Ок-но - Максим Дегтярев

— Встретимся в суде! — перебив, он указал мне на дверь.

— А с наркотиками как быть? — Я достал удостоверение издалека очень похожее на полицейское и громко — так, чтобы слышали в соседней галерее — объявил: — Отдел наркотиков!

Сведенов посерел, испуганно оглянулся на стол.

— У вас ничего не выйдет, — зашипел он. — Это не имеет никакого отношения…

— Зачем вы забрали шкатулку из сейфа?

— Я только для себя…

Он стал пятиться, я попытался поймать его за локоть, но он отстранил мою руку и побежал к столу. Быстро открыл выдвижной ящик, достал оттуда пузырек и опрокинул содержимое в рот.

— Вот и всё, — говорил он, запивая капсулы водой из бутылки, — ничего не найдете. Только для себя, ха-ха…

Я позвонил в скорую и предупредил их, что, похоже, у них вот-вот появится передозировка.

— Ну и чего ты этим добился? — спросил Шеф. — Не подсказывать! — рявкнул он замершим по стойке смирно Яне и Ларсону.

— Шеф, Сведенов жив — здоров, — вступилась за меня Яна. — Желудок ему промыли. Сейчас спит без задних ног.

— Я не в том смысле! — взревел Шеф. — Чего ты добился для расследования?

— Я добился сокращения числа фигурантов, — ответил я строго по форме.

— Федр, опомнись, — снова заговорила Яна, — я же сказала, Сведенов жив и здоров. Повторить по слогам?

— Я тоже не в том смысле!

— А в каком?

— Пункт первый: Сведенов сидит на наркотиках. Пункт второй: он честно желает избавиться от наркотической зависимости. Перед отлетом с Терминала Хармаса Сведенов убрал капсулы с наркотиком в шкатулку и сдал ее на хранение — подальше от соблазна. Для страховки он попросил врача выписать ему какие-нибудь слабые транквилизаторы, которые помогли бы ему продержаться несколько дней. Сведенов устроил себе что-то вроде испытания, но не выдержал и двух дней. Поэтому ему срочно понадобилось вернуть шкатулку. К ее исчезновению он не имеет никакого отношения. Это был пункт третий. У меня всё.

— Сведенов это подтвердил? — спросил Шеф.

— Не успел.

— В следующий раз будь порасторопней. Свободен!

— Одну секунду, — попросил я. — Забыл, что есть еще и четвертый пункт. Зейдлиц обещал нам улики против Сведенова. Он полагает, что кроме гонорара от ФСО нас ничего не волнует. Мы готовы воспользоваться его помощью?

— А разве нас волнует что-то другое?

— Шеф, это не ответ. Это вопрос.

Мне велели убираться вон.

13. Проект «ОК-НО»

Два дня прошли в напряженном ничегонеделании. По словам Яны, из ФСО звонили в среднем раз в неделю, последний разговор состоялся накануне моего прилета, поэтому «до понедельника можно не дергаться.»

Борясь со скукой, я помогал Яне просматривать сводки криминальных новостей по всей галактике за последние три года. Мы искали преступления, расследованные Галактической Полицией. Среди имен офицеров, принимавших участие в расследовании, имя полковника Зейдлица не встречалось. Других имен, имеющих отношение к ДАГАРу, я не знал. Тогда мы перешли к видеорепортажам. В кадр могли попасть ДАГАРцы, которых я видел на Терминале Хармаса. Могли, но не попали. Яне удалось взломать кое-какие локусы ГП, но и в них не было ни слова о Зейдлице и его команде.

Ларсон анализировал собранные преступления на предмет содержания в них скрытого смысла, — то бишь отношения к квантовой космологии. Он почти что нашел искомое в «Деле о незаконном промысле падающих звезд», прежде чем понял, что Яна подсунула ему детективный рассказ. Я, в свою очередь, подсунул Яне имена астронавтов Стахова и Кастена. В полицейских локусах и в репортажах журналистов они упоминались только в связи с гибелью станции «Телемак-Пи». От начала до конца расследование вел начальник следственного отдела ГП по Сектору Улисса майор Долгопольский.

— Вряд ли он из ДАГАРа, — сказала Яна, просмотрев послужной список майора Долгопольского.

— У него алиби? — удивился я.

— Полное. Сплошные дела о контрабанде. Не хотелось бы думать, что контрабанду антивещества в нашей галактике контролируют инопланетяне. Долгопольский раздает интервью направо и налево — совсем не по-ДАГАРски.

— А о других членах следственной комиссии что ты можешь сказать?

— Ничего плохого…— она отвлеклась от досье и посмотрела мне в глаза. — Слушай, скажи по секрету, почему ты так интересуешься этим делом?

— Есть шанс получить Нобелевскую…

— За укрепление мира с сапиенсами?

— Угу, или с вирусами.

— Не хочешь — не говори. — Яна обиженно передернула плечиками.

— По Великому Мак-Маггу что-нибудь нашла? — переменил я тему.

— Все концы обрываются в фаонском отделении ГП. Официально, убийство фокусника ведут они. СМИшники пока ничего не пронюхали. Никаких интервью, никакой утечки — тьма полная. Ты говорил, что Виттенгеру когда-то предлагали работать в ГП. Может, у него остались там связи? Попросить бы его разузнать, кто в ГП ведет дело фокусника, как ты думаешь?

— Думаю, он бы сам рад узнать, кто забрал у него Мак-Магга. Впрочем, позвони ты ему — он к тебе, по-моему, неравнодушен.

— Эх, — вздохнула тяжело Яна, — если бы ото всех, кто ко мне неравнодушен, был бы какой-нибудь толк…

— То что бы?

— Не осталось бы ни одного нераскрытого дела!

Можно подумать, мужчины Яну интересуют только в узкопрофессиональном смысле.

Яна набрала номер Виттенгера, а я, удалившись к себе в кабинет, открыл досье на Стахова и Кастена.

Тимофей Стахов. 41 год. Астрофизик, доктор философии. Специалист по физике звезд. Научный консультант Главного проект-бюро «Спэйс-Транзит-Инжениринг». До перехода на постоянную работу в Главное проект-бюро — заведующий лабораторией в Институте Астрофизики на Ундине. После смерти оставил жену и двоих детей. Руководство «Спэйс-Транзит-Инжениринг» везде, где только можно, уверяет, что о семье будет проявлена «должная забота». Судебных исков они не хотели, но между тем наковыряли результаты каких-то нейро-тестов, которые, если дело дойдет до суда, можно будет выдать за доказательство психической неустойчивости Стахова. То же самое — и в отношении Кастена с Милном. На последнего возлагалась большая часть ответственности за гибель станции.

Жорж Кастен. 32 года (исполнилось за неделю до катастрофы). Инженер-энергетик. С момента окончания университета работал в «Спэйс-Транзит-Инжениринг», сначала — младшим инженером на строительстве Терминала ТКЛ-4010, затем, возвысившись до старшего инженера энергоустановок, — на монтаже 4011-ого. Женат, жена ждала ребенка, когда все произошло…

В досье находился ее снимок: молодая женщина с заплаканным лицом закрывалась руками от камеры. Давать интервью она отказалась. Снимок Кастена был взят из личного дела. Открытое лицо с правильными чертами, слегка вьющиеся светлые волосы, темно-голубые глаза под бархатистыми ресницами. Симпатяга. Был.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});