Революции на экспорт - Сергей Кара-Мурза

Доставка людей была продумана заранее. Так, для первого рейса были использованы автобусы, следовавшие через Львов из Польши – их пассажиров просто высадили. В западноукраинских городах активно шел сбор средств “на нужды митингующих” – даже учителя г. Луцка, например, собрали на эти цели 3500 гривен. Сами поездки организовывали, в основном, предприятия из числа своих сотрудников (и часто используя свои автобусы), но были и те, кто приехал самостоятельно.

Проезд обеспечивали также частные автопредприятия, руководство которых поддерживало Ющенко, чьи областные штабы платили водителям лишь за бензин. Зачастую шоферы сами активно участвовали в митингах и демонстрациях. Дополнительной платы они не получали, но, так же, как и у митингующих, у них сохранялась зарплата за дни, проведенные в Киеве. Помогали и областные администрации, выделяя для поездок школьные автобусы. Жители городов, лежащих в радиусе 100 км от Киева, ездили на митинги ежедневно – кто самостоятельно, а кто пользуясь такими же организованными автобусами.

Характерная черта – небывалая организованность “мятежников”, их полное подчинение приказам, доносимым сверху через отлаженную структуру агитаторов. В “оранжевой революции” нет и намека на стихийность, которая, как известно, сопровождает любой народный бунт. Огромные настенные экраны, биотуалеты, сменная одежда и обувь, а также еда и лекарства для бунтовщиков не очень-то вписываются в понятие революции.

В мини-городке из пятисот палаток все работы – от централизованного вывоза мусора до оперативного информирования митингующих – организованы по армейскому принципу. Есть отделы спецопераций и силовых структур. Здесь железная дисциплина: не видно пьяных, никто не ругается матом. Есть своя церковь, аптеки, больницы, пункты ремонта и подзарядки мобильных телефонов. Для посещения лагеря нужен специальный пропуск или аккредитация. Как в армии, на каждую ночь – новый пароль.

Внутренний распорядок лагеря строг: посторонних туда пускали только по поручительству кого-то из проживающих. Внутренней охраной занимались “тризубовцы”, которые следили за тем, чтобы обитатели не находились в пьяном виде. На территории городка – сухой закон. Правда, в последние дни он нарушался все чаще, а в конце концов был зарегистрирован первый случай употребления наркотиков. Замеченных под градусом или кайфом без вопросов вышвыривали из городка.

Между собой патрули “тризубовцев” общались через рации, но не милицейские, а те, что продаются в магазинах сотовой связи. Охрану периметра лагеря несли поочередно сами же его обитатели. Кому идти в дежурство, определяли все те же люди из “Поры” – на охрану периметра мог встать любой желающий. Впрочем, им в этом помогали координационные штабы регионов. Люди из УHСО выполняли функцию службы внутренней безопасности: периодически они устраивали обыск по палаткам. Говорят, иногда после этого пропадали вещи, хотя с воровством и другими нарушениями в лагере было более или менее благополучно.

В самой “Поре” также имелась четкая организация и иерархия. Отдельные люди руководили различными направлениями и отделами, например, “спецоперациями” (это, в частности, отправка специально сформированных отрядов в районы Киева с целью проведения ночью агитации – расклеивания листовок и повязывания оранжевых ленточек на машины).

Hеплохо было организовано здравоохранение митингующих. Стараниями все того же Омельченко [мэр Киева] медпункты были организованы в Украинском доме, Октябрьском дворце, здании столичной администрации, Главкиевархитектуры, в Доме профсоюзов, гостинице “Крещатик”, здании кинотеатра “Орбита”, двух амбулаториях. Ежесуточно в каждом медпункте оказывалась помощь примерно 800-2000 пострадавших, в основном с ОРВИ. В основном в них выдавали противогриппозные и жаропонижающие препараты. Медицинские палатки в городке организовывали студенты медицинских институтов из разных городов. На Майдане постоянно дежурила скорая помощь, в усиленном режиме работали городские больницы.

Вероятные последствия выборов

Подавляющее большинство аналитиков сходится на том, что «оранжевая» революция, решив поставленную перед ней конкретную задачу – привести к рычагам власти ставленника правящей верхушки Запада – открыла новый этап в жизни Украины. Этот этап чреват значительным углублением того кризиса, который переживает страна. Вспомним, что после аналогичных «революций» в восточноевропейских странах через короткое время пред людьми встал вопрос: «А есть ли жизнь после перехода?».

