Украина от Адама до Януковича. Очерки истории - Сергей Бунтовский

Витовт, действительно не отказал. Сначала он помогал оружием и вспомогательными отрядами, что позволило Тохтамышу в 1397 году отвоевать Крым и часть Великой Степи, а спустя год Витовт решил лично вмешаться. По его зову в степь двинулась гигантская армия, собравшая весь цвет восточноевропейского рыцарства. Плечом к плечу двигались дружина Великого князя Литовского, дружины вассальных князей, ополчения земель, наемники и союзники… Литовцы, русские, немцы, поляки, молдаване и татары шли в поход под знаменами Витовта. Только русских князей, согласно Хронике Бы-ховца, было пятьдесят. Отрядом крестоносцев из Тевтонского ордена командовал комтур Рагнита Марквард фон Зальцбах, который в то время был другом Витовта и способствовал примирению князя с Орденом. Так что в Степь шло войско, состоявшее из католиков, православных и язычников, объединенных единой целью.

Интересно отметить, что среди полководцев находился прославленный воевода Дмитрий Боброк-Волынский, чья атака в свое время решила исход Куликовой битвы. Есть два объяснения тому, как тут оказался московский боярин. По первой версии, после смерти Дмитрия Донского, он перешел на службу Литве, по второй — это была негласная помощь московского князя Василия своему родственнику. Чтобы понять это предположение, вспомним век двадцатый. Официально Советский Союз не воевал в Испании, Корее или Вьетнаме, однако наши «добровольцы» в местной форме там отметились. Так и в четырнадцатом веке отряд московских «добровольцев» под командованием Боброка и литовскими знаменами мог поддержать Витовта. Какая из версий достоверна, сегодня уже не скажет никто, но лично я склоняюсь ко второй. Ведь семья воеводы в это время оставалась в Москве, а после его смерти продолжала служить московским князьям. Кроме того, в пользу этой версии говорит и тот факт, что в армии Витовта были и еще два князя-участника Куликовской битвы: Андрей и Дмитрий Ольгердовичи.

Весной 1399 года армия Витовта начала собираться в Киеве, откуда только в августе выступила в Степь. Князь не торопился. Ему нужно было одно решающее сражение, чтобы за один раз перемолоть все силы противника. Он был уверен в победе и поэтому не спешил. Гигантской бронированной змеей ползла армия по степи. Гарцевали благородные всадники, со скрипом тащился обоз, в котором были, помимо прочих припасов, еще и пушки. Тут были и прошедшие огонь и воду, ничего не боящиеся ветераны, начавшие служить еще Кейстуту, была и зеленая молодежь, привлеченная славой князя и желанием добычи. Сколько было этих воинов, двинувшихся за победой? Как почти всегда, никто точно не знает. Разные историки называют разные цифры — от тридцати восьми и до ста тысяч человек. Сколько кочевников им противостояло, также никому не ведомо. Говорят о двухстах тысячах всадников, но кто их точно считал? Скорее всего, кочевников было действительно больше, чем европейцев, но зато воины Великого княжества Литовского были лучше вооружены и защищены. Основу армии Витовта составляли тяжеловооруженные воины в прочных европейских доспехах на рослых конях, которые должны были обеспечить перевес в ближнем бою. А арбалетчики и артиллеристы должны были свести на нет преимущества Тимур-Кутлуга в лучниках.

Две армии встретились у реки Ворсклы, и Темир-Кутлуг послал к Витовту гонца с вопросом: «Зачем ты на меня пришел? Я твоей земли не брал, ни городов, ни сел твоих».

Начались переговоры, в которых хан тянул время, ведь к нему должны были подойти еще войска, которые вел эмир Едигей. Витовт же принял поведение татар за слабость и принялся диктовать свои условия. «Бог покорил мне все земли, покорись и ты мне, будь мне сыном, а я тебе буду отцом, и давай мне всякий год дани и оброк, если же не хочешь быть сыном, так будешь рабом, и вся орда твоя будет предана мечу!» — требовал князь. И хан притворно соглашался стать вассалом Литвы, торговался из-за условий, а литовец требовал все больше и больше. И так длилось до тех пор, пока 12 августа к Ворскле не прискакал Едигей. Ситуация разом поменялась. Состоялась встреча князя и эмира, и теперь уже степной полководец потребовал от Литвы покорности и дани. «Ты правильно назвал нашего хана сыном, потому что ты старше его. Но я старшее тебя и поэтому ты должен быть моим сыном!» — заявил он. Витовт понял, что его водили за нос и в бешенстве отдал приказ начать сражение.

