Коррекция - Ищенко Владимирович

   - Сказал, что в перечне моих работ вы не значитесь, а если меня заело любопытство, могу обращаться лично к вам. И было заметно, что на эту тему он разговаривать не хочет. Естественно, я его больше не беспокоил.

   - Решили побеспокоить меня, - кивнул Алексей. - А цель? Что вами движет, только любопытство?

   - Я могу рассчитывать, что этот разговор останется между нами? - спросил Капустин.

   - Мне трудно вам что-то обещать, не зная темы разговора. Вы ведь знаете, что я офицер ГБ?

   - Тема - это вы. Сейчас в руководстве партии и в правительстве появилось много новых людей. Естественно, что они интересуются всем окружением первых лиц. Это и для работы полезно и для собственного здоровья.

   - И один из таких руководящих - это вы? Или вы выступаете от чьего-то имени? И непонятно, при чем здесь я? Да, я знаю Лаврентия Павловича, но к его близкому окружению не отношусь.

   - Вы загадочная личность, Самохин! - усмехнулся Капустин. - И вы, и ваша жена. После того, как вы несколько месяцев были личными гостями товарища Сталина, о вас пошло много разговоров. Ни до вас, ни после он никому такого уважения не выказывал. И присвоение вам звания старшего офицера госбезопасности не осталось без внимания. Потом в копилку фактов легло покровительство Берии и ваши награды. Вы не ученый, но по вашим идеям трудятся три института. И еще ваша молодость, которая прямо режет глаза. Наверняка за всем этим скрывается нечто очень важное, о чем пока знают очень немногие.

   - И вы бы хотели войти в круг знающих? - утвердительно спросил Алексей. - А чего ради я буду с вами откровенничать? Что это мне даст, кроме возможных неприятностей в будущем? Да, Берия разрешил мне кое о чем говорить, но то, что могло бы вас заинтересовать, как раз под запретом. А то, что я могу сказать, не принесет вам никакой пользы, только добавит к старым сплетням новые. А если дойдет не до тех ушей, может вообще оказаться опасным. Так что не буду я с вами откровенничать, вы уж извините. Да, докладывать о нашем разговоре я тоже не собираюсь.

   - Жаль! - поднялся Капустин. - Я рассчитывал на другой ответ. Но вы еще хорошо подумайте. Я к вам не в последний раз приезжаю. Если передумаете, скажете сами. Вредить я вам не собираюсь, а польза может быть обоюдная.

   Больше в этот день они не встречались, а вечером Капустин уехал.

   - Захотелось сладкого? - спросил Алексей жену, когда она ему вечером к чаю положила начатую плитку шоколада.

   - Я не покупала, - ответила она. - Это Капустин подарил. Он сегодня вокруг меня больше часа вертелся, засыпал комплиментами вперемежку с вопросами. Отвечать не хотелось, пришлось изображать дурочку. Он меня быстро раскусил и отстал.

   - У меня с ним тоже был разговор. Шоколадом он меня не кормил и не обхаживал, а задал вопрос в лоб. Расскажи ему кто мы и откуда. Я его вежливо послал.

   - А зачем мы ему сдались?

   - Я думаю, он и сам этого не знает. О нас в Москве ходят слухи из-за Иосифа Виссарионовича и наших странностей. Кое-кто предполагает, что за всем этим скрывается что-то важное. А знание - это сила. Не слышала такого выражения? В нашем случае это так и есть. Но я с ним откровенничать не стал. Если вдобавок ко всем остальным слухам пойдет гулять слух о пришельце из будущего, который сыпет идеями направо и налево, это может кое-кого заинтересовать. Не сейчас, понятно, а когда СССР оставит всех позади. Мне во всем этом не понравилось то, что к нам обратились вопреки желанию Берии. Он, правда, прямо не запрещал, но высказал неудовольствие. Раньше этого любому хватило бы с головой. В чем причина? То ли позиции Берии не так крепки, как кажется со стороны, то ли во власть пришла молодежь, которую еще толком не били.

   - Молодежь! - фыркнула Лида. - Капустину под пятьдесят.

   - Неважно. Они толком не напуганы, а сейчас еще усилен контроль над органами со стороны нового ЦК. А Берия во всем вынужден опираться на них. Вот и начинаются вольности.

   - И чем это может нам грозить?

   - Пока, я думаю, ничем. Вот если вслед за Сталиным уйдет и Берия, тогда может быть плохо. Придут новые люди, которые рано или поздно начнут разбираться с его делами. И одно из таких дел - это мы с тобой. Тот же Капустин приедет, а у нас за спиной никого нет. Думаешь, он по-прежнему будет деликатничать? Еще и мой отказ припомнит. И эта молодость, которая может выйти боком. Не понимаешь? Если кто-то из них узнает, что мы реально стали молодыми, нужно будет делать ноги. В руководстве молодых раз, два и обчелся, а власть это не гарантия долгой жизни. И никто не поверит в то, что это нам дано свыше. Самое малое - это начнут исследовать в какой-нибудь закрытой клинике, и не факт, что мы из нее выйдем. А ведь может кончиться и допросом в подвалах Лубянки.

