Бегство от одиночества - Евгений Панов

И все же моногамный брак у людей и парная связь самца и самки у большинства животных столь же принципиально различны, сколь по самой своей природе дикобраз или игрунка отличаются от современного человека. Дело в том, что союз самца и самки даже у наиболее психически развитых существ — таких, скажем, как гуси, волки или приматы, — это не более чем инструмент для достижения одной, хотя и чрезвычайно важной цели, именно для воспроизведения потомства. Коль скоро эта задача по той или иной причине оказывается невыполнимой либо может быть выполнена при участии более подходящего для данной цели партнера, существовавшая до этого момента пара автоматически распадается.

Здесь многое зависит от сиюминутного стечения обстоятельств. Случись так, что собственный сын может заменить матери погибшего супруга, она не станет поджидать появления нового жениха и ничтоже сумняшеся принесет следующий приплод от своего возмужавшего отпрыска. Если мать семейства у гиббонов не проявляет агрессии к своей достигшей половозрелости дочери и та остается в семейной группе, отец без колебаний станет многоженцем и будет в дальнейшем делить внимание между первоначальной избранницей и дочерью, рожденной в браке с ней. В силу множества подобных обстоятельств единобрачие у большинства «моногамных» видов животных представляет собой лишь общую тенденцию, на фоне которой состав семьи может быть подвержен самым разным изменениям.

Например, у песцов, обитающих на острове Медный в Беринговом море, среди 18 семей, которые были изучены зоологами Московского университета во главе с Н. П. Наумовым и М. Е. Гольцманом, 8 семей включали в себя по одному взрослому самцу и по одной самке (то есть были действительно моногамными в год наблюдений), в 8 группах при самце было по 2 самки, в одной — 3 самки и одна семья включала в себя самца и 5 самок.

В отличие от животных у людей моногамия, там, где она освящена моралью и традициями, есть форма нормативного поведения, а не просто наиболее доступная или наиболее эффективная в имеющихся условиях стратегия выращивания потомства. По словам французского социолога Э. Дюркгейма, в современном обществе «союз двух супругов перестал быть эфемерным; это уже не внешний контакт, частичный и переходящий, но интимная, долговечная, часто даже неразрушимая ассоциация двух жизней». Нормативность брачного контракта, затрагивающая интересы не только самих супругов, но и широкого круга их близких, скрупулезно оговорена во всевозможных правовых кодексах. Как подчеркивает Э. Дюркгейм, «условия, при которых он (брак — Е. П.) может быть заключен, условия, при которых он может быть расторгнут, определяются с возрастающей точностью, равно как и следствия этого расторжения». В результате супруги оказываются связанными столь многочисленными и разнородными узами (эмоциональными, деловыми, правовыми), что семейный союз, по выражению другого классика социологии, О. Конта, исключает всякую мысль о преднамеренной кооперации супругов для выполнения какой бы то ни было заранее заданной, конкретной цели. Разумеется, заключение брака предполагает продолжение рода, но никто не скажет, что жених и невеста вступают в семейный союз «для того, чтобы рожать детей».

Что касается всех прочих обитателей нашей планеты, то у них семья есть не более чем средство для осуществления главной, если не единственной цели — продления рода На протяжении тысячелетий эволюции у каждого вида складывается именно такая форма половых и семейных отношений, которая достаточно хорошо удовлетворяет этой основной задаче в пределах возможностей, диктуемых кардинальными особенностями строения, образа жизни и условий обитания данного вида. С этой точки зрения по меньшей мере наивными представляются взгляды некоторых крупных ученых прошлого (в частности, Дж. Хаксли), которые видели в моногамии птиц со свойственным ей «равенством» супругов поучительный пример для человечества, а всевозможные формы полигамии рассматривали как проявлении социальной «дисгармонии». О том, почему такая точка зрения не может быть принята, трудно сказать лучше, чем это сделано в цитате, взятой эпиграфом к этой главе.

10. Вместе тесно, а врозь скучно

Если посмотреть глубже, то окажется, что во всякой гармонии интересов таится скрытый и только отложенный конфликт. Ибо там, где господствует только личный интерес, ничто не сдерживает сталкивающиеся эгоизмы, каждое «я» находится относительно другого «я» на военном положении. И всякое перемирие в этом вечном антагонизме не может быть долговременным.

