Игра Луны - Алина смирнова

Кайра удивленно посмотрела на нее. И поняла, что вела себя глупо. Аманэ отчасти права.

— Прости, я пойду… Аманэ, я рада… рада, что у меня были такие сестры, как ты и Татакари. Думаю, ваши смерти многое изменят в клане…

— Кайра-сама, берегите себя…

И вот Аманэ снова осталась… одна наедине со своим ребенком, она чувствовала, как изнутри он проедает все внутри нее… перед началом тринадцатого лунного цикла старейшины стали приносить ей магические вещества, ослабляющие боль, однако, было поздно, Аманэ сорвала голос от крика… и тогда вернулся Ики… и время смерти, наконец, настало.

Вокруг Аманэ собрались практически все старейшины, храм был обнесен защитным барьером, Ики сидел рядом и держал ее за руку. Он считал своим долгом быть рядом с ней и попытаться пережить весь этот кошмар вместе с ней. «Измурд» — меч Аманэ лежал рядом с ней.

— Ики… сама… как вы назовете ее? Мою дочь…? — она вытянула трясущуюся руку, Ики взял ее ладонь.

— Мираи… ее будут звать Мираи… — он нагнулся, чтобы лучше расслышать ее хрипящий шепот.

— Как символ будущего… красивое имя… Ики-сама… прошу вас… умоляю… — ее шепот вызывал у Ики странные чувства, смешанные с тоской и тревогой. — Убей… те… меня… пускай… это будет… моей трусостью… я готова…

Глаза Ики расширись от удивления. Ей было так больно, ее парализовал страх и отчаянье. Ики обернулся, чтобы увидеть реакцию старейшин, Ильвидор активно замотал головой. Но Ики не был бы главой клана, если… постоянно бы следовал воле старейшин. Да к их мнению он мог прислушаться, но поступать и действовать всегда хотел по собственной воле.

— Мурасамэ, очнись… — Ики достал клинок из ножен, закрепленных на поясе черного кимоно.

— Она страдает… — удивленно произнес демон в сознании главы клана.

— Принеси ей быструю смерть…

Ики привстал, сев на одно колено, он продолжал держать Аманэ за руку, перехватил рукоять меча в левую руку, занес черный клинок… доли секунды спустя голова Аманэ лежала отдельно, белые простыни футона залила алая яркая кровь… тело девушки беззвучно зашевелилось… живот вспух, и послышался хруст раздробленных костей. Кровь Аманэ впиталась в лезвие Мурасамэ, на левом запястье Ики ощутил жжение от новой стигмы с именем девушки… ее дитя прогрызало себе путь на волю, Ики встал и вышел из храма…

Луна осветила его лицо… он стал в одиночестве минут пять… пока в храме не стали слышны голоса старейшин, Каспарк вышел из раздвижных дверей.

— Ребенок поедает ее… вы не смогли остаться… к тому же облегчили ее уход… правильно ли это, Ики-сама?

— Извини, Каспарк… спишите это на мою трусость. Считайте я испугался увидеть, то… как она будет умирать в муках. Я беру это на себя… ведь такова ответственность главы клана… разве не так?

Демонстрация превосходства

Мир Эдо — дворец сёгуна.

Ставка назначила прием в правительстве. Даймё из Киото и его провинций должны прибыть во дворец сёгуна и посетить двухдневный праздник, в ходе которого сёгун бы устроил встречу с высокопоставленными чиновниками из бакуфу для решения вопросов землеустройства и субсидирования для крупных купцов и торговцев. Перед приемом дворец наводнялся различными представителями и слугами гостей, поэтому Асудзима Саюри была вынуждена находиться с сёгуном двадцать четыре часа в сутки, чтобы неустанно следить за его безопасностью. Сообщение от Татакари не давало ей покоя. Саюри присутствовала за спиной у сёгуна каждый его приём, каждую встречу, в личных покоях, при принятии ванны и даже сне. Асурам не нужно было спать, поэтому Саюри из своей маленькой комнатушки перебралась в палаты сегуна, и ночами сидела на дворцовом окне рядом с постелью сёгуна. Она также распорядилась на время приема увеличить число ниндзя, патрулирующих территорию дворца и число самураев регулярной стражи своего господина.

За день до приема она, наконец, получила ожидаемую весть из клана. Ночью, когда она охраняла сон Иэмицу, к ней на вытянутую руку спикировал черный сокол…

«Что-то серьезное… раз сообщение посылает сам Ики-доно, а не вторая ветвь» — сразу же отметила про себя Саюри. Рядом с Саюри лежал ее именной меч с ножными разрисованными оранжевыми языками пламени. «Пламенный», так называла меч Саюри, под цвет своих длинных вьющихся рыжих волос. Одета она была в укороченное храмовое кимоно-платье с прозрачными рукавами и короткими штанами. А волосы подвязаны лентой с колокольчиками, ночной ветерок развивал выбивающиеся пряди.

— Саюри, это я… — голос мастера клана Саюри не могла перепутать ни с каким другим.

— Мастер Ики, примите мое приветствие и знак уважения, — девушка поклонилась фамильяру… зная, что сейчас мастер смотрит глазами птицы.

— Принимаю, Саюри… тебе уже сообщили — готовится покушение… скорее всего это произойдет на турнире мечников, который будет устроен после всех встреч и церемоний, в конце второго дня… однако, Кайра не смогла получить более точных сведений о времени. Зато все остальное мы знаем с более вероятной точностью.

— Кто? — Саюри интересовал лишь один вопрос. Кто посмел покуситься на жизнь сёгуна.

— Вассалы Като… группа из десяти самураев-мечников и двое ниндзя, они прибудут, чтобы поучаствовать в турнире мечников, они намерены попросить сёгуна лично осмотреть их новое снаряжение перед групповой битвой, по правилам он не может отказать и должен будет покинуть трибуну, чтобы сделать это. Ни в коем случае не позволяй ему это сделать. Если нужно демонстрируй всю свою мощь в полной мере, мы позаботимся о том, чтобы все враги узнали о нашем покровительстве бакуфу и его правителю.

— Нужно убить их всех, чтобы раз и навсегда бывшие покровители Тоётоми отказались от своей навязчивой идеи вредить сёгуну.

— Я разрешаю тебе действовать по своему усмотрению, параллельно с тобой я отправил Рину в замок Кумамото, где остались сторонники Като, она уничтожит остатки их клана, и тем самым проблема будет решена. Когда все закончится пошли фамильяра Аянэ.

Голос мастера вдохновил Саюри, она с готовностью поклялась исполнить волю клана. Черный сокол склонил клюв и испарился во тьме ночи. Саюри сжала ножны.

Все встречи, намеченные по плану до торжеств, прошли в спокойной обстановке. Сёгун принимал гостей в парадном зале во дворце. Даймё, которым теперь служили вассалы Като выглядели дружелюбными. Однако, Саюри следила за ними, за каждой улыбкой пряталось притворство. Она чувствовала, как их ауры излучали враждебность. Перед началом торжеств, вся процессия, гости и сегун со своей свитой и охраной переехали во внутренний двор. В центре при храме выстроили специальную платформу, где должны были выступать храмовые жрицы и актеры-театра. Перед платформой поставили нишу, где устроился сёгун… Саюри, сидевшая в этой же нише по правую руку, слева сидели генералы армии в боевом облачении. На внутреннем дворе также расположилась ярмарка с торговыми прилавками и различными забавами, место для сражения самураев в предстоящих поединках и трибуны для гостей и зрителей.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});