Жнец - Павел Корнев

Мое мнение о пенном напитке оказалось где-то посередине между «очень неплохо» и «пить можно». Пожалуй, все же получше, чем обычно наливают. Хотя я пиво не особо…

— Мне работать еще.

Ланц растрепал волосы, расстегнул ворот рубахи и нетвердой походкой направился к окруженному стеной спин столу, от которого слышался стук стаканчиков и треск игральных костей.

— Не увлекайся особо, — предупредил я Эдварда. — И поменьше языком трепи. Понял?

— Чего не нравится? Чего опять привязался?

— Акцент мне твой не нравится, вот чего. Донесут шпикам — мало не покажется. Местными жандармами умный человек руководит, его люди не за страх, а за совесть работают. Да, не вздумай перчатки снимать. Запалишь татуировки, греха не оберемся.

— Хорошо. — Эдвард подгреб к себе пиво мошенника, печально вздохнул и уставился в кружку.

Что он собирался там разглядеть, я не знал, да не очень-то оно меня и интересовало. Из-за стола, к которому ушел Ловкач, послышались крики и взрыв хохота, но внимание привлекли вовсе не они, а появившийся на пороге корчмы мальчишка с постоялого двора.

— Эй, малый! — помахал я ему рукой. — Не нас, часом, ищешь?

— Вас, господин Коста, вас, — обрадовался мальчонка. — Там господин один приехал, интересовался.

— Кто?

— Не представился, но сказал, что вы о сделке с ним сговаривались.

— Беги, — сунул я пареньку медяк, — попроси подождать. Мы сейчас подойдем.

За столом, где шла игра в кости, вдруг раздались проклятия, и я поспешил на выручку Ловкачу — видимо, успевший проиграться в пух и прах детина уже махал перед носом мошенника здоровенным кулаком.

— Да не мухлевал я! — заорал в ответ на обвинения в шулерстве Якоб Ланц и огляделся по сторонам, — Да что это творится, люди добрые, а?! Да вы же сами все видели!

— Все они в Алезии жулики через одного, — одобрительно буркнул кто-то, и стало ясно, что пора вмешаться. Люд ¦гут горячий подобрался, мигом самосуд учинят.

Я подступил к громиле, ухватил его за запястье и слегка стиснул. Побледневший парень бухнулся обратно на стул и моментально заткнулся.

— Не надо кидаться бездоказательными обвинениями, — предупредил я, дождался кивка дебошира и лишь после этого отпустил его руку. — Якоб, пошли!

Успевший допить пиво Эдвард присоединился к нам на выходе, и мы незамедлительно покинули харчевню. К счастью, здешняя публика еще не успела дойти до кондиции, и в погоню никто не кинулся. Но все же я решил не искушать судьбу и, взобравшись на поленницу, перемахнул через ограду. Благо не высоко. Якоб и Эдвард с проклятиями последовали за мной.

— Много сшиб? — уточнил я у Ловкача.

— Грошей пять медяками, — скривился тот. — Потом тот бугай в бутылку полез, а я ведь не мухлевал даже!

— Верю-верю…

— Да иди ты! Я врать, что ли, буду?

— Облегчиться пойду, — направился к уборной Эдвард Рох.

— Ты подольше там, — попросил я его.

— А?!

— Мы с Якобом на встречу со связным пойдем, ты за нами со стороны присмотри.

— Понял…

На постоялый двор я зашел один. Зашел — и тут же мне навстречу кинулся какой-то жуликоватой наружности парень.

— Себастьян! — во всю глотку завопил он и, облапив, по-приятельски захлопал по спине. — Сколько лет, сколько зим!

— Да уж, давненько не виделись. — Я отстранил его от себя и оглядел с головы до ног. Первый раз вижу.

— Привез?

— Разумеется! Хозяин, нам бы ключи от каретного сарая!

— Одну минуту, — выглянул из своей каморки тот. — Держите!

Я поймал кольцо с ключами и вышел во двор. Мой фальшивый знакомец молча зашагал следом.

— Так понимаю, марнийские шелеги можно не предлагать? — ухмыльнулся он, проверив сложенное на телегу барахло. Причем проверял он его так, будто там действительно могло обнаружиться что-то стоящее. Придуривается или Рауль опять кое о чем умолчал?

— Нет.

— Тогда дам дюжину дукатов и три гроша. Если отдадите телегу и лошадь.

— Заметано, — согласился я и протянул руку, — Ну?

— Что — ну?

— Деньги.

— Думаете?

— Непременно.

— Высший проедет завтра с десяти до одиннадцати часов утра, — с недовольным видом отсчитывая монеты, просветил нас парень.

— И что, все это время нам придется его караулить? — нахмурился переминавшийся у дверей с ноги на ногу Ловкач.

— А есть другие предложения?

— Как мы его узнаем? — вздохнул я.

