Мессия Дюны - Фрэнк Герберт

— Очень умно придумано, — заметил Хейт.

— Ты считаешь себя свободным, думаешь, что вправе не слушать меня и насмешничать, — проговорил Биджас, хитро прищурясь и наклоняя голову набок. — Не спорь.

— Они хорошо сработали тебя, маленькое животное, — скривился Хейт.

— И тебя тоже, — отозвался карлик. — И ты скажешь, чтобы он поторопился. Плоть распадается, ее нужно будет срочно поместить в криогенный бак.

Хейт почувствовал, что заблудился в этой путанице явлений, вдруг ставших незнакомыми. Карлик был столь самоуверен! Но и в логике тлейлаксу должен был отыскаться порок. Создавая гхолу, они настроили его на голос Биджаса, но… Что — но? Логика (сеть) объект… Очевидные мысли так легко принять за верные! Или логика тлейлаксу искажена?

Биджас улыбался, словно прислушиваясь к внутреннему голосу.

— А теперь, — сказал он, — ты все забудешь, но когда придет пора, вспомнишь. Он скажет: «Ее больше нет». И Дункан Айдахо проснется.

Карлик хлопнул в ладоши.

Хейт заморгал, ощутив, что его вдруг перебили на какой-то важной мысли или на половине фразы. Что это было? Кажется, они говорили… о целях?

— Ты хочешь запутать меня, а потом управлять мною, — сказал он наконец.

— С чего ты взял? — спросил Биджас.

— Я твоя цель, и ты не можешь отрицать этого.

— И не подумаю.

— Что ты пытаешься выполнить моими руками?

— Доброе дело, — отвечал Биджас. — Одно доброе дело.

~ ~ ~

Силы предвидения не могут отразить последовательности реальных событий иначе, как в самых чрезвычайных обстоятельствах. Оракул выхватывает отдельные звенья событий из исторической цепи. Вечность движется, она одинаковым образом действует и на оракула, и пришедшего к нему просителя. Пусть подданные Муад'Диба сомневаются в величии Императора и его пророческом даре. Пусть они отрицают его мощь. Пусть — но да не усомнятся они в Вечности!

Из «Священных Заветов Дюны»

Хейт видел, как Алия покинула свой храм и направилась через площадь. Охрана теснилась вокруг, пытаясь свирепыми минами замаскировать полноту плоти, порожденную спокойной и сытой жизнью.

В лучах полуденного солнца яркими вспышками гелиографа замелькали крылья топтера над храмом; аппарат принадлежал к Императорской гвардии и нес на фюзеляже знак Муад'Диба — кулак.

Хейт вновь посмотрел на Алию. Здесь, в городе, она выглядела чужеродным телом, подумал он. Да, Алия принадлежала Пустыне, беспредельным просторам ее. Пока он следил за ее приближением, странная мысль пришла ему в голову: Алия казалась задумчивой, лишь когда улыбалась. Виноваты в этом глаза, решил он, припоминая, какой была она на приеме по случаю прибытия посла Гильдии: стройная и горделивая посреди всей этой суеты… ее дерзкие речи, обращенные к изысканно облаченным людям обоего пола. Алия была тогда в белом… ослепительное, яркое одеяние воплощало всю ее чистоту. Он глядел из окна, пока она пересекала внутренние сады для официальных приемов, шла вокруг пруда с его певучими фонтанами, сквозь заросли высокой травы прерий к белому бельведеру.

Все не так… совсем не так. Она принадлежала Пустыне.

Хейт порывисто вздохнул. Тогда он потерял Алию из вида, теперь тоже. Он ждал ее, стискивая и разжимая кулаки. И что за нелепый разговор вышел у него с Биджасом!..

Он слышал, как свита Алие прошествовала по коридору мимо комнаты, в которой он находился. Алия удалилась в семейные апартаменты.

Он пытался сосредоточиться на том, что его встревожило. То, как шла Алия через площадь? Да. Она шла словно жертва, спасаюшаяся от хищника. Он вышел на соединяющийся с семейными партаментами балкон, прячась от солнца за навесом из пластали, пробрался вперед и остановился в тени. Алия стояла возле балюстрады и глядела куда-то за храм.

Он проследил за ее взглядом — Алия смотрела вдаль, за город. Прямоугольники, цветные пятна, дальние движения, звуки. Здания сверкали, контуры их дрожали в мареве. Раскаленный воздух плясал над крышами. Напротив, возле храма, в тупике между массивных стен мальчишка стучал мячом о стену. Мячик ударялся о стену и отлетал — туда-сюда…

Алия тоже видела мяч. Взгляд ее был прикован к нему — вперед-назад… вперед-назад. Словно это сама она билась о стены коридоров времени.

Прежде чем оставить храм, она приняла колоссальную дозу меланжевого зелья — никогда прежде она не рисковала подобным образом. И ей было страшно — уже сейчас, хотя эффект еще не начал сказываться.

Почему я сделала это? — спрашивала она себя.

Но находясь среди многих угроз, приходилось идти на риск. Приходилось. Лишь таким образом можно было рассеять мглу, которой Таро Дюны затмило будущее. Существовала преграда, и ее нужно было взломать. Действия ее определялись необходимостью; она хотела увидеть, куда идет ее брат, устремив вперед невидящий взор.

Знакомая меланжевая фуга начинала звучать в сознании. Алия глубоко вздохнула, стараясь обрести хотя бы хрупкое спокойствие, сосредоточенное и отстраненное.

Второе зрение способно сделать из человека опасного фаталиста, — думала она. К несчастью, в пророчестве нет «спускового крючка», его невозможно рассчитать. С видениями нельзя манипулировать, как с формулами. В них приходится погружаться, рискуя жизнью и разумом.

В резких тенях на примыкающем балконе шевельнулась фигура. Гхола! Обострившимся восприятием Алия увидела его с невероятной ясностью… смуглое живое лицо с блестящими металлическими глазами. В нем встречались ужасающие противоположности, они сталкивались, налетая с противоположных сторон. Он был сразу и тенью, и ослепительным светом… Процесс, давший новую жизнь мертвой плоти… произвел нечто невероятно чистое… и невинное.

Именно невинное!

— И давно ты здесь, Дункан? — спросила она.

— Значит, теперь я Дункан? — осведомился он. — Почему?

— Ты не должен спрашивать меня, — отрезала она.

Глядя на него, она удивлялась, как сумели тлейлаксу настолько отшлифовать свое создание и ничего не упустить из виду.

— Только боги могут так рисковать, — проговорила она, — совершенство опасно для смертного.

— Дункан умер, — возразил гхола. — Я — Хейт.

Она вглядывалась в эти искусственные глаза, гадала — что они видят. Вблизи в них были заметны крошечные выемки, колодцы тьмы, черневшие в сверкающем металле. Фасетки, как у насекомого. Вселенная искрилась вокруг и покачивалась. Она удержала равновесие, упершись рукой в прогретую солнцем ограду. Ах-хх, как быстро течет по телу меланжа.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});