В Москве-матушке при царе-батюшке. Очерки бытовой жизни москвичей - Татьяна Бирюкова

Памятниками войне 1812 года также можно было назвать сложенные на каменном настиле кремлевского Арсенала и обозначенные в надписи «орудiя, побдоносною россiйскою армiею и храбрымъ, врнымъ престолу и вр русскимъ народомъ отбитыя у непрiятеля въ предлахъ Россiи въ 1812 г.». Всего орудий было 875, из них 366 принадлежали французам, 189 — Австрии и 123 — Пруссии.

Конечно, о всех памятниках той войне рассказать невозможно. Из них многие были поставлены на могилах героев, павших на поле брани и скончавшихся в лазаретах. Были подобные памятники и на французских захоронениях.

Из более поздних гражданских любопытным был памятник, открытый напротив Предтеченской церкви, что на Трех горах, у Пресни.

Здесь в 1912 году в саду обсерватории Московского университета в стену вделали бронзовую доску с надписью, посвященной… «доброму французскому полковнику».

В 1812 году случилось так, что некий полковник не позволил мародерам отнять запас муки и картофеля у московского фабриканта Василия Ивановича Прохорова и его сына Ивана, которые спасались в местности обсерватории «отъ пламени, объявшаго Москву, и грабежа непрiятелей». В длинной памятной надписи-повествовании стояли еще слова о том, что тот полковник-француз, уезжая из Москвы, «заходилъ проститься съ хозяиномъ Василiемъ Ивановичемъ и подарилъ сыну его, Ивану, подзорную трубку». Нетрудно догадаться, что «хозяин» был одним из основателей Прохоровской мануфактуры, то есть нынешней «Трехгорки».

Французы из Москвы ушли, Ваня Прохоров умер. Кто сейчас смотрит в ту трубку, что там видит?

К. Ф. Юон. «Московский университет». 1911 год

Из хроники празднования

31 июля в год столетия Бородинской битвы газета «Московские ведомости» сообщила, что накануне в 4 часа дня в одном из электрических театров (ныне это кинотеатры) состоялась демонстрация большой юбилейной исторической картины «1812 год».

Перед глазами зрителей прошли сцены вступления Наполеона с его армией в Москву, пожара города, Бородинского боя, отступления французов и другие сюжеты Великой Отечественной войны (как ее тогда называли).

Картина показывалась в течение часа. Вместо тапера ее сопровождала музыка в исполнении военного оркестра. Поставленная кинематографическими фирмами «Братья Пате» и «А. А. Ханжонков и K°», эта картина должна была идти во время юбилейных торжеств и после них во всех городских кинематографических театрах.

В то же время Городской управой был получен протокол Объединенной комиссии при градоначальстве об осмотре здания для панорамы «Бородинский бой».

Комиссия нашла, что при постройке здания была нарушена статья 163 Строительного устава. Деревянное здание панорамы на Чистопрудном бульваре окружали пожароопасные строения. К ним относились: три деревянных сарая, принадлежавших церкви Святой Троицы, каменное здание Военно-аптечного склада и его деревянный сарай с сеном и стружками. В здании аптечного склада хранились 300 пудов бертолетовой соли, спирт, эфир, скипидар и прочие препараты. Комиссия сочла нужным указать на необходимость удаления до 31 августа пожароопасных материалов от Бородинской панорамы.

Одновременно с работой Объединенной комиссии Военное ведомство обратилось в Городскую управу с просьбой провести воду к зданию Бородинской панорамы, чтобы на случай пожара у нее было достаточное водообеспечение. Управа заявила, что она может провести воду, но только на высоту 7 сажен, а здание возвышалось на 17,5 сажен. Панорама попадала в число рискованных и не защищенных от огня объектов.

15 августа состоялось освящение возобновленного креста-памятника на Воробьевых горах, на том месте, где первоначально был заложен храм Христа Спасителя архитектора Витберга. Этот крест простоял довольно долгое время, но пришел в ветхость. Его восстановили заново по распоряжению Московской управы с надписью: «Место предполагавшейся постройки храма Христа Спасителя в память Отечественной войны. 1812–1912».

К месту креста-памятника из церкви села Воробьева был совершен крестный ход. Молебствие прошло в присутствии членов городского управления. Здесь была возглашена Вечная память императору Александру I, всем вождям и воинам, павшим на поле брани в ту войну.