— Он поедет в карете, — ссыпал мне в ладонь монеты связник. — В карете он будет один.

— И как мы узнаем, что нам нужна именно эта карета?

— Никак. Прямо напротив постоялого двора местный хулиган швырнет в окно кареты камень. Главное — не упустите момент.

— Хулиган? А он потом не проболтается?

— Что будет с ним потом — не ваша забота.

— Ясно.

Бред какой-то. За годы работы в тайной службе с разными глупостями сталкиваться приходилось, но с таким маразмом — никогда. Нет, привлекать втемную к операции постороннего человека — это еще куда ни шло. Но полагаться на случай?!

— Дом за харчевней видели, с флюгером в виде кошака?

— Ну? — припомнил я нужную хибару.

— У крыльца будут привязаны три лошади.

— Не уведут их?

— Нет, главное — не мешкайте. После этого отправитесь в Ольнас, остановитесь в пригороде на постоялом дворе «Черный вепрь».

— Туда-то зачем? — нахмурился я. Пусть искать нас будут в первую очередь у марнийской границы, выбор такого направления бегства все же не представлялся разумным.

— Ничего не знаю, — пожал плечами связной, — что велели, то и передаю. Так как насчет вашей лошади?

— Иди, там мальчонка за двором присматривает, он выведет.

Когда парень вышел из каретного сарая, я залез под телегу и вытащил из тайника чехол с луком и тул. Лук сунул себе под плащ, тул передал Ловкачу:

— Спрячь…

— Продаете, значит, лошадь? — заглянул в дверь мальчишка. За спиной у него маячила долговязая фигура связного.

— Продаю, — кивнул я и зашагал к дому, не забыв махнуть рукой прислонившемуся к уборной Эдварду.

Предложенный план мне не нравился. Уж лучше бы кто-нибудь из нас каменюгу в карету кинул. Хотя, с другой стороны, шансов удрать у этого смертника будет не так уж и много. И значит, придется положиться на хулигана. Вот только если он Высшего проворонит, придется отправляться за бесноватым в погоню. А это получится суета. Ничего хорошего.

Абсолютно.

Утро следующего дня запомнилось ожиданием. Но не привычным уже унылым ничегонеделаньем, а напряженным, таким, что нервы звенели не хуже струн только-только настроенной мастером лютни. Будто мы вовсе не караулящие жертву пауки, а наложенные на натянутую тетиву стрелы. Вот разожмутся пальцы лучника — и полетим куда глаза глядят.

Ловкач караулил у приоткрытого окна в своей комнате. Бельевую веревку он уже закрепил, и спуститься вниз можно было в считаные мгновения. Главное — чтобы никто посторонний по двору не шлялся. На этот случай Якоб у окна и сидел. Задание заданием, но если не будет возможности отсюда убраться, лучше эту партию и не начинать вовсе. Попробуем тогда карету Высшего по дороге нагнать, благо лошадей приготовили.

Сам я с утра прошелся по поселку, проверил выезды, заодно и во двор дома с приметным флюгером заглянул. Не от недоверия к связнику, вовсе нет. Просто в нашем деле о сохранности собственной шкуры лучше загодя позаботиться.

— Ну как? — обернулся ко мне от окна Эдвард Рох. На коленях у него лежал лук с натянутой тетивой, под рукой — тул.

— Порядок.

Я стряхнул плащ и повесил его сушиться. На улице моросило.

— А если Высший другой дорогой поедет?

— Значит, мы останемся в дураках.

— Я серьезно.

— Можно подумать, я шутки шучу.

— Что делать-то будем?

— Отправимся вдогонку, — пожал я плечами. — А вообще, такого просто не может быть.

— Почему?

— Ну, он же не сам по себе в путь отправится. Наверняка с ним какие-нибудь армейские части перебрасывать будут.

— И что с того?

— Думаешь, еретики по стране разъезжают, как им вздумается? Нет, все маршруты и сроки заранее согласовываются.

— Хочешь сказать, кто-то нам эту информацию продал?

— Продал? Скорее, не в деньгах дело. Хотя кто его знает…

— Дождь кончился. — Эдвард высунул руку на улицу, поморщился и вытер ладонь о штанину. — Почти.

— Ерунда.

— Дождь — ерунда. Но если оконце кареты не рассадят…

— Отправимся следом, только и всего… — попытался приободрить Эдварда я.

— А в Ольнас нам зачем?

— Ну, в Довласе же два Высших, разве нет?

— Стрела-то в любом случае у нас только одна, — Лучник вдруг привстал и подозвал меня к окну: — Смотри!

— Вот оно как… — хмыкнул я. У ворот постоялого двора переминался с ноги на ногу тот самый парень, который вчера вечером обвинил Ловкача в шулерской игре. Он, похоже, здесь в каждой бочке затычка. — Приготовься…