   - Почему кончиться? - вздрогнула Лида.

   - Потому что то, что от нас останется, на свободу не отпустят. Я говорю не для того, чтобы тебя пугать, просто ты должна это знать. Нужно будет подготовиться к тому, чтобы срочно покинуть Центр. Мы с тобой расслабились, а для нас расслабляться опасно. Все наше благополучие, вся безопасность держатся только на одном человеке.

   После этого разговора прошло больше четырех месяцев. Пришло лето, заканчивался октябрь. Когда Алексей в середине июля попытался достать путевки на море, ему отказали, сославшись на директора.

   - Я здесь ни при чем, - сказал ему Капица. - Не хотел вас расстраивать, но было письмо за подписью Капустина. Вам предписывается на время летнего отпуска не покидать Центр. Обоснование - производственная необходимость. Чушь, но выполнять придется. Если можете что-то сделать, попробуйте, у меня такой возможности нет.

   Поначалу Лида сильно расстроилась, но им и без поездки удалось неплохо отдохнуть. В лесах вокруг Центра было много земляники и грибов, а во время одной из вылазок нашли небольшую лесную речку с холодной, но чистой водой, к которой стали часто приходить купаться. Капустин за все время приехал только один раз. Лида держалась с ним подчеркнуто холодно, а с Алексеем он не встречался. Реактор полностью закончили, в том числе и подстанции, а сегодня наконец подключили и вторую ЛЭП. На завтрашний день был запланирован пробный пуск реактора.

   - Как ты думаешь, заработает? - спросила Лида за ужином. - Столько трудились, столько всего угрохали, представляешь, что будет в случае неудачи?

   - Не будет неудачи, малыш, - успокоил он ее. - Реакция будет, это уже проверено. Может быть ниже мощность, или откажет что-нибудь из оборудования, но это неприятность, а не провал. Я думаю, что завтра все будет хорошо. Конструкция должна работать, а сделано все на совесть.

   - А накопители у вас все же получились здоровые, - сказала Лида. - Я вчера к вам заходила, так Олег показывал. Килограммов десять весит!

   - Зато местная промышленность освоит без труда, - возразил Алексей. - Потом понемногу уменьшат размеры, главное, что все работает. В электромобили уже ставить можно. А если закрепить за спиной, можно использовать и для оружия.

   В эту ночь во многих квартирах Центра спали плохо, а наутро в аппаратной собрались те, кому было поручено осуществить пуск. Аппаратную для безопасности устроили в небольшом отдельно стоявшем доме, и ее оборудование на время испытаний дублировало диспетчерский пункт реактора. Здесь же был Капица и все три его заместителя, в том числе и Алексей. Они не участвовали в пусковых работах, поэтому сели так, чтобы никому не мешать. В час дня начали. Первыми включились вентиляторы охлаждения реактора, и все услышали шум выбрасываемого наружу воздуха. Потом в реактор подали ионизированный дейтерий, и включили магнитную ловушку.

   - Подали напряжение, - сказал Капица. - Сейчас включат излучатели...

   - Пошла реакция! - сказал кто-то из испытателей. - Температура корпуса растет, фон излучения низкий. Можно было работать и внутри.

   - Там сильный шум от вентиляторов, - возразил старший группы. - Лучше уж отсюда. Внимание, температура корпуса растет. Подключайте первую подстанцию! Уже пятьсот. Вторую подстанцию!

   Через полчаса старший группы испытателей подошел к Капице.

   - Пётр Леонидович, - реактор работает на треть мощности. Больше по этим двум ЛЭП не передашь. Температура корпуса шестьдесят процентов от максимально-допустимой.

   - Получается, что полная мощность всего три тысячи мегаватт, - подсчитал Капица. - Мы рассчитывали на пять. Надо улучшать преобразователи. Какая температура выбрасываемого воздуха?

   - Больше восьмидесяти градусов.

   - Выбрасываем уйму тепла, - сказал Алексей. - Хватит чтобы отопить небольшой город. Надо станции строить рядом с городами, все равно никакой опасности нет.

   - Дадим свои рекомендации, - кивнул Капица. - Ну что, товарищи, позвольте поздравить всех с успешным пуском первого в мире термоядерного реактора! Считайте, что мы с вами за полтора года построили четыре ДнепроГЭСа! Испытания будем продолжать. Реактор пусть работает, отключать только при возникновении аварийной ситуации или если отключатся потребители. Синхронизация прошла?