В преддверии праздника многие москвичи были воодушевленны. Так, к ознаменованию юбилея некто князь Бебутов написал просьбу к гласному городской думы Н. А. Шамину, с тем чтобы в Думе было принято решение о переименовании Брестской улицы в Александровский проспект (до того приведя ее в «надлежащий порядок»), а 1-ю Тверскую-Ямскую улицу — в проспект 1812 года. Вместе с тем, по мнению князя, следовало бы воздвигнуть памятник-колонну в сквере у Старых Триумфальных ворот.

Но ни гласные Думы, ни Городская управа не дали публичный ответ на предложение князя Бебутова, и оно осталось без движения.

Правда, гласный Н. А. Шамин, не будучи никогда равнодушным к городским проблемам культуры и истории, через газеты сообщил другую информацию. О том, что первое крупное пожертвование в проектированный храм в память Отечественной войны 1812 года сделал один московский ремесленник — башмачник Михаил Илларионович Илларионов. Он пожертвовал для храма, предположенного к постройке на Воробьевых горах: серебряно-вызолоченный потир, украшенный бирюзой дискос, лжицу и другие предметы церковной утвари из серебра, весом 3 фунта 29 золотников (около полутора килограммов). Сосуды перешли на хранение в Патриаршую ризницу.

22 августа в Кремле на площади перед памятником Александру II состоялась репетиция «сокольских упражнений» учащихся в средне-учебных заведениях Москвы. Вместе с ними репетировала и группа «потешных» из подмосковного Щелкова. Все группы сопровождали директора и педагоги учебных заведений. Выступление молодежи планировалось на 29 августа.

Газеты сообщили, что на следующий день после репетиции должна состояться ученическая прогулка на Фили к Кутузовской избе, которая могла удивить своей «грандиозностью»: в ней приняло бы участие около 7 тысяч учащихся и до трех сотен педагогов.

Так и произошло. В Кремль ученики прибыли с особыми разноцветными значками, различавшимся по учебным заведениям. У некоторых значки были похожи на маленькие знамена с российским гербом. Группы учащихся из учебных заведений, где было введено преподавание военному строю, явились с ружьями. Некоторые школы пришли со своими барабанщиками, а Сергиево-Елизаветинское училище — с духовым оркестром и также с ружьями. Эти учащиеся имели особую статную выправку.

В 10-м часу утра выстроившиеся ряды учащихся объехал полковник лейб-гвардии Семеновского полка Назимов. После торжественного приветствия и команды все ученики стройными рядами под звуки музыки и бой барабанов направились из Кремля через Боровицкие ворота в западную часть города.

Первыми шли лицеисты Императорского лицея в память цесаревича Николая. Все шествие растянулось не на одну версту. Играли три оркестра: военный, полицейской команды и Сергиево-Елизаветинского училища.

По всему пути к Филям за процессией наблюдали москвичи, собравшиеся на тротуарах вдоль улиц.

К сожалению, 23 августа погода была неважной. Временами накрапывал дождь, в Дорогомилове он усилился. Однако колонны вовсе не редели, а, наоборот, к ним присоединялись другие учащиеся Москвы. Так сделала большая группа воспитанниц Усачевско-Чернявского училища.

На Поклонной горе к молодежи обратился попечитель Московского учебного округа, тайный советник А. А. Тихомиров. В его некраткой речи были и такие слова: «Какое же чувство должно у всех русских людей вызывать воспоминание о подвиге 1812 года? Бесспорно — чувство благоговения… События 1812 года и подвиг мужества наших предков в эту тяжелую годину показали, что русские люди, смотрящие на дело служения своей родине как на дело Божие, несокрушимы. Пожелаем же все вместе, чтобы наше поколение и все грядущие поколения русских людей во всем были достойны подвига своих предков в 1812 году!»

Учащиеся во время речи попечителя многократно выкрикивали «Ура!». Оркестры трижды сыграли народный гимн. Все были в патриотическом настроении.

С Поклонной горы колонна учащихся направилась к Кутузовской избе. В поле около избы преосвященный Анастасий, епископ Серпуховский, вместе с законоучителями учебных заведений совершили панихиду «по Александру I, князю М. И. Голенищеву-Кутузову и всем, на брани живот свой положившим в Отечественную войну». Пел соединенный хор учащихся под управлением Д. И. Зорина.

На не перестававший идти дождь никто не обращал внимания.

По окончании панихиды большинство детских групп отправилось на дачу П. Г. Шелапутина в Филях, где в парке предполагался отдых.

Все учащиеся были заранее подготовлены к торжеству: они в своих гимназиях, училищах, школах, лицее прослушали чтения о той войне, об исторической роли военного совета в Филях и всей этой местности…