В какой стране жить хорошо, или Cафари на «Большую пятерку» - Елена Лебедева

Ответы были односложными. «Может, он не очень хорошо знает английский? – подумала она. – Что же еще спросить?»

– А какую женщину вы хотите найти? – придумала она еще один вопрос «в тему».

Клаус оживился и на очень хорошем английском быстро описал женщину своей мечты. Кандидатка должна быть не моложе тридцати пяти, не старше сорока, без детей, хорошо знать английский или немецкий язык. Еще она должна быть способна родить Клаусу ребенка. На минуту задумавшись, он добавил: «…и быть честной».

Она очень удивилась.

– Что вы имеете в виду под «быть честной»?

– Практически все русские женщины – лгуньи, – невозмутимо пояснил Клаус.

«Ничего себе заявление», – подумала она. А вслух сказала:

– Очень некрасиво делать такие заявления безосновательно.

– Почему же безосновательно, – возразил Клаус. – Я целый год переписывался по Интернету с русскими и украинскими женщинами. Практически все пишут, что у них высшее образование, а никто не знает ни английского, ни немецкого, ни французского языка. А я проверял: во всех вузах в обязательном порядке учат иностранному языку.

– И из этого вы сделали вывод, что русские лгуньи? – возмутилась она.

– А какой же я мог сделать вывод? Они обманывают, что у них высшее образование.

– Я вам открою секрет, – рассмеялась она. – В наших школах семь лет иностранному языку учат, значит, по-вашему, они и в школах не учились тоже?

Он задумался.

– Значит, не учились.

Так, эту тему надо закрывать. А поначалу он ей таким умным показался, пока молчал.

– Ну, я вам так скажу. Русские люди не знают иностранных языков потому, что в те годы, когда мы учились, в школах и университетах применения языку не было. Ну не было иностранцев в России! Иностранные языки на довольно приличном уровне знает только молодежь 20–25 лет. И еще переводчицы и учительницы иностранных языков разного возраста. А что касается вашего идеала, то его не существует в России. В России все девушки замуж выходят в двадцать лет и сразу ребенка рожают. Поэтому к сорока годам их ребенку уже лет восемнадцать-двадцать будет. А если у нее нет ребенка, то только потому, что она его рожать не хочет или не может.

– Ну а вы почему английский так хорошо знаете? – казалось, не веря ее словам, спросил он.

– В жизни всегда бывают исключения! Английский я знаю, а в остальном я типичная женщина. Вот, кстати, моя дочь, в этом году школу закнчила. Посмотрите, – и она показала фотографию своей дочери на экране сотового телефона.

Клаус очень удивился: посмотрел на нее, на фотографию, как будто сравнивая и ища сходства. Потом произнес:

– Это не может быть ваша дочь. Вы ее не могли родить в десятилетнем возрасте.

– Вот это комплимент! – рассмеялась она. – Спасибо.

Казалось, Клаус не понял, что она имела в виду.

– Может, вы еще хотите меня о чем-нибудь спросить?

– Да, конечно, у меня к вам есть несколько вопросов, – ответил Клаус и достал из портфеля файл с листами, исписанными мелким аккуратным подчерком.

Вопросы посыпались на нее, опережая скорость ее мыслей. Это была настоящая игра «Ответь на сто вопросов за одну минуту». И если сначала она отвечала более или менее уверенно, то потом вопросы удивляли ее своей необычностью и требовали размышлений.

Например, она не сразу смогла ответить на следующие вопросы: всегда ли она заворачивает крышку на тюбике с зубной пастой после использования? Куда она кладет ключ от входной двери, когда приходит домой? Использует ли она твердое мыло или жидкое? Принимает ли она ванну или душ?

Она старалась отвечать с юмором, потому что решила, что внешне спокойный Клаус на деле оказался не таким простым: все эти вопросы он задает, чтобы проверить ее интеллект. Чего-чего, а таких проверок она не боялась – ответы сыпались из нее один смешнее другого. Когда она задумывалась дольше обычного, Клаус что-то помечал в своих листках.

Так они добрались до конца списка. Клаус задал последний вопрос: не будет ли она против того, чтобы сдать на права вождения трактора? Здесь она уже в голос расхохоталась и ответила, что получить права на трактор – мечта всей ее жизни! Удовлетворенный Клаус поставил какой-то только ему понятный знак в конце и сообщил, что, несмотря на то, что в начале разговора она ему не показалась честной, потом он переменил свое мнение.

Она опять удивилась: «Что такого я сказала вначале?»

– Ну, когда вы хотели купить часы. Какой марки вы хотели их купить, Rado? А вы знаете, они ведь стоят полторы тысячи франков, – назидательно произнес он.

