Мой опасный волк (СИ) - Дита Терми

благодарил Бартольд? – этот вопрос остался пока без ответа.

– Думаю, что ты открыла ему глаза на то, что происходит у него в замке. Собственный сын творил беззаконие, а его подружка ему помогала. Если бы ты не появилась в нашем мире, то тогда никто не помешал планам этой парочки, – предположил Рамир.

У меня голова кругом шла от всего, что произошло за последние несколько часов, но все кошмары меркли, когда Рамир поглаживал меня по волосам и целовал в макушку.

– Это день скоро закончится, любовь моя, – ласково прошептал мой оборотень. – И тогда мы сможем хорошенько выспаться.

Его хитрая улыбочка не осталась без моего внимания. Точно, именно о сне мечтает Рамир. Больше же ничего интересного он не имеет в виду. А когда губ коснулись его губы, я забыла обо всём на свете, утопая в сладкой неге. Но расслабляться ещё было рано, внизу показалось знакомое знание и мы пошли на снижение.

– Надеюсь, что ты хорошо себя чувствуешь, Майя? – заботливо поинтересовался король Элигарда. – Конечно, можно было бы подождать ещё до утра, но пойми меня правильно, я столько лет мечтал об этом часе.

Небольшой каменный дом с колоннами оставался таким же безжизненным как и пару часов назад. Мой взгляд скользнул по красивой двери с переплетениями красных и голубых камней. Теперь понимание того, что это символ двух начал – огня и льда – открывало для меня что-то новое. Это была не простая картинка абстрактного типа. Я видела, что на двери нарисована карта, возможно, изображение всего Элигарда? Скопление огненных и ледяных магов?

– Всё хорошо – улыбнулась я, понимая, что нежась в объятиях Рамира, восполнила свои силы лучше любого сна.

– Тогда держи, – кивнул Бартольд, протягивая мне какой-то предмет.

Я взяла это и поняла, что за вещь у меня в руках. Игрушка? Это был небольшой плюшевый медвежонок, слегка потрёпанный, но кем-то сильно любимый.

– Когда-то мой отец был просто ребёнком, который любил играть и был вполне спокойным и добрым. Но его жизнь сложилась таким образом, что он стал жесток, гневлив и очень самоуверен. Только его мнение могло быть единственно верным. Вера в то, что источник всех бед – это огненные маги – сотворила с ним это всё, – печально проговорил король. – Маркус сделал жизнь своих детей и внуков адом, а заодно поселил лютую ненависть к огненным и моему сыну.

Бартольд весь как-то скис. И я прониклась к этому огромному мужчине сочувствием. Он не хотел такой участи для Меино. Как и любой родитель, он наверняка мечтал, что его сын вырастет достойным приемником для отца.

– Мне жаль, что так вышло, – сказала, прикасаясь к большой руке мага.

Бартольд кивнул, сжал мою ладонь на мгновение и отпустил. Его медовые глаза влажно блестели и в них я увидела какую надежду он возлагает на меня. Я должна убрать проклятие с Элигарда и с всего семейства Кайзеров.

Сжимая в руке медвежонка, я направилась к загадочной двери.

– Если желаешь, Майя, то с тобой могут пойти твои друзья. Ни один маг и слова против не скажет, – сказал мне в спину король Элигарда.

Я обернулась и кинула взгляд на драконов и Рамира. Я знала, что они все готовы поддержать меня, а мой оборотень вообще не желает отпускать меня из поля своего зрения даже на секундочку. Но не хотела никого звать с собой, источник как будто говорил со мной, звал меня одну.

– Нет, – помотала головой. – Я чувствую, что должна сделать это сама.

Приложив руку к двери, я дождалась пока она откроет проход и шагнула в прохладное помещение. Широкий зал, усыпанный снежинками, высокий потолок, блеск белого золота. Я прошла к колодцу и посмотрела внутрь. Красный огонёк приветливо покружился на месте. На ледяной корке в пятне крови лежали нетронутые серёжки Ерсэль и книга стихов. Всё осталось таким же, как я оставила. Только снежной подсказки уже не было на полу.

Медленно отвязала платок со своей руки. Ранка уже покрылась корочкой, но я легко её подковырнула. На ладошке проступили капельки крови. Я сжала мишку в руке.

– Маркус, ты был не прав, – сказала медвежонку и мой голос эхом прошуршал по помещению. – Нельзя строить своё счастье на несчастье людей.

И разжала руку. Плюшевый медвежонок полетел вниз и упал на книгу. Красные капли стекали вниз, делая картинку внизу страшной, как в каком-то фильме ужасов. Яркая вспышка на дне колодца заставила меня отпрянуть в сторону. Луч пробил потолок, сметая на своём пути снежинки. В помещении резко становилось теплее, снежинки осыпались, открывая моему взору прозрачный потолок и ночное звёздное небо.

Луч приобретал новый оттенок, становился розовее и розовее, пока наконец не достиг своего истинного красного цвета. И тут же все осыпавшиеся снежинки стали подбираться к колодцу, превращаясь в такой же луч, только голубого цвета. Лучи закружились в танце, переплетаясь кругом, а потом всё стихло и свечение ушло куда-то вглубь колодца.

Я подождала, а потом подошла к краю, заглядывая внутрь. Красный огонёк резвился вокруг голубого где-то глубоко в колодце, они летали то выше, то ниже, не прекращая своего движения ни на минутку. Теперь никакого льда в колодце не наблюдалось, как впрочем и вещей Ерсэль и Маркуса и следов моей крови.

Значит, всё получилось?

Я направилась к выходу из зала, когда по нему вдруг прошелестело «Спасибо». Но никого кругом не оказалось. Возможно, этот голос принадлежал самому Маркусу? Кто знает.

Судя по радостным лицам друзей, ожидающим у входа, они тоже почувствовали перемены в воздухе. На улице было по ночному прохладно, но в воздухе появился какой-то едва уловимый аромат весны.

– Спасибо, Майя, – обнял меня первым король Элигарда. – Я сразу почувствовал, как с меня спало заклятье. Кто знает, может быть, когда-нибудь наш род снова сможет оборачиваться в медведей.

– Что? – спросила в удивлении и моё состояние разделили и другие свидетели слов Бартольда.

– Ничего особенного, – усмехнулся король, освобождая меня из объятий. – Когда-то давно Кайзеры были двуликими. Медведями. Но потом помесь с магами привела к потере навыка, а проклятье совершенно перекрыло эти возможности.

Не зря этот огромный мужчина мне казался похожим на медведя. Кто бы мог подумать! Об этом секрете, кажется, никто и не знал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Потом меня обнимали уже братья-драконы, причём Джо, конечно, был рад освобождению Элигарда,