Стервы - Джиллиан Ларкин

— О-хот-но, — произнесла Клара по слогам.

Если они на минутку исчезнут, никто и не заметит. Фотографы с репортерами все еще не отрывались от Глории на противоположном конце зала: она сидела в обитом плюшем кресле, похожем на дешевый трон, держала за руку Бастиана — несмело, целомудренно. Выглядело это, должно быть, как и нужно, но Клара знала, что Глория просто с трудом выносит его присутствие. Репортеры выстреливали один вопрос за другим. Отвечал им только Бастиан, Глория же смотрела куда-то в даль.

В толпе гостей Клара углядела Джинни Битмен. Облачена та была в какой-то жуткий наряд голубенького цвета, как у младенцев, однако вела беседу с парнем — настоящим, живым парнем! — который, казалось, слушает ее… ну, не то чтобы невнимательно. Лицо, правда, у него было такое смешное, и все же Клара преисполнилась гордости за девушку.

Маркус взял Клару за руку и повел по коридору — мимо кухни, где разбили лагерь поставщики всевозможных продуктов, мимо туалетной комнаты для гостей, откуда доносился приторный запах мыла с ароматом сирени, — в библиотеку ее дяди. Эту комнату не открывали с тех пор, как дядя бросил семью и ушел к манхэттенской попрыгунье.

Вдруг до Клары дошло: темная комната, поблизости никого…

Нет, она не хочет стать для него такой подружкой! Пусть он не думает, что если она раньше была неразборчива в связях, то и сейчас станет заниматься с ним всякими глупостями. Очень важно, чтобы их отношения с самого начала пошли по правильному пути.

Отношения? Она замерла в коридоре, выдернула у Маркуса свою руку.

— Что случилось? — спросил он. Щеки его запылали.

— Ничего, — ответила Клара. — Извини. Просто я… растерялась.

Значит, вот как она уже обозначает это для себя. Отношения. Обычно она шарахалась от этого слова, а вот сейчас… Она посмотрела на Маркуса и заулыбалась, пока не заболели щеки.

Ей пришло в голову, что у Глории с Лоррен был какой-то план — она подслушала их разговор в тот день, когда впервые встретила Маркуса. Что же, это его заключительная часть? Темная комната, унижение перед лицом сотен гостей?

— Может, вернемся? — предложила она.

— К этим надутым манекенам? Боже, чего ради?

— Ну, я подумала, что… — Не так-то легко оказалось высказать свои подозрения вслух. Маркус, однако, сказал ей просто:

— Ладно, будем считать, что в этом коридоре нам никто не помешает. Клара Ноулз, ты самая изысканная девушка во всем этом безвкусном старом особняке. И не смей отвергать мой комплимент, этого я не допущу.

— Комплименты. Лесть. — Клара склонила голову набок. — Что это ты так любезничаешь со мной?

— Любезничаю? Я? Не порти мне репутацию. — Он порылся в карманах фрака и достал красный футляр с золотой надписью «Картье». — Но раз ты уже находишь меня слишком любезным, то, может быть, стоит передумать и не дарить тебе вот это?

— Маркус! — воскликнула она, слегка задыхаясь от волнения, и, не зная, что еще сказать, повторила имя еще раз.

— Наверное, сначала ты должна открыть и посмотреть. — Он засмеялся, протянул футляр ей, но Клара почувствовала, что за всей его напускной уверенностью кроется робость. Ему хотелось понравиться ей не меньше, чем она сама хотела понравиться ему. Они были на равных, ни один не командовал другим — это было для Клары внове, даже пугало, но и доставляло огромную радость.

Она осторожно открыла футляр.

Перед ней лежал платиновый браслет с бриллиантами. Красными звездочками сияли рубины, то там, то тут вправленные в сплошные ряды алмазов. Клара еще не видела такой роскошной и такой изящной вещицы. Она даже дара речи лишилась.

— Мне пока непонятно, нравится тебе или нет, — сказал Маркус, переминаясь с ноги на ногу.

— Нравится, — с трудом выговорила Клара осипшим голосом. — Определенно нравится.

Тогда он вынул браслет из футляра и нежно взял Клару за запястье. Она сомлела от одного прикосновения его пальцев.

— Если ты удостоишь меня такой чести.

Маркус застегнул браслет на ее запястье, а Клара тем временем всматривалась в его лицо. Чем она заслужила такой подарок? Чем заслужила Маркуса? Жизнь дарит ей второй шанс, и на этот раз ничто не заставит Клару сбиться с правильного пути. Она обвила руками шею Маркуса.

— Маркус, ты такой внимательный, а браслет хорош, даже чересчур.

— Клара, моя Клара. Когда я его увидел, он чем-то напомнил мне тебя, — сказал Маркус, целуя ее в лоб. — Внешне такой красивый, но очень хрупкий.

