Пираты Венеры - Эдгар Берроуз

Я не истеричный человек, но обстоятельства, в которых я оказался, изрядно расшатали мои нервы. Завтра я должен был умереть безвестной смертью под ударами первобытной орды, но будущее было вряд ли более ужасным, чем настоящее, и я преклонился бы перед отважным человеком, который не пришел бы в ужас, лежа со связанными руками и ногами в кромешной тьме в огромной пещере, наполненной неизвестными опасностями, в земле, населенной хищниками и ящерами. В любой (может, в этот самый) момент скрывающиеся во тьме беззвучные хищники могут уловить мой запах, проникающий в смежные пещеры, и тайно подкрадутся ко мне. Я вытянул шею и в кромешной тьме искал два сверкающих глаза, которые означали бы появление моего палача. Так реален был бред моего возбужденного мозга, что меня бросило в холодный пот от ощущения, что хищники уже рядом со мной. Но проходили часы, и ни один звук не нарушал могильной тишины пещеры.

Так продолжалось целую вечность. Перед моим мысленным взором проходила моя жизнь — вереница событий и людей, которые навсегда будут зачеркнуты завтра. Я вспомнил свою непростительную глупость, оторвавшую меня от спасательного отряда, я размышлял, что же предпринимают друзья. Остаются ли они еще за пределами Каспака, ожидая моего возвращения? Или нашли путь в эту страну? Я чувствовал, что второе предположение вероятнее, так как наш отряд состоял из людей, не привыкших отступать перед трудностями. Ясно было, что они ищут меня, но я сомневался, отыщут ли они мой след. Затем я пришел к выводу, что не в человеческих силах было обойти вокруг большого внутреннего озера Каспака перед лицом мириад угроз, скрывавшихся в тени и днем и ночью. Еще немного времени спустя я решил, что всякая надежда на выполнение нашей задачи в этой стране бессмысленна, так как Боувен Тайлер и его жена не имели никакой возможности спастись на протяжении этих долгих месяцев. Не могли сохранить свои жизни и Бредли и его моряки. Даже если превосходное вооружение моего отряда поможет ему обойти северный конец озера, то товарищи смогут через несколько дней найти обломки моего самолета, висящие на ветвях большого дерева, но задолго до этого мои кости прибавятся к тем, что покрывают пол большой пещеры.

И через все мои мысли, реальные и фантастические, проходил образ чудесной девушки, ясноглазой, сильной, стройной и прекрасной, с осанкой королевы и грацией леопарда. Хотя я любил своих товарищей, их судьба казалась мне менее важной, чем судьба этой маленькой дикарки, с которой я провел несколько времени в совместных приключениях и с которой мы подружились в земле ужаса. Я так терзался и беспокоился о ней и ее будущем, что наконец совсем забыл о собственном затруднительном положении; хотя до сих пор я время от времени старался разорвать свои путы в напрасных попытках освободиться, но я скорее стремился спасти ее, чем изменить собственную страшную участь. Занятый этими мыслями, я забыл о своих опасениях и о, возможно, подкрадывавшихся ко мне зверях, и в тот момент начал напряженно вслушиваться в тишину. Я услышал отдаленный звук, который приближался ко мне по коридору, ведущему в глубь скалы, — звук шагов, украдкой двигающихся по направлению ко мне.

Думаю, что никогда раньше за всю свою жизнь, даже включая ночные кошмары детства, я не переживал такого крайнего ужаса, как в этот момент, когда я лежал, связанный и беспомощный, а какие-то страшные звери в поисках добычи подкрадывались ко мне, стремясь сожрать меня в кромешной тьме пещеры Банд-лу. Я покрылся холодным потом, а по телу побежали мурашки (я их чувствовал). Это не было презренной трусостью, хотя я и не отказываюсь от своих слов. Я не боялся смерти, много раз я уже стоял перед нею — несколько дней в Каспаке достаточно, чтобы понять всю непрочность жизни. Вода, земля, воздух кишели живыми существами, и одни формы жизни постоянно пожирали другие. Жизнь — самая дешевая вещь в Каспаке, так же, как и на всей Земле, а возможно, и в космосе. Нет, я не боялся смерти; напротив, хотел ее, чтобы наконец избавиться от ужасного ожидания страшного конца, пока хищник найдет меня и убьет.

Спустя короткое время он был уже так близко, что я мог слышать его дыхание. Он дотронулся до меня и начал ощупывать, как если бы наткнулся на меня неожиданно. На долгое время в пещере вновь воцарилась гробовая тишина. Затем я почувствовал, что это создание шевельнулось около меня и снова начало меня ощупывать. Я чувствовал, как что-то похожее на безволосую руку ощупало мое лицо и опустилось вниз, пока не дошло до воротника моей фланелевой рубашки-куртки. А затем нежный, полный скрытого чувства голос воскликнул:

— Том!

Я подумал, что схожу с ума, так неожиданно это было.

— Эйджер! — наконец смог я выговорить. — Эйджер, девочка моя, неужели это ты!

— О, Том! — снова воскликнула она дрожащим голосом и тихонько заплакала. Я даже не знал, что Эйджер может заплакать.

Перерезав связывающие меня ремни, она рассказала, что у входа в пещеру видела Банд-лу, идущих из леса со мной. Она следовала за нами, пока они не привели меня в свою пещеру, и увидела, что убежище Банд-лу находится на противоположной стороне скалы. Понимая, что не сможет помочь мне, пока Банд-лу не уснут, она поторопилась вернуться в нашу пещеру. Она с трудом достигла ее, по дороге едва не став добычей пещерного льва. Я трепетал от ужаса при мысли об опасностях, которые ее подстерегали.

Она хотела дождаться полуночи, когда большинство хищников уже насытится, затем постараться проникнуть в пещеру, где находился я, и освободить меня. Она объяснила мне, что при помощи ружья и пистолета (а она научилась пользоваться ими, наблюдая, как это делаю я) она собиралась испугать Банд-лу и заставить их отступить и отпустить меня… храбрая девушка! Она рисковала своей жизнью, спасая меня. Но, оказавшись в нашей пещере, она услышала изнутри голоса и поняла, что должен существовать другой вход в пещеру, занятую Банд-лу… Тогда она забралась в одну из расщелин и, руководствуясь только чувством направления, в кромешной темноте стала искать меня. Она продолжала ощупью продвигаться вперед, соблюдая предосторожность. Однажды она наткнулась на глубокую пропасть, трижды преодолевала крутые спуски и подъемы. Даже теперь я содрогаюсь, представляя, что проделала эта девушка ради меня, как она пробиралась, сгибаемая тяжестью моего вооружения и боеприпасов, задерживаемая неуклюжестью моего ружья, которое она все время тащила за собой.

Я стал на колени и поцеловал ее руки с почтением и благодарностью; не стыжусь сказать, что это было первое, что я сделал, освободившись от уз и выслушав рассказ о ее приключениях. Храбрая Эйджер! Удивительная девушка из туманных незапамятных времен! Никогда раньше не знала она поцелуев, но, кажется, поняла значение такого жеста: придвинувшись ко мне в темноте, она прижала свои губы к моему лбу. Внезапное побуждение возникло во мне — сжать ее в объятиях и раскрыть ее горячие юные губы для поцелуев любви. Но я не сделал этого: ведь я не любил ее. Поцеловав ее так, я причинил бы ей большое зло, а ведь она так доверчиво отдавала свою жизнь мне.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});