В тех странах этот вопрос был в большой мере снят путем срочного принятия их в члены Евросоюза. На Украине, где половина населения неразрывно связана с Россией и культурой, и исторической памятью, этот вопрос не будет снят даже путем включения Украины в ЕС. Впрочем, такого включения в ближайшей перспективе не предвидится.

Риск ухудшения отношений с РФ, очевидно необходимых для жизни и развития Украины, неизбежен. Это вызвано слишком большими обязательствами Ющенко перед его спонсорами. Иначе невозможно разумно объяснить его поспешные обещания помочь в установлении демократии в Белоруссии и на Кубе. Все время стараются подлить масла в огонь и США. В цитированном выше американо-израильском стратегическом прогнозе «Обсуждая судьбу России» сказано: «Клинтон и Буш-младший старались систематически увеличить влияние США в регионе, называемом Россией „ближним зарубежьем“, в то же время позволяя течь естественному процессу экономической дисфункции. Точнее, они позволяли, чтобы слабость России создавала вакуум, который может быть успешно занят американской мощью. Водораздел был обеспечен на Украине. Вашингтон добился там преимущества прозападных сил, которые, несмотря на влиятельное соседство с Россией, активизировали дискуссию относительно вступления в НАТО. Украина расположена на южных рубежах России и, если она станет членом НАТО, Россия станет незащищенной».

США с самого начала вели себя провокационно. После того, как Путин лично приезжал на Украину во время выборов, заместитель госсекретаря США Э. Джоунз вызвала посла РФ Ю. Ушакова и передала ему «озабоченность американской администрации» действиями президента России. Как выразился один из видных российских дипломатов, вызов посла в стране пребывания «с целью выражения критики в адрес главы государства – случай беспрецедентный. Такое практикуется американцами только со странами третьего мира»146.

Допустив завоевание власти толпой, которая опирается на внешнюю поддержку, страна попадает в ловушку. Ведь толпа, в отличие от реально созданной в ходе революции элиты, рассеивается, и власть оказывается напрямую связана с оказавшим поддержку «гегемоном». М.Ремизов пишет: «Именно внешний центр власти – не столько по дипломатическим каналам, сколько по каналам мировых СМИ, – гарантирует статус митингующих в качестве авангарда народа, вышедшего на сцену истории, чтобы сменить режим. Внешнее признание важно для любого революционного режима, но в одном случае оно только следует за фактом взятия власти, а в другом – логически предшествует ему. В этом смысле совершенно не важно, была или нет “оранжевая” толпа тайно “сфабрикована” манипуляциями глобального гегемона, важно, что она была открыто “коронована” его рукой».

Как будет далее действовать этот гегемон в отношении Украины?

А. Головков писал еще перед вторым туром: «После победы „бархатной“ революции соросовского типа ее формальные лидеры получают власть как бы на условиях подотчетности перед своими реальными руководителями. Формат соответствующих отношений определяется совокупной конкретикой политических обстоятельств. Сербам в известной мере повезло: теневые ниспровергатели Милошевича, добившись полной победы, затем совершенно забыли о стране, не слишком интересной в плане извлечения постреволюционных дивидендов…

У постреволюционной Грузии право на осуществление собственной политики изъято вовсе. Зато все высшее руководство солнечной страны поставлено на твердую зарплату в соответствующем фонде, созданном соросовскими политменеджерами… Украинский сценарий постреволюционного развития может оказаться значительно сложнее и острее сербского и грузинского. Вероятнее всего, никакой консервации существующего status quo не будет при любом исходе происходящего электорального двоеборства. За избранием «оранжевого» президента наверняка последуют меры по обеспечению полного господства «нашистов» в киевских структурах общеукраинской власти. Затем начнется разборка с «сепаратистами» в восточных и южных регионах, вплоть до полного вытеснения «сине-белых» из политического пространства.

«Оранжевый» режим на Украине наверняка станет одним из вариантов управляемой демократии постсоветского типа. Но весьма значительные механизмы управления «демократизированной» страной окажутся в руках ее иностранных благодетелей. Именно так можно понять некоторые странности развертываемого украинского сюжета. Невозможно, например, представить, чтобы «киевский клан» сдал украинскую столицу «оранжевым» без некоторых неформальных договоренностей, гарантом которых никак не может стать непредсказуемый пан Ющенко. Необходимые гарантии были наверняка предоставлены от имени и по поручению ющенковских зарубежных патронов, чьими младшими партнерами отныне становятся киевские «новоукраинцы»147.