Тогда она поцеловала его, взъерошивая его шелковистые волосы. Он оторвал ее от пола и закружил в воздухе. Она смеялась, покрывая поцелуями его щеки, уши и шею, все шло колесом у нее перед глазами — и вдруг заметила в дальнем конце коридора темную фигуру.

Клара вскрикнула, и Маркус резко остановился.

— Что случилось? — спросил он.

Она неловко встала на ноги, громко стукнув по паркету каблуками. Наверное, ответ был написан у нее на лице. Маркус проследил за ее исполненным ужаса взглядом и увидел несравненного Гарриса Брауна в шикарном фраке. Тот стоял и молча наблюдал за ними.

Гаррис двинулся к ним по центру коридора, как бы заполняя собой все пространство; он казался выше и тяжелее, чем был на самом деле.

Клару стало распирать от нарастающей ярости, пока она не почувствовала, что вот-вот взорвется.

— За каким чертом тебя сюда принесло? Тебя никто не приглашал!

— Я же занимаюсь политикой, забыла? — ответил Гаррис, сияя победной ухмылкой, которая ей некогда так нравилась, а теперь вызывала отвращение. — Меня все равно что пригласили.

— Предлагаю, — выступил вперед Маркус, — сию же минуту поискать ближайший выход, не то…

— Не то что? — засмеялся Гаррис.

— Я предупреждаю тебя, Гаррис, — сказала Клара дрожащим голосом. — Сейчас же уходи, пока не разразился скандал. — Она не позволит ему снова вторгнуться в ее жизнь. Теперь здесь ее город, ее дом, ее прием, ее бойфренд…

— Да ведь ты же обожаешь скандалы, разве нет? Есть вещи, которые не меняются со временем, куколка. — Гаррис шагнул ближе, оценивая Маркуса. — Ой, Клара, бедненькая! Неужто здешняя жизнь довела тебя до того, чтобы броситься в объятия этого красавчика? Он же еще совсем маленький, не научился, наверное, шнуровать свои…

Маркус набросился на Гарриса и прижал его к стене. Но если Гаррис что-нибудь и умел, так это применять запрещенные приемы.

Он изо всех сил ударил Маркуса коленом в живот, развернул его и приложил кулаком прямо в глаз.

— Прекрати! Перестань! — закричала Клара и попыталась развести их в стороны. Куда там! Гаррис схватил Маркуса за горло и накрепко прижал к стене.

— Я разорвал помолвку из-за тебя, Клара. Ты знаешь, что я люблю тебя и всегда любил. Я приехал сюда, чтобы увезти тебя в Нью-Йорк, чтобы вместе начать новую жизнь…

Больше она не могла этого слышать.

Ничего не видя перед собой, она помчалась по коридору — прочь отсюда, прочь от них обоих. Сколько бессонных ночей она провела, мечтая, чтобы Гаррис сказал ей это, вот эти самые слова! Клара посмотрела на сияющий браслет. Она его не заслужила.

Раздался грохот и звон.

Клара остановилась и вмиг увидела окружающее: парадный вестибюль, лежащий у ног большой серебряный поднос, разбросанные по полу бутерброды с паштетом — и уставившиеся на нее десятки пар глаз.

— Прошу прощения, — пробормотала она официанту, на которого налетела, встала на колени и подняла поднос. — Простите, пожалуйста…

— Вот кого я ищу!

Гости расступились, и между ними появилась Лоррен.

Клара едва смогла ее узнать: щеки Рен были вымазаны черной тушью, рот кое-как подведен ярко-красной помадой, кремовое платье измято и заляпано грязью. Клара возблагодарила небеса за то, что кто-то другой появился в подходящий момент и отвлек на себя внимание присутствующих, но тут сообразила, что Лоррен обращается к ней.

— Ба, не Клара ли это Ноулз, покорительница сердец, которая осчастливила нас присутствием своей велоро… верлом… вероломной особы!

— Лоррен, тебе плохо? — спросила Клара, но даже на расстоянии учуяла сильный запах спиртного.

Гости и репортеры окружили их, словно вышедших на ринг боксеров. Кларе необходимо было обезвредить бомбу, в которую превратилась Лоррен.

— Рен, может, пойдем куда-нибудь в тихий уголок, поговорим?..

— Нет! Пусть все слышат, что я сейчас скажу. — Рен едва стояла на ногах, а слова выговаривала с немалым трудом. — Пусть все знают, какая ты мошенница.

Клара не успела ничего сказать — к бывшей подруге подбежала Глория. Лицо у нее было встревоженное.

— Тебя не приглашали на прием! — крикнула она, испепеляя Лоррен взглядом. — Уходи сию же минуту!

— Это все она! — Лоррен ткнула в Клару обвиняющим перстом так, будто сейчас был самый разгар охоты на сейлемских ведьм[126]. — Это ее не нужно было приглашать. Это она все разболтала Бастиану. Она продала тебя с потрохами, рассказала ему про «Зеленую мельницу». Не я, Глория, клянусь. Ты его только спроси…