Под прикрытием артиллерии и стрелков литовцы начали атаку. Первоначально им сопутствовал успех, хотя, по сведениям летописцев, огнестрельное оружие особо и не помогло в бою. Все же первым ударом воины Витовта заставили врага дрогнуть и начать отступать, но Едигей бросил в бой свой резерв и переломил ход сражения. Один из ордынских отрядов обошел литовскую армию и ударил ей в тыл, из-за чего воины Витовта смешались, а их наступательный порыв выдохся. Началась паника и Великий князь Литовский утратил возможность управления своими отрядами. Его союзник Тохтамыш первым не выдержал и бросился бежать со своими сторонниками. Окруженные русско-литовские войны яростно отбивались, но изменить ситуацию не могли.

Поняв, что сражение проиграно, Витовт с телохранителями прорубился сквозь ряды врага и бежал. К вечеру армия Витовта была почти полностью уничтожена. Лучшие воины были убиты или попали в плен, а весь княжеский лагерь достался татарам как трофей. Среди убитых были оба брата Ольгердо-вича, смоленский князь Глеб Святославич и киевский князь Иван Борисович, а также воевода Дмитрий Боброк-Волынский. Всего же погибло семьдесят четыре русских, литовских и польских князя.

Никоновская летопись сообщает, что Едигей преследовал беглецов еще 500 вёрст, разоряя все на своем пути. Уцелел лишь Киев, которому удалось откупиться, дав татарам три тысячи рублей. Еще тридцать рублей татары взяли с Печерского монастыря.

Разгром на Ворскле полностью изменил расстановку сил в регионе и остановил стремительное усиление Литовского княжества. Оставшийся без армии Витовт попал в зависимость от Польши, с которой в 1401 году был вынужден заключить Виленско-Радомские договоры, которыми был закреплён вассалитет Великого княжества Литовского. Кроме того, после такого поражения литовский князь уже не мог претендовать на роль объединителя всей Руси и проводить прежнюю активную политику. Ему пришлось забыть свои амбициозные планы, и из почти русского государства Великое княжество Литовское стало превращаться в придаток Польши.

Битва на Ворскле имела и еще одно последствие: Киев на многие годы стал полу-татарским, ведь там поселился Тохтамыш со своими сторонниками. Даже после его смерти город на Днепре оставался резиденцией ханских сыновей. Кроме Тохтамыша в южные земли Великого княжества литовского[60] перекочевывали и многие другие представители ордынской знати со своими людьми. Здесь они оседали, смешивались со славянами и через какое-то время ассимилировались, становясь предками украинцев. При этом зачастую знатные ордынские переселенцы сохраняли свой элитный статус и становились местной элитой. Например, с конца четырнадцатого века на территории Сумской, Полтавской и частично Черкассокой областей современной Украины существовало татарское княжество Мансура, сына легендарного полководца Мамая, признавшего себя вассалом Литвы. Со временем потомки татарского вельможи крестились, ославянились и приняли имя князей Глинских, став одними из самых богатых и влиятельных феодалов Литвы. Немало других литовско-русских владетельных родов также имели татарские корни, так что значительное влияние ордынского этнического компонента на возникновение украинцев неоспоримо. Справедливости ради отметим, что в то время вся юго-восточная часть современной Украины была абсолютно татарским краем, а славяне жили лишь в центре и на западе нынешнего государства.

Раз уж зашла речь о восточном влиянии при формировании украинского народа, то стоит вспомнить и о черемисах. Это была часть финно-угорского народа марийцев, переселившихся в Речь Посполитую с Волги после падения Казанского ханства в шестнадцатом веке. Основным местом расселения нового народа на Украине стал район на Подолии с центром в городе Бар, где черемисы создали отдельную автономную часть города «Чемерисский Бар». В 70-х годах 17 века на территории современной Украины жило около 10 тысяч черемисов, которые исполняли сторожевую службу, защищая Подолию от татар, а также принимали участие в походах на Причерноморье. Занимались также хлебопашеством, огородничеством, животноводством, пчеловодством, охотой. Во время восстания Богдана Хмельницкого черемисы воевали на стороне казаков, а во время войны 1672 года бывшие на польской службе черемисы и татары перешли к туркам. Затем в составе войска турецкого ставленника гетмана Петра Дорошенко воевали с гетманами Михайлом Ханенко и Иваном Самойловичем, с российскими войсками, которые осаждали Чигирин (события 1672–1673 годов). Тогда черемисы представляли собой солидную военную силу на Подолии. В 1699 году они эмигрировали на земли вблизи дельты Дуная и в район Хотина, но затем вернулись на Украину. Окончательно растворились среди украинцев черемисы только в девятнадцатом веке.