Она, конечно, знала, но собиралась купить часы даже дороже.

– А я читал, что средняя зарплата в России – триста долларов в месяц. Вы никогда не сможете купить себе эти часы. Зачем вы меня обманываете?

Пытаться объяснять ему принципы жизни в России было бессмысленно, и она, сделав круглые глаза, прошептала: «Как, так дорого! А у нас в Москве в переходе я видела швейцарские часы Радо за двадцать долларов…»

– Это не настоящие часы, – поучительно произнес Клаус. – Вы просто многого в жизни не знаете, потому что живете в отсталой стране. Но это не ваша вина. Я понял, что вы хороший человек.

Тут он посмотрел на часы и сказал, что он должен возвращаться на работу и что ему очень жаль, что он не знал меня раньше, а то бы он пригласил меня не пикник, который будет завтра у его брата в деревне.

– А почему вы меня не можете пригласить? – удивилась она.

– Приглашать на праздники нужно как минимум за три месяца, чтобы вы могли внести это приглашение в свой план.

«Да, тяжелый случай», – подумала она, а вслух сказала:

– Вы знаете, у меня в плане на завтра как раз записан поход в гости. Я заранее его запланировала. Так что я могу принять ваше предложение.

Ей очень хотелось посмотреть, как живут богатые швейцарские семьи и сравнить с французскими, опыт посещения которых у нее уже был.

– Это хорошо. Продиктуйте мне ваш адрес, завтра в двенадцать часов я заеду за вами.

Он записал адрес, подозвал официанта, заплатил за свой кофе, попрощался и ушел.

«Вот мне интересно, – усмехнулась она, – уже можно делать какие-то обобщающие выводы относительно иностранных женихов или еще какие-то скептики могут сказать: это просто отдельный человек такой попался?» Она заплатила восемь франков за кофе и за пирожное и никак не могла успокоиться, почему ему даже в голову не пришло заплатить эту ничтожную сумму за нее. «Это другой менталитет» – вспомнилась ей обычная отговорка. Этак можно завуалировать и жадность, и глупость, и невоспитанность. На все случаи жизни фраза хороша!

На следующий день ровно в полдень они отъехали от ее дома. Клаус сказал, что они направляются в гости к его брату Давиду и его жене Элге, которые живут на своей ферме в пятидесяти километрах от Женевы. На пикник также должна приехать их младшая сестра Лорена и еще бухгалтер брата Лео с женой Маргарет. Видятся они редко, потому что очень много работы. Но сегодня брату исполняется сорок лет, и он пригласил их в гости.

Раньше бы она расстроилась, узнав, по какому поводу праздник, ведь у нее не было подарка, но теперь она была путешественником опытным и даже не стала задумываться по этому поводу. День рождения так день рождения. Вот еще событие! Клаус тоже не стал развивать эту тему. Как оказалось позже, она была права: подарков не было, гости принесли с собой лишь по бутылке вина.

Дорога вилась среди холмов ярко-зеленого цвета, на которых, как рассыпавшиеся бусины, виднелись маленькие аккуратненькие домики. Они были вольно расположены по всему ландшафту, не образуя деревень. К каждому вела вполне приличная дорога. Заборов не было, возле каждого шале обычно располагался еще один домик – поменьше, наверное, сарай для техники.

Дом Давида оказался именно таким. Когда они подъехали, все гости были уже в сборе. Давид выглядел именно так, как выглядели «претенденты» с сайта знакомств, удаленные по причине внешности, как бы помягче сказать, не обремененной интеллектом. Его голова была сильно вытянута. Высокий лоб переходил в лысый затылок, глаза были косыми, уши были разного размера. «Но может быть, он человек хороший! Внешность не главное в человеке, – говорила ей одна половина мозга, отвечающая за точный анализ. «Да, абсолютно неважная, если только это не твой муж», – саркастически возражала другая часть мозга, отвечающая за эстетику.

Клаус представил ее как свою подругу, и она заметила не очень одобрительные взгляды гостей. Только жена Давида, фрау Элга, очень обрадовалась ее приходу: подбежала к ней, обняла и представилась по-русски:

– Меня Олька зовут. Это я по-ихнему Элга. Долго не могла привыкнуть, а теперь уже все равно. Не обращай внимания, это они с виду такие серьезные и неприступные, у них менталитет такой.

Олька оказалась молодой и резвой хохлушкой. Про таких говорят: кровь с молоком. В свои двадцать пять она выглядела на десять лет старше и была далеко не красавицей, но приятная улыбка и веселые глаза очаровывали с первых минут общения.