Наши уже не придут (СИ) - RedDetonator

— Петров! Остановить караван! — быстро спохватился подпрапорщик.

— Васта! — крикнул рядовой Петров. — Васта! Я ба то голи вахели ши!

Первый проходящий караван и такой провал. Никакого досмотра, хотя в инструкции для командира заставы чётко написано, что должен быть досмотр.

Караванщики, ведущие вереницу из шести ослов, вернулись обратно.

— Фельдфебель Садовников — бери троих бойцов и проводи досмотр, — приказал Аркадий. — А я буду внимательно смотреть.

Петров, знающий пуштунский, был задействован в качестве толмача. Он растолковал, чего хотят от честных караванщиков презренные кафиры и это вызвало зримое недовольство пуштунов.

Один из пуштунов, самый пожилой из них, лет сорока, что-то прорычал.

— Говорят, так делать нельзя, — перевёл рядовой. — Говорит, договор.

— Мало волнует, — покачал головой Аркадий. — Разбирайте вьюки.

Солдаты сняли с ослов вьюки и начали их открывать.

— Ваше благородие, патроны! — сообщил рядовой Лопатников, вытащивший из одного тюка патроны к Нагану.

Аркадий выхватил револьвер и навёл его на старшего караванщика.

— Скажи ему, чтобы не сопротивлялся, — приказал Аркадий рядовому Петрову, — иначе я его пристрелю.

— Мукавамат ма ку, ка на мри! — перевёл Петров.

Пуштун медленно кивнул.

Обыск принёс им два «солдатских» револьвера системы Нагана, семьдесят восемь патронов к ним, две винтовки системы Бердана, а также сто шестьдесят патронов к ним. Четыре казацкие шашки — это был бонус, спрятанный под вьюками на последнем ослике.

— Арестовать, — приказал Немиров. — Оружие собрать — интенданту на хранение. Грузы тоже реквизируем до выяснения. Ослов на штрафстоянку.

«Штрафстоянка» — это самое свежее его нововведение на заставе. Раньше транспорт ставили вместе с казёнными лошадьми и ослами, но Аркадий решил, что это как-то неправильно. Теперь есть отдельное стойло для задержанных животных.

В ближайшем будущем у него появится нормальный каземат, в котором и будут содержаться задержанные злоумышленники. Сейчас для этого служит небольшая камера в штабе, в которой даже нар нет.

— Подпрапорщик Иванов, собирай взвод охранения — отправите злоумышленников и контрабанду в Хост, — приказал Аркадий.

— Есть, ваше благородие! — ответил тот.

Командир четвёртой роты убыл искать подходящих людей, а к воротам заставы пришёл подпрапорщик Буркин.

— Ваше благородие, разрешите обратиться? — спросил он Немирова.

— Слушаю, — повернулся тот к нему.

— Нехорошо же будет… — произнёс Буркин.

— Что именно будет «нехорошо»? — уточнил Аркадий.

Он уже понял, что просто так контрабанду через погранзаставы не возят. Договорённости точно есть, но капитан ничего такого не рассказывал.

— Ничего, ваше благородие, — ответил Буркин.

Аркадий не из тех правдорубов, которые ради справедливости любой ценой, но вот эти винтовки и револьверы — из региона они никуда не денутся.

«Оперение на древке стрелы было сделано из орлиного пера. Мы сами вкладываем в руки врагов средства к своему уничтожению», — припомнил Аркадий чью-то цитату. — «Зачем, пусть и ради больших денег, давать своему врагу револьверы и винтовки, которые потом будут стрелять в тебя и в твоих людей?»

Он не нашёл достаточно веских аргументов, чтобы оправдать такого рода действия. Это можно объяснить только жадностью или тупостью. Или тупой жадностью.

— Серийные номера контрабандного оружия переписать, — приказал он своему помощнику. — И внимательно пиши — ошибок быть не должно.

По смыслу, корректнее назвать рядового Кузьмина денщиком, но с 1881 года называть денщиков денщиками запрещено. Разрешено заводить прислугу из числа рядовых солдат, но называть таких слуг денщиками — нельзя.

Немиров изначально хотел убрать эту неформальную должность, но потом понял, что ему нужен некий аналог ординарца или вестового, который будет бегать и прояснять все вопросы. Только вот ординарец положен только командующим армиями и корпусами, поэтому Кузьмин будет исполнять почти те же самые функции неофициально.

