуще!

Известие о победе британского флота при Кампердауне вызвало ликование по всей Англии. Участники сражения были щедро осыпаны наградами и деньгами. Имя Адама Дункана было на устах у всех от мала до велика, о нем писали газеты, его портреты выставляли в витринах магазинов. О Нельсоне же все забыли, словно его и не было. Эту перемену самолюбивый Нельсон почувствовал сразу.

— Я отдал бы все свои награды и звания, лишь бы оказаться в кампердаунской драке! — не раз говорил он своим друзьям, и те понимали, что он говорит искренне.

Нельсон самым внимательным образом ознакомился со всеми деталями сражения. Особенно его интересовал вопрос отказа от классического боя двух параллельных линий и последующее весьма рискованное прорезание неприятельской колонны.

— Этот маневр — лишь следствие ошибки Дункана! — говорили ему друзья. — И слава богу, что все так хорошо для него закончилось!

— Этот маневр и стал залогом победы Дункана, и слава богу, что у него хватило ума его не отменить! — отвечал Нельсон. — Поверьте, морская тактика не стоит на месте, и в скором времени нас ждут еще большие перемены!

К концу 1797 года здоровье Нельсона стало быстро улучшаться. В жизни Нельсона произошла огромная радость. Вечером 29 ноября он заснул без всякого обезболивающего и спокойно проспал до самого утра. Едва проснувшись и не смея еще поверить, что дело пошло на поправку, Нельсон призвал врачей. Те сняли повязку, и от легкого прикосновения из гноящейся раны вышла вся лигатура. С этого момента рана начала заживать очень быстро.

Немедленно Нельсон отправляет два письма. Первое — в ближайшую приходскую церковь с просьбой отслужить благодарственную обедню по поводу его выздоровления, а вторую — своему другу капитану Берри, которого он приглашает командовать кораблем, на котором намерен в самое ближайшее время поднять флаг. Зная, что Берри собирается обзавестись семьей, он пишет: «Если вы собираетесь жениться, я советую сделать это побыстрее. В противном случае будущая г-жа Берри очень недолго сможет находиться в вашем обществе. Ибо я чувствую себя хорошо, и вас могут позвать в любой момент… Наш корабль стоит в Чатеме. Это 74-пушечное судно, и на нем будет отборный экипаж».

Воспрянувший духом Нельсон зачастил в Адмиралтейство с просьбой о новом назначении.

— Я совершенно здоров и готов показать свою культю сотне медицинских комиссий! — заявлял он на все вопросы о его здоровье.

А газеты тех дней пестрели статьями о победном марше молодого генерала Бонапарта по Италии, о растерзанных австрийских дивизиях, об изгнанном им с престола римском папе Пие VI. Затем Англия вздрогнула, получив известие, что властолюбивый и удачливый Бонапарт публично грозит нанести удар Англии там, где она его меньше всего ожидает. Это не сулило Туманному Альбиону ничего хорошего. И точно! Вскоре поползли тревожные слухи о большом французском флоте, формируемом в Тулоне. Лазутчики доносили об отборном 35-тысячном корпусе, который был сосредоточен в лагерях неподалеку от Тулона. Было известно, что и сам генерал Бонапарт объезжает южные порты Франции, где усиленно занимается военными приготовлениями. Было совершенно ясно, что настоящая битва за Средиземное море еще впереди. Французы явно что-то затевали в южных водах, но что именно и где? Необходимо было срочно наращивать военно-морские силы в средиземноморских пределах. Желающих возглавить вновь формируемую эскадру было хоть отбавляй. Седые и заслуженные флотоводцы буквально толпились в коридорах Адмиралтейства в надежде на столь престижный и ответственный пост. Однако адмирал Джервис заваливал первого лорда письмами, требуя назначить на эту должность только его любимца Нельсона. В кампанию обсуждения кандидатур на пост нового командующего включилась и пресса. Решение журналистов было однозначным: новую эскадру должен возглавить истинный герой контр-адмирал Нельсон.

Так как отказать в должности всеобщему герою и народному любимцу в столь сложной политической ситуации было никак нельзя, то вскоре Нельсон получает назначение одним из младших флагманов на флот графа Сент-Винсента, осуществлявшего блокаду Кадиса и ответственного за Средиземноморской регион.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});