Маршал Баграмян - Владимир Васильевич Карпов

доброжелательности постоянно царила в её доме.

Во взоре, в словах Ивана Христофоровича, обращенных к жене, светились нежнейшая мягкость и любовь, которую он питал к ней больше полвека совместной жизни.

Позднее, когда не было уже обоих на этом свете, их внучка Карина рассказала мне, как начиналась их жизнь:

— Это романтическая история. Бабушка с дедушкой познакомились в Ленинакане, где стоял его полк. Они полюбили друг друга с первого взгляда, но дедушка был вынужден уехать на службу в другое место. А в это время бабушкина семья попала в беду и нашелся человек — офицер, который спас их. После этого Тамару (будущую мою бабушку) отдали ему в жены. Надо учитывать, что все это происходило на Кавказе, а там обычаи не позволяют девушке идти против воли родителей. Она вышла замуж и уже была беременна, когда ее муж погиб. В 1922 году, узнав о том, что любимая овдовела, Ваня (будущий мой дедушка) приехал и посватался к ней. Для традиций Кавказа это был смелый шаг — брать в жены женщину, которая уже была замужем и у которой есть ребенок. Но Ваню это не остановило. Он женился на Тамаре, а ее сына Мовсеса всегда считал своим. Они прожили вместе долгую жизнь, у них родилась дочь Маргарита, они вместе прошли через все испытания, справили золотую свадьбу. И до конца жизни сохранили эту пламенную любовь.

Дедушка всю жизнь писал жене нежные письма, даже ненадолго уезжая в командировки. А во время войны свои послания отправлял при первой возможности в паузах между боями. Он называл жену ласковыми именами — Тамурик, Тамусик, Тамули-джан. Бабушка сохранила эти письма.

Карина достала из книжного шкафа несколько пачек конвертов.

— Может быть, вы отберете для своей книги некоторые из них, как иллюстрацию их многолетней нестареющей, неугасающей любви.

Конечно же, я воспользовался этим разрешением Карины и привожу несколько писем из разных периодов долгой жизни и переписки Ивана Христофоровича.

«9 февраля 1920 г.

Гор. Алексапдровск.

Здравствуй, моя родная Тамара!

Вот уже прошло восемь долгих месяцев, как ты уехала к родным. Не буду писать подробностей шей жизни в этот промежуток времени, а только скажу кратко: “Я мучился и страдал ”.

Тамара, радость моя! Почему ничего не пишешь мне? Неужели ты уже изменила свои отношения ко мне? Или ты сердита на меня? Такуш, Шаво и Жанна получают от тебя письма, и только я один ничего не получаю.

Тамара! С Арменом ты прислала секретку Жанны, в которой ни одного слова не говорилось обо мне. Твои слова к Жанне “Передай привет всем знакомым” привели меня в бешенство. Вот подумай, как было тяжело мне читать эти строки. Из близкого человека я превратился в просто знакомого.

Тамара, радость моя! Наверное, Такуш писала тебе, что я чуть было не приехал за тобой, но в Эривани меня обманули, что Чананаб татарами занят, и мне пришлось отставить свою поездку.

Тамара, родная! Пиши, не забывай бедного Ваню…»

«16. V.26 г. Тамара-джан!

После семидневных мучений наконец дошли до своего лагеря и кое-как устроились. Сегодня первый день, как я немного свободен от работы. И вот пользуюсь этим временем для того, чтобы написать тебе несколько слов.

Тамара-джан! Тебя, наверное, больше всего беспокоят мое здоровье и питание в лагере. Так вот, я так же здоров, как и при тебе. Даже за дни похода пополнел немного. Открыта великолепная столовая, где обед и ужин в течение месяца обходятся в 22 р. 50 к. Обеды вкусные и сытные. Намного лучше канакырских…

Тамара-джан! Напиши, как ты доехала и как наши встретили тебя? Откровенно говоря, и сейчас точно не знаю, где ты — в деревне или в Гандже. Поэтому решил письмо одно направить в Ганджу, а телеграмму в Чардахлы, чтобы ты не беспокоилась. В общем, пиши скорей, где ты находишься.

Тамара-джан! Теперь о финансах. Отдаленные до сих пор еще не получены. Есть слухи, что в июне дадут. Напиши, когда и сколько прислать тебе денег. Да, забыл написать, что перед выездом из Эривани был на курортной комиссии. Не хотели признать меня туберкулезным. Записали меня в Гурзуф (в Крыму) на курорт во вторую очередь. Эта очередь, кажется, должна ехать в июле месяце. Но я хочу отказаться и не поехать вовсе. Напиши свое мнение. Относительно комнаты еще не ходил в город. Сегодня думаю пойти. Скучаю без тебя!.. Следи за собой… Когда приедешь, обниму тебя крепко-крепко… А пока целую тебя мысленно крепко-крепко. Привет нашим. Твой Ваня».

«1 августа 1926 г.

Абастумани.

Тамара-джан!

Вот уже седьмой день в Абастумани. 5/VII осматривал меня консультант. Определил продуктивный процесс в легких и назначил вливание кальция, продуктивный процесс — не активный. На мой вопрос, чем я болен, он ответил, что туберкулезом 1-й степени. За эти шесть дней прибавил только 2 ф[унта]. Питание в сравнении с дилижанским неважное. Мне приходится докупать яйца и икру.

Тамара-джан! Ты знаешь мой характер. После каждого осмотра врача на меня нападает уныние, я проклинаю все на свете, мучаюсь за тебя и Маргушу, и все кажется пропавшим в жизни. Итак день за днем проходит в однообразии, в скуке…

Тамара-джан! Меня еще одна мысль угнетает. За полтора года моей болезни я мог заразить тебя и Маргушу. Ведь это ужасно. Зачем вы должны мучиться из-за меня?

Тамара-джан! Ты должна следить очень хорошо за собой и Маргушей. Если и ты заболеешь, то мне будет очень трудно жить. Ради нашего счастья, ради наших детей я прошу тебя беречь себя. Главное — в питании, питайся, питайся и питайся. Не жалей на это денег. Пусть у тебя не будет приличного платья, но зато будешь здорова. Так запомни, дорогая. Если нужны тебе будут деньги, пришли мне телеграмму. Я напишу Езнаку, он пришлет. Только телеграмму необходимо прислать мне до 15–20 августа, после чего полк будет на маневрах.

Каким нашла в Чананабе Мусика? Наверно, вырос. Поцелуй его звонко в правую щеку за меня. Как Маргушенька, не поправляется ли? Я до сих пор не забываю, как она рыдала за мной в день отъезда из Эривани. Береги ее…

Ну, как мама с папой поживают? Передай им привет и горячий поцелуй. Передай папе, что я очень сожалею, что не приходится приехать в Чананаб, повидать его и немного выпить…

Тамара-джан! Напиши правду,