Фальшивые лабиринты, или Иллюзия отражений - Сергей Трищенко

С этими словами я передал Ивану Яковлевичу свою карту окружающей местности — как на платке, так и перерисованную с пола замка, объяснил, где что находится и как лучше добраться до ближайшего города, а также разделил все имеющиеся у меня золотые монеты поровну между всеми. То же самое сделали и сэр Жеральд с Юнисом — как истинные рыцари; впрочем, оставив себе карты. Имея всего одну карту, освобожденные узники просто вынуждены будут держаться вместе. Вопрос же денег, как наиболее щекотливый, мы решили сами: чтобы изначально не создавать богатого сеньора и нищих вассалов.

Перекинувшись парой слов, мы решили снабдить освобожденных на первое время и провизией из наших, казалось, неистощимых багажников. Деньги деньгами, но их нужно научиться тратить... А продукты —доставай и ешь.

Юнис, расчувствовавшись, отдал девушкам половину своего стратегического запаса ирисок — впрочем, их и осталось не очень много, — за что они, приподнявшись на цыпочках, чмокнули его в обе щеки, так что он зарделся спелым помидорчиком.

Да, тащить с собой всю компанию было бы для нас слишком большой обузой. А так мы могли чувствовать себя почти благодетелями. В самом деле: все они — взрослые люди и нянькаться с ними нужно как можно меньше.

Иван Яковлевич, как человек обстоятельный, пытался разузнать у меня основные принципы организационной структуры власти в стране. Я ему толком ответить ничего не смог, лишь, пожав плечами, произнес: «Королевская...», на что он, хмыкнув, пробормотал: «Понятно...». Но видно было, что ему ничего не стало понятно, потому что он, помолчав, снова спросил: «Нет, но влиятельные фамилии...», а я развел руками и сказал, что знаю не больше его, что у меня не было времени выяснять, кто тут более влиятельный, кто -менее, а пришлось отправляться в долгий путь, чтобы не попасть в темницу. При слове «темница» он помрачнел, но когда услышал, что я мотаюсь по стране целую неделю, горько усмехнулся и сказал:

— Неделю? А я вот, молодой человек, здесь уже полгода муки принимаю... — и он еле удержался, чтобы не пустить слезу.

Все это не очень вязалось с его нынешним обликом: он поздоровел и помолодел лет на двадцать — с момента нашей нынешней встречи, — но психология, видно, осталась старая, тюремная.

Я постеснялся спрашивать, какие именно муки ему пришлось принимать, но, судя по полному палаческому набору, увиденному мной в комнате, на двери которой имелась скромная надпись «Пыточная», Вика здорово проштудировала данный раздел человеческой истории, отчего и начала выглядеть в моих глазах изощреннейшим садистом. Оправдать ее могло разве то, что она не использовала инструменты по их прямому назначению, а просто содрала картинку из компьютерного курса по средним векам Европы — для чисто психологического воздействия на узников.

Но, судя по виду Ивана Яковлевича и его воспоминаниям, затуманившим глаза, мое первое предположение оказалось и наиболее верным.

Полгода... полгода... Я ухватился за эту дату. Что у нас было полгода назад? И хотя я понимал, что все даты относительны, я вспомнил, что именно около полугода назад Вику собирались посылать не то в дальнюю командировку, не то в близлежащий колхоз на уборку урожая, а она не любила ни того, ни другого... и вот таким способом решила отомстить директору.

И еще я подумал: мы отправляем их в город, а существуют ли города вне нашего восприятия? То есть мы видим их, пока находимся там, но когда мы их покидаем, они ведь исчезают с экрана и хранятся в виде каких-нибудь dat-овских файлов. Прямо субъективный идеализм какой-то!

Но поскольку и эти люди появились для нас неожиданно, а не находились постоянно рядом, то и они — да и мы сами, собственно, — являемся такими же файлами, электронными видениями. А потому и беспокоиться нечего: если они и исчезнут, то в такие же файлы, где и смогут подождать до следующей встречи, если она должна произойти. Так что для них главное — добраться до городских файлов... то есть квартайлов... то есть кварталов.

— Так, ребята, — сказал я, когда мы вместе подошли к развилке дороги, - вам налево, в город, а нам — направо, навстречу многим приключениям. Может быть, мы еще встретимся — на обратном пути, или еще когда-нибудь. Ну а может, и нет... Удачи вам! И они удалились нестройной гурьбой, о чем-то переговариваясь — должно быть, строили планы. Это хорошо. Если им удастся сохранить единый коллектив среди всей царящей вокруг феодальной раздробленности, у них появятся неплохие шансы удачно устроиться в этом мире.

А перед нами вновь разворачивалась дорога и копыта коней выбивали на ней привычную мелодию, не перебиваемую пустопорожними разговорами.

СТЕПЬ В EXCEL' е

Снова по обеим сторонам потянулась степь, и дорога рассекала ее ровно пополам.

Над нами, распластав пальчатые крылья, парили орлы.

Суслики, тушканчики и тарбаганчики перебегали, прыгали и стояли столбиками, словно отмечали пройденный нами километраж. Мне даже показалось, что на спинках сусликов проставлены соответствующие цифры.

Потом началось непонятное: равнину пересекли внезапно проступившие словно из-под земли четкие линии — рвы и валы, поросшие травой.

Что такое? Не то чтобы ехать стало труднее — рвы не были противотанковыми, а валы — Перекопами. Похоже, они просто отграничивали один участок земли от другого, а не служили каким-либо препятствием для прохода и проезда. Другое дело, что на отдельных участках-клетках лежали металлические трубы разных размеров: в каждой клетке — свои. На других участках — все они были строго прямоугольной формы — грудами валялись вентили, тройники, уголки, смесители, а в отдалении я заметил унитазы и ванны.

«Да это же сводная ведомость потребности в сантехнических изделиях по хоздоговорной теме номер три-пятнадцать! — догадался я. — Я же сам недавно ею занимался! Значит, Вика одновременно маракует над автоматизированием подборки? Сроки поджимают? Интересно, как это получилось: наводка одной программы на другую? Прорыв из Ехсеl'а? Из-за того, что Вика пытается работать в мультимедийном режиме? Гонит одновременно и нас, и институтские расчеты?»

Миновав последнюю трубу, а за ней — несколько пустых клеток, мы вступили в продуктовое царство. Тут высились пирамиды картонных коробов, штабеля консервных банок, ворохи палок колбасы и бастионы кругов сыра.

— Что за чертовщина! — снова не выдержал сэр Жеральд.

— Чудеса! — воскликнул Юнис.

«Да это же Викина «левая» работа! — снова догадался я. — Так вот чем она занимается в свободное врем»! Разрабатывает программу горпищеторгу!»

— А не подхарчиться ли нам? — снова подал голос Юнис, завидев многоярусные коробки конфет с любимыми наклейками «Золотой ключик». — А то мы, пожалуй, слишком много отдали освобожденным узникам.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});