Выход на орбиту (СИ) - Чернов Сергей

— По какой причине? — холодно интересуется судья. Он что, больной? Не понимает, что люди моего рода деятельности свободного времени почти не имеют?

— По причине интенсивной подготовки к зарубежным гастролям. В Соединённые Штаты Америки.

Судья сверлит меня немного взглядом, но сказать что-то скептическое после упоминания Америки не смеет. Объявляет заседание закрытым.

— Адью, мон шер ами, адью… — про себя, но слышно для тех, кто поблизости, напеваю я. Очень мелодично. Обычно я пробую голос в разных режимах, когда меня не слышат, но бывает и так. Судья бросает на меня прощальный и очень подозрительный взгляд.

Здесь мне охрана не нужна. Окружающие фаны восторженно хлопают моим напевам, берут в плотное кольцо и торжественно сопровождают на улицу.

Окончание подглавы.

Глава 11.2

23 сентября, пятница, время 08:55

Агентство «Music Modern», личный зал для занятий.

— О, небесные апельсины! — стонет ИнЧжон. Круто я модернизировала «Performans». В первоначальном варианте есть один момент, примерно на 53-й секунде, когда интенсивность и размах движений достигает такого уровня, что очертания рук размазываются в полосы.

https://youtu.be/1Q-4dOI7Blo

Момент очень короткий, вот его я и удлинила. Если считать с паузами, когда мы меняем основную позицию, полторы секунды мы догнали до минуты. Людям со слабым сердцем повторять и даже смотреть не рекомендуется. Кстати, надо не забыть о такой предупреждающей записи в клипе. Дополнительный интерес гарантирован.

Дышу тяжело и удовлетворённо. Пожалуй, танец можно использовать в качестве утренней зарядки или короткого тренажа в течение дня. В нашем с ИнЧжон темпе это не танец, а соковыжималка. Мы с ней за полчаса наверняка по килограмму потеряли.

— Вчерне вроде готово, — прокручиваю видеозапись, тычу пальцем в экран, — вот в этот и… этот момент чуточку налажали. Давай медленно.

Медленно — не быстро, ИнЧжон вздыхает и покоряется судьбе. Через сорок минут решаю, что мы достигли удовлетворительного уровня. Теперь закрепление, а завтра — съёмки начисто в павильоне. Теперь переодеваться и за организационные вопросы.

— Аньёнхасейо, саджанним, — звоню в MBK, мне от них кое-что нужно. И приступаю к делу почти сразу.

— Саджанним, я хочу купить у вас «Кару».

Долго присматривалась к этой группе. Ножки не у всех идеальны, но полагаю, с использованием возможностей аватара богини, так сказать, с божьей помощью и работой другой богини по имени Лена, дело поправимо. Тем более, по корейским меркам они красотки. Огромный плюс у них имеется. Они все примерно одного роста. На самом популярном их постере крайняя справа выше остальных сантиметра на три. Это видно по тому, что она в босожках на тонкой подошве, а остальные на платформе.

Ножки не у всех идеальны, хм-м… да только у одной приличные, а не идеальные. Это я в разговоре с президентом MBK продолжаю глядеть на Кару, красующуюся на большом экране.

— Миллиард вон, — смысл слов крайне невозмутимым тоном даже не сразу доходит до меня.

— Простите, саджанним, не поняла, — всё-таки я крута, быстро очухиваюсь, — вы хотели сказать миллион?

— Ха-ха-ха, ах, госпожа Агдан, я слышал, что вы любите пошутить, — в смехе президента почти не ощущается налёт принуждённости.

— Не я одна, судя по всему, — бурчу я. Сама уже раздумываю, сразу сбросить разговор или сначала вежливо распрощаться. Ладно, не будем рубить сплеча.

— «Кара» это дыра в бюджете вашего агентства. Предлагаю за их контракты пятьдесят миллионов.

— Ну, что вы говорите, госпожа Агдан! — искренне возмущается президент. — Миллиард вон это всего лишь неполная компенсация расходов на эту группу…

— Не собираюсь вам ничего компенсировать, саджанним, — отрезаю жёстко, — ваши издержки останутся при вас. Я могу лишь предложить то, что предложила. Взять на себя риски продвижения флопнувшейся группы.