Эмиль Дюркгейм. О разделении общественного трудаЭти непредсказуемые говорушки Вольные нравы в содружестве желудевых дятлов Печальная судьба кладок у кукушек-личинкоедов Коммуна султанок — пример для подражания? Плюсы и минусы коммунального гнездования у птиц Доминанты и помощники в коммунах полосатоспинного крапивника Генетическая теория социальной эволюции и «отбор родичей»

Конфликт в колонии чаек черноголовых хохотунов

Вероятно, мало кто не согласится с тем, что среди бед человеческих одно из первых мест принадлежит одиночеству. Недаром жалобы на эту напасть — одна из центральных тем в лирической поэзии всех времен и народов. Вспомним хотя бы Лермонтова: «Как страшно жизни сей оковы нам в одиночестве влачить». Впрочем, в анналах народной мудрости, в фольклоре и в поэзии мы подчас обнаруживаем и несколько иные мотивы. Например, «Плохой товарищ хуже одиночки». Очевидно, о том же повествует нам, выражаясь в гораздо более возвышенном стиле, русский поэт-декадент Н. М. Мирский:

Заветное сбылось, я одинок,Переболел и дружбой и любовью.Забыл — и рад забвенью, как здоровью,И новым днем окрашен мой восток.

И в самом деле, трудно отрицать, что, приобретая спутника жизни, — будь то соратник по совместной деятельности либо партнер по браку, — индивид неизбежно принимает на себя те или иные дополнительные обязательства, теряя тем самым часть своей личной свободы и независимости. Более того, чем большее число лиц вовлечено в орбиту вашего существования и чем чаще вам приходится взаимодействовать с ними, тем ощутимее потеря индивидуальной самостоятельности и тем труднее вам планировать дальнейшую линию своего поведения. И если радость общения с себе подобными вкупе со всевозможными приобретениями на почве кооперативного труда — это цветы коллективного существования, то возникающая при этом непредсказуемость судеб каждого из участников событий есть горький и, судя по всему, неустранимый плод коллективизма.

Яркой иллюстрацией сказанного могут служить своеобразные группировки животных, известные зоологам под названием «коммун». Своеобразие этих объединений состоит в том, что в заботе о потомстве здесь принимают участие не только сами родители, но и так называемые помощники, которые могут быть членами той же семьи либо не связаны с ней кровным родством. Понятно, что почва для формирования долговременных коллективов типа коммун существует лишь там, где малолетние отпрыски в момент рождения не оснащены всем необходимым для самостоятельной жизни по контрасту с тем, что мы видим у большинства беспозвоночных, а среди позвоночных — у рыб, земноводных и пресмыкающихся. Поэтому наиболее распространен интересующий нас «коммунальный» образ жизни у животных, приносящих в потомстве «незрелорождающихся» детенышей, то есть таких, которые нуждаются в длительном уходе со стороны взрослых особей. Сюда относятся прежде всего птенцовые птицы, у которых отпрыски вылупляются из яйца голыми, слепыми и абсолютно беспомощными, а также млекопитающие, чьи детеныши столь же недееспособны, как и новорожденное человеческое дитя.

Простейший вариант коммуны — это семейная группа, включающая в себя, помимо отца, матери и их очередного приплода, уже возмужавших отпрысков тех же родителей. С прообразом подобных «расширенных» семей мы уже встречались в предыдущей главе, когда речь шла о семейных группах гиббонов и игрунок. Интересующие нас сейчас коммунальные ячейки отличаются от группировок этих обезьян в том отношении, что в коммунах детеныши нуждаются в гораздо более разнообразных услугах со стороны взрослых членов объединения. В частности, в обязанности последних входит сооружение надежного постоянного убежища для новорожденных — гнезда у птиц, логова у млекопитающих. Необходимость более тесных и частых контактов между воспитателями на почве их многогранной совместной деятельности создает дополнительную почву для возникновения всевозможных конфликтов, приводящих подчас к поистине трагическим результатам.