— Слушаюсь, ваше благородие, — козырнул тот и пошёл к оружию, разложенному на досмотровом столе.

Немиров также умозрительно добавил себе дополнительные пункты в оперативный план — начать учить фарси и пушту. Лишним это точно не будет…

* * *

Подполковник Игнат Брониславович Васютин посмотрел на Немирова тяжёлым взглядом.

Сразу видно, что новый подпоручик отнимает у него драгоценное время, нужное для продолжения увеселений.

Под увеселениями здесь подразумевались обильные возлияния, от которых Аркадий отвлёк всю эту честную компанию.

Тут праздновали чьи-то именины, громко, весело, а потом пришёл он, со своими проблемами…

— Так ты взял караван Залмая? — спросил тяжело дышащий подполковник.

— Так точно, ваше высокоблагородие, — подтвердил Аркадий.

— И оружие у него нашёл, так? — продолжил опрос Васютин.

— Так точно, ваше высокоблагородие, — кивнул Аркадий.

— Хм… — погладил подполковник бороду. — И что думаешь?

— Ничего не думаю, ваше высокоблагородие, — ответил Немиров. — Буду дальше нести службу и останавливать злоумышленников, пытающихся провозить контрабанду.

— Ничего не думаешь… — произнёс подполковник. — Ладно, молодец, что остановил и изъял. Передадим Залмая в Скобелев — пусть там разбираются. Так чего приехал-то?

— Мы не были официально представлены, ваше высокоблагородие, — ответил Аркадий.

— Да, не представлены, — кивнул подполковник. — К нашему бюрократу зайдёшь, к капитану Павлинскому — вот он тебя и отметит в документах. Он начальник штаба батальона, он всё знает. Но это завтра.

У него появился новый офицер в батальоне, но ему, судя по всему, всё равно.

«Да, линейный батальон на границе в заднице мира — это не предел мечтаний, но порядок же должен быть…» — мысленно не одобрил отношение подполковника Немиров.

— Чего стоишь-то? — спросил Игнат Брониславович. — Устрой людей в нашей казарме, а сам возвращайся сюда. У моего племянника сегодня именины — надо отпраздновать!

— Ваше высокоблагородие, племянник служит в вашем батальоне? — уточнил Аркадий.

— Нет, он в Петербурге сейчас, учится, — покачал головой подполковник. — Но отметить именины надо — нельзя не отметить.

Подпоручик откланялся и пошёл размещать взвод сопровождения.

Места нашлись — казармы в Хосте строились на три роты.

Уже после того, как он позаботился о солдатах, пришлось идти на пьянку, вновь начавшую набирать обороты. В офицерском доме было шумно, выкрикивались здравницы, лились вино и водка, курились трубки и играла музыка.

Обстановка тут интересная: стены зала дома офицеров покрыты красивой арабской мозаикой, но пол перестелен на доски, а потолок выбелен.

В центре зала установлен большой стол, за которым и сидит основная масса выпивающих унтеров и офицеров, но есть ещё два стола поменьше, за которыми сидят младшие унтеры.

Люди в форме Русской императорской армии, антураж Средней Азии, масляные лампы, висящие под потолком — это было очень атмосферное место.

Аркадий сел за большой стол, с самого края, прислуга наложила ему баранины с картошкой и налила кружку вина.

— Воды лучше налей, — отодвинул он кружку.

Никому не было до него дела, все заняты весёлыми и интересными разговорами, поэтому его указание слуге было не замечено другими офицерами.

Так-то это воспринимается офицерами как что-то нездоровое — не пить, когда все пьют…

Мясо с картошкой были сварены очень вкусно, специй не пожалели, поэтому Аркадий неплохо поужинал.

В любом другом месте пить сырую воду — это подвергать себя риску заболеть чем-нибудь вроде дизентерии или холеры. Но в Хосте есть глубокие колодцы, откуда поступает чистейшая вода — в таком месте просто должен был возникнуть кишлак. Его потому-то и выбрали в качестве места дислокации батальона.

— А это наш новый офицер! — вспомнил о Немирове подполковник. — Прошу любить и жаловать! Аркадий Петрович, встаньте, покажите себя!