«Кару» действительно какой-то рок преследует. Только после последнего концерта агентство нехотя признало, что группа кое-как вышла в ноль. И мерч расходится туго.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— И всё-таки ваше предложение слишком мизерно, — президент тон сбавляет, и можно бы поторговаться, но не собираюсь время тратить.

— Хорошо. Сто миллионов и время на раздумья — до обеда. Если до 13:05 я не дождусь от вас согласия, предложение снимаю.

— Ук. Я согласен, госпожа Агдан, — вдруг сдаётся президент. — Только из уважения к вам.

Мы быстро сговариваемся, что сразу после обеда я заезжаю в MBK и мы всё оформляем. Командую ЁнЭ зарезервировать деньги в финотделе и… гляжу на часы. На обед пора, а ЧжуВон не отзвонился. Значит, в нашем кафе пообедаю.

23 сентября, пятница, время 12:15

Агентство «Music Modern», кафе рядом.

— Мне кажется, ты зря это делаешь, — замечает ДжиХён, поедая куриный супчик. — «Кара» — мусорная группа. Про тебя будут говорить, что ты отбросы собираешь.

ЁнЭ помалкивает, но насколько могу расшифровать её молчание, она тоже сомневается. ДжиХён постепенно становится моим советником по бизнесу. Ничего против не имею, только не решила пока, она — компас или антикомпас. Есть люди, которые полезны вредными советами. Их и называю антикомпасами. Они всегда советуют то, чего ни в коем случае делать нельзя. Другое решение тоже может оказаться неудачным, но может и нет. А вот их совет обязательно приведёт к поражению.

— Посмотрим, — пожимаю плечами. — Если не продвинутся, как популярная группа, то просто включу их в кордебалет. Если ты не заметила, их рост и сложение попадают в их общий стиль.

— И вообще… знаешь, ДжиХён, есть цветы, которым нужна высокая влажность и жара. А другим прохлада и сухость. «Кара» это тот цветок, которому суждено расцвести у меня. Такое у меня чувство.

Чего ДжиХён не знает, да никто не знает, даже ЧжуВон, что у меня есть чит, которого нет ни у кого. Чем больше всего горжусь, так это тем, что это моё собственное изобретение. Не возможности, подаренные ГуаньИнь, а инструмент, созданный моими руками и мозгами.

Всё, как часто бывает, началось с вопроса, с загадки. Почему корейский поп, от которого местные приходят в экстаз, в Европе и Америке вызывает лишь недоумение? Это в лучшем случае. Какие-нибудь монгольские напевы не интересны никому, кроме этнографов и самих монголов. Много месяцев я копалась в огромной куче корейской музыки, современной и фольклорной. И не зря копалась. В итоге составила карту, не менее, чем четырёх измерений. Так что поместиться она может только в моей голове. В компьютере только плоские срезы и сложные схемы.

Есть характерные для каждого народа музыкальные, а бывает, и шумовые ритмы и фразы. Родные напевы, так сказать. Услышав их в любой обработке, человек на инстинктах признаёт их своими. И раскрывается для восприятия. После этого его намного легче унести. Музыкой. Корейская карта у меня готова. Французская почти готова. Основной ключ к французам — шансон. Заканчиваю японскую карту.

С европейцами в целом проще и сложнее. Европа — родина классической музыки. Весьма разнообразной, изрядной частью восходящей к церковным мелодиям. Орган и все остальные дела. Сложность взаимодействия с фольклором разных народов парадоксальным образом упрощает дело. Многообразие даёт огромный простор для полёта фантазии.

С Америкой тоже понятно. Там великое множество культурных пластов разных народов и социальных групп. Байкеры, панки, чиканос, негритянские гетто. У всех своё. Опять же кантри…

— Что? — за своими мыслями пропускаю мимо ушей слова ЁнЭ.

— Ты на девятом месте в международном рейтинге «The 100 Most Beautiful Faces» за прошлый год, — повторяет ЁнЭ. (https://youtu.be/1UeJcSlVrd0)

ДжиХён еле заметно кривится. Этот рейтинг нам известен, несколько лет назад вошёл в силу. Очень престижный и, по слухам, неподкупный. Надо же, а я не знала. Подколоть ДжиХён?