Собиратель зла - Виктор Ночкин

— Ладно. Тогда слушай, слушай внимательно. Если я опять впаду в беспамятство и забуду, что знаю теперь, — завтра напомнишь. Это не бред, я видел следы, отпечатки. Запомни мои слова, запомни, что сказал этот… Олвис. Хагнея убил тот парень, что прикончил оборотня.

— Не может быть… добрый Бремек!

— Молчи. Знаю, что не может быть. Но он — собиратель. Запомни, он — собиратель. Если этот доходяга, — Бремек мотнул головой в сторону соседней кровати, — сможет рассказать лучше, у нас будет больше доказательств, но главное я вижу уже теперь. Он — собиратель, и это все объясняет… все, не могу больше говорить…

Ловчего окутывала темнота, он понимал, что не умирает, а погружается в сон, настойка местного лекаря была ему знакома, от нее хотелось спать… но Бремек боялся, что не сможет утром припомнить о собирателе. Высказав соображения помощнику, ловчий отчасти успокоился. Завтра олух будет краснеть, опускать глаза, считая, что повторяет бред немощного увечного Бремека, но все же сумеет промямлить: парень в черном — собиратель. Этим объясняется все… все…

В тот миг, когда темнота вновь сомкнулась над ловчим, Ленлин с лошадью в поводу вышел на поляну, где в кругу мертвых тел тлел забытый костер…

* * *

— Опять я пропустил самое интересное… — огорченно заявил поэт. — Но ничего… Ой, там девушка!

— Ну да, — Корди пожал плечами, — ты же слышал, она пропала. Вот — нашлась.

Ленлин бросил поводья на подходящую ветку и присел над Ильмой. Протянул руку, брезгливо скинул отрубленную голову с груди девушки.

— Эй, Корди, а она жива?

— Была жива… орала. — Корди оглядел поляну, нагнулся над мертвецом и аккуратно вытер окровавленный меч. — Да ты отвяжи ее. По-моему, девчонку к дереву привязали.

Ленлин перевернул девушку и стал возиться с веревками.

— Перережь, — посоветовал Корди и бросил поэту нож, прежде принадлежавший одному из разбойников.

Несчастная жертва пришла в себя, увидела Ленлина с ножом и отчаянно взвыла.

— Опять кричит, — заметил Корди, — значит, жива.

Должно быть, его спокойствие подействовало на бедняжку, она перестала орать и начала всхлипывать и икать.

— Ильма, успокойся, — торжественно объявил Ленлин, — мы не разбойники. Они все убиты, сражены великим героем, вот этим самым.

Поэт разрезал путы, и девушка проворно отползла в сторону.

— Почем мне знать, что вы не разбойники, — неуверенно заявила она.

— А я скажу, что тебя зовут Ильма. Правильно? Тебя отец ищет, и трактирщик ваш, старенький такой, сгорбленный…

— Дядька Мартос, — кивнула Ильма, обеими руками вытирая слезы.

— И другие ищут. Завтра вернешься домой, целая и невредимая, все обрадуются, — продолжал Ленлин. — А разбойников ваших мы — вон, всех истребили. Ну, успокоилась?

Девушка огляделась, заметила кровь на одежде и снова стала плакать.

— Ну ладно, — решил Корди, — вы тут объясняйтесь, а я хвороста соберу. Все равно собирался привал делать, останемся здесь, дальше не пойдем.

Юноша направился в заросли, переступил через мертвого разбойника и скрылся в тени под деревьями.

Ленлин бросил вслед:

— Как это дальше? Мы же должны Ильму домой вернуть! Здесь земля Лорда Тьмы, нельзя одну ее здесь бросать!

Корди не ответил, хотя был где-то поблизости, хрустел валежником в темноте. Поэт хмыкнул, склонился над костром и принялся осторожно дуть, угли налились алым, взвилось облачко седой золы…

— Дяденька, — позвала Ильма, — а вы меня правда домой отведете?

— Какой я тебе дяденька? Меня Ленлином зовут. Поняла?

— Поняла, дяденька Ленлин, — послушно согласилась девушка.

Поэт возмущенно фыркнул, взвилось облако пепла, Ленлин закашлялся и стал тереть глаза. Глядя на него, Ильма неуверенно хихикнула.

— Ты чего? — возмутился парень.

— А ничего, только уж больно ты, дяденька Ленлин, грязным сделался.

— На себя погляди, Кровавая Ильма.

Девушка оглядела пропитанную кровью одежду и снова хихикнула — истерически. Но она уже перешагнула некий порог ужаса, теперь Ильма была готова спокойно принять и более страшные вещи.

Из темноты выступил Корди с охапкой хвороста, оглядел веселую парочку и заметил:

— Я думал, вы хотя бы мертвецов от огня уберете…

— Э… да я сейчас, я быстро…

Ленлин вскочил, вдвоем с Корди они отволокли трупы подальше. Потом мужчины возвратились к огню, и Корди объявил:

— Ленлин, ты прав, Ильму нужно вернуть домой. Поэтому здесь мы расстанемся. Будешь ждать меня в деревне, на этом постоялом дворе… Как ваш постоялый двор называется?

Девушка захлопала глазами:

— Называется: постоялый двор… Дом дядьки Мартоса… — В захолустной деревушке не было других постоялых дворов, и никому не пришло в голову наградить заведение сутулого Мартоса собственным именем.

— Значит, там и будешь ждать, — повторил Корди. — И лошадь заберешь, я пойду пешком.

— Нет, так не годится, — заспорил Ленлин. — Мы же собирались вместе, ты обещал!

— Нет. Ты будешь поджидать меня с лошадью в деревне. Сочинишь много новых песен. Я не хочу терять день на эту сопливую крестьянку…

— Не нужно так говорить о девушке!

Парни оглянулись и посмотрели на Ильму — она уже спала. Испытания утомили девчонку, так что теперь тепло от костра мгновенно сморило ее.

— Ладно… — буркнул Ленлин, — но учти: я буду ждать у этих столбов на границе. Каждый день!

— Я уйду до рассвета, — подвел итог Корди.

Ленлин промолчал, его глаза затуманились, он смотрел в костер, между пушистых ресниц поэта вспыхивали оранжевые искорки, крошечные отражения пламени земного и, возможно, огня небесного.

Говорить было не о чем, Корди завернулся в плащ, сел, прислонился спиной к дереву и затих. Возможно, он уже засыпал, когда Ленлин начал тихонько декламировать:

Послушай, путник, мой рассказ,Послушай мой напев,О банде, что жила в лесахИ похищала дев.

Пятнадцать злобных подлецов,Разбойников лихих,И каждый стоит трех бойцов,Так повествует стих…

Ленлин вздохнул и задумчиво протянул по-другому:

…И каждый стоит трех бойцов,А то и четверых…

— Их было шестеро. Не пятнадцать, — пробормотал Корди, но его слова потерялись, стерлись потрескиванием веток в костре и шорохом листвы над головой. Неправильное прошлое уже уступало место героическому подвигу, воспеваемому Ленлином. Спорить с песней было бесполезно… да и незачем. У Корди уже не было прошлого, даже старик не хочет являться во сне… правда, оставался арбалетный болт, ржавый от крови Лорда Тьмы Кордейла. Но он скорей относился к будущему.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});