Горечь и мед - Вера Рэйдж

Наслаждайся вечером со своей прекрасной девушкой. Она ждет тебя. Увидимся.

Я уперлась спиной в стену и перевела взгляд на родных, сидящий за столом. Они, наклонившись друг к другу, что-то обсуждали, попутно кивая. Не удивлюсь, если выходку Игоря Сергеевича. Входная дверь с шумом закрылась и Филипп вернулся в комнату. Мы встретились около стеклянной двери. Мой рот приоткрылся. Меня застали врасплох. Фил прекрасно понял, что я слышала их разговор. Он подошел ко мне ближе и обнял.

— Прости за это. Не знаю, что на него нашло.

Я высвободилась из его объятий, схватила за руку, на этот раз сжав ее сильнее, чтобы он не вырвался, и повела на кухню. Несправедливость услышанного пожирала меня изнутри и я не могла держать эмоции в себе. Свет горел только над плитой, но этого было достаточно. Казалось, что огонь в моей груди мог осветить все пространство. Мне стало жутко неприятно от осознания, что отец Филиппа судит о моей семье только по тому, что увидел один день. Я отошла к окну, а Фил закрыл за нами дверь.

— Только потому, что мой отец не добился каких-то невероятных высот в карьере еще не значит, что он никто. — начала я, не понимая, куда себя деть, поэтому расхаживала перед Филом взад-вперед. — Он остался воспитывать ребенка один, когда непутевая мать ушла от нас. Мой отец не бросил меня и старался, как мог. — Мои глаза стали наполняться слезами. — Или то, что тетя Женя ведет себя порой вызывающе не говорит, что она легкодоступная женщина. Она, — я ткнула пальцем в воздух по направлению гостиной, — единственная, кто поддержал моего отца в трудную минуту. Женя отказалась от своей родной сестры ради нас. Все это, мать его, многого стоит. Мои близкие такие, какие они есть и я люблю их целиком и полностью. И ни ты, ни твой отец, ни твоя мать, не имеете права даже думать плохо о них.

— Ева. — Филипп выглядел растерянным. — Я нисколько не принижаю твоих близких и бесконечно уважаю Константина и тетю Женю.

— Я слышала, о чем вы говорили.

— Если мой отец что-то сказал еще не значит, что я считаю так же. — Филипп сделал шаг ко мне, — я принимаю тебя и твою семью такими, какие они есть. Посмотри на моих: они развелись, наплевав на меня, и каждый живет своей жизнью. Мать даже не узнает, где я ночую, а отец не удосужился напрямую сказать мне о женитьбе. Думаешь, это красит его? Или те слова, что он сказал о семье моей любимой? Я не согласен с ним! Ева… — Филипп подошел ко мне и взял за плечи. — Извини, что тебе пришлось это услышать. Я не думал, что отец так поступит. Его мнение не меняет моего отношения к тебе.

Я уткнулась лицом в его грудь и заплакала.

— Ну, персик, — шептал он, склонив голову над моим затылком, — не расстраивайся. Сегодня твой день рождения.

— Угу, — выдавила я и всхлипнула.

— Мы еще даже не дошли до торта.

— И до той части, где мой отец начинает историю об уходе моей матери.

— До нее, думаю, дело не дойдет. — Его рука нежно гладила меня по спине. — Мой отец потрудился, чтобы все внимание перевелось на другую тему.

Филипп добрый. Он светлый человек, который несет в мою жизнь только хорошее. И сейчас, стоя на темной кухне, уткнувшись в его грудь, я ощущала себя любимой. Ощущала всю ту любовь, что он чувствует по отношению ко мне.

— Давай возьмем торт, вернемся к родным и продолжим этот вечер? Наверняка они ждут нас.

— Хорошо, — я отстранилась и вытерла глаза рукавом. — Я люблю тебя, Филипп Удельников.

— И я тебя, Ева Яковлева. Очень сильно.

Глава 21

15 мая 2015 года

Наша жизнь — это череда решений,

о которых мы либо жалеем,

либо нет.

Возвращаться в школу после майских праздников всегда тяжело. До сдачи ЕГЭ оставался один месяц. До Последнего звонка и то меньше. Я все свободное время отдавала подготовке к экзаменам и выступлению. Мы с одноклассниками готовили сюрприз для Антонины Павловны — сами сочинили песню о ней. Слова написали коллективно, а музыку я. Думаю, не многие классные руководители могут похвастаться такими хорошими отношениями с учениками. Мы любили ее, как вторую мать.

Сидя на классном часу в пятницу, я все больше начинала тревожиться. Тоня уже полчаса разглагольствовала о том, как важен для нас этот последний месяц.

— Вы должны понимать, что сейчас не время для веселья. Отложите все свои вечеринки на потом, они никуда не денутся. У вас столько времени впереди! Все студенчество. Я понимаю, наступает лето и вам совсем не хочется ничем таким заниматься. Вы, как мне думается, хотите гулять ночи напролет, забивая на все вокруг. Я понимаю вас, я была такая же. Но! — она подняла указательный палец вверх. — ЕГЭ — самый важный экзамен в вашей жизни. Я очень хочу, чтобы вы собрались, выжали из себя все силы и сдали экзамены на высшие баллы! Я верю в вас, мои звездочки. И все у вас получится!

Звонок прозвенел в унисон ее словам.

— Все. Идите на дополнительные, у кого они есть. Остальные свободны, хороших выходных. В понедельник у нас с вами пробный по биологии. Будущие врачи и ученые, буду ждать вас в восемь тридцать около школы. В этот раз пойдем в соседнюю школу. Стрешнев, останься, поговорим по твоему вопросу.

Весь класс поднялся, попрощавшись, и быстро покинул помещение. Вадим остался сидеть на месте. Я знала, что он хочет спросить о переносе его сдачи экзаменов на следующий год. Но точно понимала, что Антонина Павловна не позволит ему так просто потерять столько времени. Уверена, он выйдет из кабинета уже с другими мыслями. Тоня умеет переубеждать.

— Увидимся, — бросила я ему. Вадим кивнул в ответ. Его лицо было серьезным и сосредоточенным.

Около кабинета меня уже ждал Фил. Мы, как обычно по пятницам, отправлялись вместе на дополнительный по английскому. Елена Викторовна гоняла нас по вариантам экзамена как в последний раз. С приближением дня “икс” она стала более тревожной и пыталась впихнуть в нас все, что только знала об английском языке. А мы все старались найти место для этих знаний. Мне казалось, что после сдачи всех экзаменов мой мозг просто лопнет.

— Сегодня без меня, персик. — сообщил Филипп, натягивая лямку от рюкзака сильнее на плечо.

— В смысле? У нас осталось всего пара занятий перед ЕГЭ.

— У нас сегодня баскетбол. Играем за