Record of Long yu Feng saga(DxD) - Роман Иванович Димитров

имеет потенциал «дорасти» до девяти хвостов и получить «божественность»… на самом деле это лишь «искра» нашей прародительницы, единственной настоящей богини из числа Кьюби. Мы не становимся богинями буквально, но нас всё равно принято именовать «божественными», как ты знаешь. Но не суть.

На секунду Ясака прервалась, чтобы вобрать в лёгкие побольше воздуха для дальнейшего монолога. Не смотреть… не смотреть на её всколыхнувшуюся грудь, я сказал!

— …Есть такая… поговорка. «У дочерей Кьюби нет отцов». — С какой-то глухой злобой в дрогнувшем голосе сказала женщина. — …Так говорят потому, что нам Очень сложно понести дочку. Думаю, гораздо сложнее, чем даже библейским демонам… и кстати да, в отличие от обычных кицунэ, у которых могут рождаться мальчики, все дети Кьюби — девочки. Но вот почему именно «нет отцов»… всё дело в том, что нам настолько сложно произвести потомство, что единственная возможность этого у нас появляется лишь раз в столетие, на специальную дату, во время фестиваля плодородия, когда на нас дополнительно накладывается временное благословление других богов и богинь. Но даже так, чтобы это произошло наверняка, такие как я, совместно со старшими жрицами, вынуждены с начала такой даты по нескольку суток участвовать в… массовых разнузданных о-оргиях с кицунэ-мужчинами и, на всякий случай, даже с приглашёнными представителями других рас и видов — всё равно мы так устроены, что от возможного отца дочь Кьюби получает лишь потенциал развития, но никак не расу с видом или фенотип. Она по-любому так или иначе будет Кьюби, практически ничего не унаследовав из внешности и повадок отца. Учитывая это, а также запрет богов на сканирующие йодзюцу с целью узнать об успешной беременности чтобы хоть примерно понять личность отца по временным рамкам… в общем, определить второго родителя — решительно невозможно. А ожидание естественного подтверждения факта наличия будущего дитя — просто убивает! Задумывалось это с добрыми намерениями, вроде как «каждый ребёнок Кьюби обязан быть приятным сюрпризом для неё самой и для её подданных», но… конкретно со мной это сыграло злую шутку!

Женщина стиснула зубы, нахмурилась, и нехотя продолжила явно больную для себя тему:

— Как оказалось, мне особенно сложно зачать дочь с кем бы то ни было. Даже на фоне остальных Кьюби — моей матери и бабушки, что была второй дочерью уважаемой Тамамо-но Маэ. Если им пришлось повторить участие всего в нескольких фестивалях, каждой, то я… эх… после десятого раза я перестала их считать… а потом и участвовать в них, оставляя это право лишь старшим жрицам. Я отчаялась, Райзер!!!

Фестиваль — раз в сто лет… десяток фестивалей с промежутком в сто лет… потом «перестала считать», и даже участвовать. Тысяча лет? Полторы? Две? Это же насколько она, действительно, отчаялась?

Кьюби придвинулась ко мне поближе, обогнув коленями мои — довольно интимный жест, если подумать. Ох и шикарные же у неё бёдра… Ясака было хотела даже придвинуться ещё поближе, и продолжить говорить, но… не знаю, что она там хотела дальше сказать, однако её прервало появление служанки с деревянным столиком-подносом. С единственной большой чашей на нём. Однохвостая кицунэ взволнованно, на неразгибающихся ногах, словно для неё это огромная честь и она боится «запороть момент», подошла и аккуратно поставила поверх моих с Ясакой ног этот самый «поднос с ножками». И тут же, на чуть ли не сверхзвуковой скорости юркнула прочь.

— Я… искренне рад, что тебе таки удалось забеременеть, Ясака. Но при чём тут я, и почему ты объявила «фестиваль» и… моё участие в нём?! Я как бы… не нуждаюсь в такой благодарности за одну лишь хорошую весть…

— Я ещё не беременна. И даже не возлегала ни разу с мужчиной уже лет как пятьсот. — Ошарашила меня старшая лиса, покачав головой с улыбкой, будто отвечая на вопрос несмышлёного ребёнка. — В отличие от большинства других видов, к кицунэ и Кьюби души будущих детей притягиваются за час или два до самого́ потенциального акта любви — так тоже было задумано богами, но уже никто не помнит почему, а сами они молчат.

Эм-м-м…

[АХА-ХА-ХА-ХА!!!]

— Я всё ещё немного не понимаю…

Напитком в большой чаше оказался, судя по аромату, обычный зелёный чай. Осторожно беру чашу в руки, под выжидательным взглядом Ясаки, и подношу к носу, дабы насладиться ароматом… нет, всё же какой-то он необычный. Но интуиция и предчувствие опасности молчат. В будущее при таком хаосе перемен вариантов смотреть не хочу — голова потом будет болеть.

— Что это? — Интересуюсь у собеседницы.

— Чай. — Кокетливо, с азартом, и каким-то скрытым в уголках её приподнятых губ подвохом, ответила мне медововолосая красавица.

Ну… вряд ли она врёт или желает мне зла. И зачем-то же эту чашу сюда принесли? Делаю пару осторожных глотков… и ничего. Довольно вкусно. Ясака же как-то нетерпеливо забирает у меня чашу, едва дождавшись когда я поставлю её на столик, и сама делает ровно два небольших глотка, полностью меня тем самым успокоив.

— Чай… — Облизнувшись и причмокнув губками, повторила шикарная женщина. — …С добавкой в виде сильнейшего, действующего даже на богов возбудителя. Действует на все виды и расы, и пригоден для обоих полов.

…И в это же время как раз зашли в зал эти её старшие жрицы. А я тут же понял, что именно подразумевала подготовка к «фестивалю» — в мысленных кавычках оттого, что сопутствующим празднеством тут и не пахло, да и вряд ли сегодня именно та самая дата благословления. Иначе жрицы были бы «заняты».

Девушки и женщины с множественными лисьими хвостами… были скорее раздеты, чем одеты. Традиционные бело-красные наряды жриц-мико на них были модифицированы под нужды быстрого доступа к самому сокровенному, и затем, собственно, для секса: обычно объёмные красные мешковатые штаны-хакама конкретно сейчас «превращены» в мини-шорты с провокационными складками с пуговицами у паха, а грудки вообще практически вываливаются из вырезов до пупков. Подозреваю, что и полностью снять всю эту униформу можно в считанные секунды, в отличие от традиционной. Сами кицунэ… как-то незаметно прихорошились, хотя на мой взгляд и до этого были идеальны. Что же до остальной подготовки… одна из жриц несёт пару больших мягких футонов. Вторая — какие-то подставки с плакатами с витиеватыми наборами символов на них. Третья — вазы с уже горящими, какими-то особыми палочками благовоний. У четвёртой в руках поднос с непортящимися быстро закусками… девушки подошли к делу основательно, и похоже, рассчитывают на ОЧЕНЬ долгое действие возбудителя. Иначе я и не знаю, почему ожидается, что кто-то из нас успеет сильно проголодаться.

— Как… коварно… — Непроизвольно вырвалось из меня в ответ на услышанное про чай, и после увиденного зрелища.

— Райзер. — Вдруг посерьёзнев, придвинулась вплотную ко мне