Краплёная масть - Саша Суздаль

— Он говорит? — удивилась Мави и кот снисходительно фыркнул.

— Покажи свою руку, — попросил Тилешко и Мави, удивлённая этим, протянула ладошку. Тилешко её пощупал и разочарованно отпустил.

— Возьми другую, ту, что меня гладила, — сказал сеньор Команчо и Тилешко взял вторую ладошку у Мави, на которой красовалась серебристая бабочка. Тилешко показал свою, разноцветную бабочку на руке, и Мави с удивлением на неё уставилась.

— Такая же, только золотая, есть у Вакко, — сообщил Кокур и Мави их исключительность от других людей почему-то понравилась.

— Что всё это значит? — спросила она и Тилешко, как мог, рассказал о письме, которое он получил. Когда Мави взяла письмо и развернула его, все затихли, ожидая её реакции. Увидев, что все смотрят на неё, она смущённо сообщила: — Мне кажется, что здесь три четверостишия.

Все продолжали смотреть на неё, как на фокусника, и она сказала: — Мне кажется, я прочитала последнее четверостишие, и оно относится ко мне и Вакко, — окинув всех взглядом, она поняла, что контингент пялится на нее, и ждёт продолжения банкета.

Ты сокрушишь зла основу,

целуя милейшего врага

путь открывая страсти снова,

грудь обнажая донага, — прочитала Мави и зашлась краской на лице. Хотя стихотворение не блистало рифмой, оно всем понравилось.

— Ты что, должна показать ему грудь? — спросил Тилешко.

— Что тут необычного, — удивился Кокур, — как будто Вакко не видел её груди…

— Не видел … — скромно сказала Мави.

— Ты ему не показала? — в один голос воскликнули Кокур и сеньор Команчо, погружая Мави в смятение.

— Я думаю, что нам стоит посетить кузнеца Вакко, — сообщил Тилешко и все с ним согласились, в особенности Мави. Отдав письмо Тилешко, она сказала: — Я поплыву быстрее, чтобы предупредить его, — и пошла к краю плота.

— Я проведу вас к кузнице, — сказал Кокур коту и Тилешко, полагая, что мешать Вакко и Мави ему не следует.

— Не забудь показать ему грудь! — крикнул сеньор Команчо, а Мави быстрее прыгнула в воду, чтобы охладить щёки от румянца.

— Куда она? — спросил усатый стогогон и кот конспиративно сообщил: — У неё важное нелегальное задание.

Скоро он пожалеет о сказанном, но в данный момент сеньор Команчо подставил пузо под светило и наслаждался теплом.

***

Напрасно Вакко надеялся, что работа отвлечёт его мысли, и он не станет думать Мави: через пару дней весь его запал иссяк, а неоконченные заготовки валялись вокруг наковальни, взирая через открытые ворота на кузнеца, сидящего на берегу. Через несколько дней прибилась Третила, которую Вакко не стал прогонять и бывшие мимолетные любовники сидели на берегу Ронни и смотрели на бегущие мимо волны.

Чтобы совсем не отощать, Вакко делился с Третилой кусочком хлеба, и они жевали, всё так же сидя на берегу и неизвестно чего ожидая. Вакко немного смущало, что он не выполнил заказ, но думал, что сумеет объяснить странному заказчику, что в данное время не способен что-либо делать.

Так как ни Третила, ни Вакко не считали дней, то появление Тора оказалось неожиданным для них. Он заглянул в кузницу, увидел валяющиеся заготовки и остановился за Вакко, который всё также сидел на берегу.

— Ты не выполнил заказ, — сказал Тор хриплым голосом, в котором не таилась угроза и Вакко объяснил:

— Извини, Тор, я не в состоянии сейчас работать, — он поднялся и принёс кошелёк, который протянул заказчику. Тор забрал деньги и упорно произнёс: — Ты не выполнил заказ.

Вакко грустно кивнул головой и снова сел на берегу, считая разговор оконченным. Третила, солидарная с ним, возмущённо зыркнула на Тора, мешающего им грустить, но тот не реагировал на её оживлённую мимику.

— Ты не выполнил заказ, — упрямо напомнил Тор, и Третила не сдержалась и вякнула:

— Так что же, убить нас за это?

Данное предложение понравилось Тору или у него изначально имелось такое намерение, так как он зажал шею Вакко и принялся его душить.

— Что же ты делаешь, разбойник!? — возмутилась Третила и, поддетая ногой Тора, оказалась в реке. Вакко, несмотря на свою силу, ничего сделать не мог и синел. Капюшон, сползший с лица Тора, оголил его голову и Вакко с ужасом увидел, что вместо головы у заказчика череп с пустыми глазницами. Вместе с криком ужаса из горла вырвались остатки воздуха, и Вакко осел под ноги Тора. Тот  накинул капюшон на череп и ушёл вдоль берега, не оборачиваясь назад.

«Что же делать? Что же делать?» — с ужасом думала Третила, видя бездыханное тело Вакко. В её маленькой голове вспыхнули вспоминания об оказании помощи пострадавшим, читанные Мави на занятиях, и она наклонилась над Вакко, растерянно причитая: «Будет, что будет!» С этими словами Третила набрала в себя как можно больше воздуха и припала к губам Вакко, вдувая в его лёгкие живительный эликсир. Мави, приплывшая к кузнице, выходя на берег из воды, думала о том, как она сообщит Вакко о бабочках, а потом поцелует его в губы и разрешит трогать свою грудь сколько угодно. Она подняла свои глаза и с улыбкой, застывшей на лице, увидела лежащего на берегу кузнеца, который взасос целовался с Третилой.

«Твари!» — воскликнула Мави, и слёзы брызнули из её глаз. Не мешкая, она бросилась в воду и через мгновение оказалась далеко внизу по течению с твёрдым намерением по прибытию во дворец сейчас же выйти замуж за Арсея.

Репликация десятая. Хромов

Стоило им оказаться на Глаурии, как Маргину будто подменили – она стала мягкой, ласковой и немного пришибленной. Шутка ли, целое столетие жизни на другой планете. Приняв вид лошади с крыльями, она посадила на себя любимого Колю, которого перед этим тискала и говорила: «Смотри, Коля, это Глаурия!» Коля смотрел на одинокую станцию репликацию на острове, на корону гор вокруг озера и не находил ничего, чем так можно восхищаться.

Туманный Кот, сидя на конской заднице Маргины, снисходительно хмыкнул, погрузив в неё свои симпоты и на халяву получая эмоции. Что об этом думали Банди и Дульжинея, кот сказать не мог, так как его симпоты мыши третировали, сохраняя инкогнито на свои душевные переживания.

Когда поднялись в воздух, то Глаурия внизу ничем не отличалась от Земли, а как Коле, то и вовсе казалась провинцией. Правда, когда оказались возле города, то, прежде всего, поразил замок с идеальным стеклянным куполом, на шпиле которого красовался зверь, похожий на медведя с огромными крыльями. Четыре башни по углам гармонично сочетались с серединой, создавая безупречный ансамбль здания.