Солнцеворот - Николай Симонов

С причала они отправились в реликтовую рощу, где произрастали удивительные дубы, с которых орланды каждый год собирали урожай съедобных желудей. Фиалка объясняла Медвяной Росе, как происходит сбор урожая, как потом его делят между родами, отрядом воинов и семьями Верховного вождя и Верховного жреца. При этом она не без сожаления заметила, что аппетиты племенной знати растут быстрее, чем созревают сами желуди. Так как разводить костры в реликтовой роще не разрешалось, они остановились на пикник на высоком берегу реки неподалеку от пустующей Разрушенной башни, перекусили, отведали (кроме Сары Гудвин) медовухи и направились в сторону резиденции Верховного вождя.

По утоптанной тропинке они вышли к подножию живописного холма, на вершине которого в окружении хвойных и лиственных деревьев находилось серое здание высотою в два этажа, в виде приплюснутой сферы, подобной капле ртути, лежащей на столе.

— Это — постоянное место жительства нашего Верховного вождя Гонория, — объяснила Фиалка.

— Это — самое, наверное, старое сооружение на Красных Камнях, — высказал Павлов свое предположение, чтобы дать Фиалке повод для более пространных уточнений. Фиалка пожала плечами и вопросительно посмотрела на своего мужа Гарегина, который, собравшись с мыслями, ответил так:

— Люди разное говорят. Никто ведь толком ничего не знает. Михей и некоторые старики считают, что это — жилища древних богов, от которых произошли наши предки и многие другие племена, за исключением хунхузов. Жрецы же утверждают, что это сделал их бог Один, когда, однажды, посетил эту землю в образе одноглазого старика. С ним, якобы, были два волшебных ворона. У одного в клюве были желуди, а у другого разноцветные камушки. Из желудей выросли дубы в Священной роще, а из камушков — башни. И еще этого Одина сопровождали два волшебных волка, которые сделали на причале лестницу и вымостили брусчаткой дорогу. Только не верю я этим сказкам. Как может, скажите, волк удержать в своих лапах топор или какой-то другой инструмент?

Далее их разговор перешел на другие темы. Пока Павлов раздумывал над рассказом Гарегина, восхищаясь и мысленно аплодируя его здравомыслию, Фиалка рассказывала Медвяной Росе о Верховном вожде Гонории и его семейном положении. По имеющимся данным, у Гонория в настоящий момент четыре жены. Старшая из них — Алсу по прозвищу Черная Лиса — из племени кайяпо, но с ней вождь не живет, так как давно к ней охладел. Другие жены — дочери вождей племен далматинцев, тунгусов и белых аратов. Со всеми этими племенами у орландов дружеские отношения и даже существует обычай не удерживать друг друга в плену, хотя, например, кайяпо и белые араты не всегда с этим считаются, особенно, если это касается женщин. У вождя шесть сыновей (двое взрослых, четверо малолетних) и шесть дочерей (три замужние и три незамужние). Малолетние сыновья и незамужние дочери проживают в резиденции вождя. Там же проживают их слуги из нездешних племен: рабы (сюнпуны) и рабыни (гермегоны).

Фиалка также сообщила, что у Верховного вождя орландов есть три брата: Кочубей Беллерофонт и Капуцин. Кочубей проживает неподалеку от причала в просторной рубленой избе, в которой семья вождя за вознаграждение принимает на постой проезжающих или проплывающих мимо Красных Камней купцов, монахов и паломников. Беллерофонт и Капуцин живут в "фактории", что находится на высоком берегу Припяти у места слияния ее с рекой Еленой.

В разговор встрял Гарегин, и объяснил Медвяной Росе, что "фактория" — это место подле "емпории", то есть, ярмарки, где люди разных племен в начале лета и осени обмениваются ремесленными изделиями и продуктами питания, которые у одних всегда в избытке, а у других в недостатке. Ярмарки проводятся всего два раза в год, а потребность в редких товарах существует всегда. По этой причине в период между ярмарками Беллерофонт и Капуцин по договоренности со старейшинами родов круглый год доставляют орландам в обмен на соль, пиво и выделанные кожи то, в чем они больше всего нуждаются: изделия из бронзы и гончарного ремесла, украшения из золота, войлок, холсты и тому подобное. Павлов, не будучи особенно просвещенным в вопросах политической экономии, был так поражен простотой и емкостью определений товарного обмена, которыми оперировал Гарегин, что даже подумал о полной уместности его присутствия в качестве торговца на любимом им Черемушкинском рынке.

Миновав резиденцию Верховного вождя, они направились к Перламутровой башне, где находилось постоянное место жительства Верховного жреца Колывана. Еще издали Павлов заметил, что башня окружена не частоколом, а пятиметровой стеной из обработанного камня. Столь внушительное оборонительное сооружение в данном случае отнюдь было не лишним, в виду пологого характера склона берегов мыса. Не многие орланды удостаивались чести пройти через Золотые ворота на территорию резиденции Верховного жреца. Тем же, кому посчастливилось, долго делились впечатлениями о необыкновенном удобстве и роскоши, в которых пребывал преподобный Колыван и его семья.

В тот час, когда Павлов, Медвяная Роса, Сара Гудвин, Гарегин и Фиалка в сопровождении Грома и Зорьки, появились возле Перламутровой башни, Верховный жрец племени орландов в обычной домашней одежде прогуливался по берегу реки вместе со своим 15-летним сыном и с опаской наблюдал за разбушевавшейся стихией. Громадное количество воды, выносимое обоими рукавами, не могло вместиться в старое русло реки. Ее вздымало кверху большим пузырем, который все время перемещался и подходил то к одному, то к другому берегу. Вода точно кипела и находилась в быстром вращательном движении, разбрасывая по сторонам белую пену.

Услышав лай Грома, Колыван обернулся и увидел невдалеке группу орландов, которые явно смутились, не ожидая подобной встречи. Среди них Колыван разглядел женщину столь редкой красоты, что сразу решил: "Не местная". А присутствие чернокожей девочки вызвало еще большее удивление.

— Извините, что вам помешали, мы сейчас уйдем! — крикнул молодой мужчина (это был Гарегин), который, судя по украшению на его правом плече, принадлежал к роду Белохвостого Оленя.

— Нет, уж, погодите, — подумал Колыван и жестами пригласил их приблизиться, чтобы они объяснили, кто они такие и что здесь делают.

Гарегин сделал сородичам знак, дескать, оставайтесь на месте, подошел к Колывану, поклонился, как и положено, по отношению к старшему по возрасту, и кратко объяснил Верховному жрецу, кто он такой и кто вместе с ним.

Колыван уже краем уха слышал о каком-то молодом охотнике, который, якобы, убил тигрицу, украл у вождя племени кайяпо красавицу-жену и вырвал из лап хунхузов девочку из племени черных аратов. Слышал, но не поверил. Мало ли что народ на причале болтает, пересказывая разные небылицы. На этот раз все, о чем говорили люди, соответствовало действительности, и Колыван почувствовал, что его охватило какое-то странное волнение. Источником же этого волнения, как он понял позднее, когда "белохвостые" отошли, была не белокурая красавица дакотка, а слишком уж умный и сосредоточенно-внимательный взгляд юноши, которого уже кое-кто туземцев стал называть Витязем в тигровой шкуре, намекая на возвращение из Царства Теней их легендарного вождя Авесалома.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});