Волк. Юность. - Виктория Гетто

Переправу назначили на сегодня. К полудню должны закончить строительство.

— Отлично. Герцог у себя?

— Отдыхает. Просил вас явиться к нему после подъёма.

— Обязательно. Город я своими глазами посмотрел, поэтому надо будет посидеть, подумать…

Ну не буду же я объяснять простому бойцу, что мои первоначальные планы нуждаются в корректировке? И довольно значительной. Я никак не ожидал таких мощных стен… Благодарю поваров, иду к себе в шатёр. Тот поставлен, внутри обычная походная мебель. Всё уже заботливо приготовлено — заходи, и живи. Хотя сегодня он мне не понадобится. Там, вдалеке, в трёх километрах от реки сходятся вместе высоченные каменные пики, образуя две почти отвесные стены, и узкий, относительно, конечно, проход, перегораживают две мощные каменные стены с башнями. Как только будет готов мост — армия сразу переходит на ту сторону и начинает осаду. И постоянный лагерь будет разбит там… От раздумий меня отвлекает прозрачный звук горна — подъём! И сразу воздух наполняется гулом голосов, резкими командами командиров, а спустя пять минут — дружным топотом ног. Поднимаюсь со стула и выглядываю наружу — любо-дорого посмотреть на развернувшуюся картину: сотни людей, обнажённых до пояса выбегают из квадратов своих палаток, выстраиваются в колонну и бегут. Утренняя пробежка, потом зарядка. Всё по образцу Парда! Ого! Три человека в нестандартном наряде. Не голые по пояс, а в рубашках. Непо… Нижайший, его мать! Не узнал свою троицу! Сёстры дель Тумиан и Льян. Как обычно, последние. Однако бодро бегут, даже улыбаются. Может, толк будет из них? Рёсска, оказывается, довольно талантлива. Видно, фиорийские гены сказываются. Лейра мне все уши прожужжала, как та на лету науку убивать схватывает. Похоже, через месяц, другой, мне придётся её начинать учить… Ладно. Поглядим, как дело пойдёт. Возвращаюсь обратно в шатёр, беру со стола свиток, который начертил, размышляя о том, как брать Кыхт с учётом того, что я увидел. Пора к герцогу. Или подождать ещё полчасика? Пусть он позавтракает. А пока в обоз смотаюсь, надо проверить насчёт масла. Приказываю подать Вороного. Дневальный убегает, а я пока в последний раз разворачиваю свиток и снова всматриваюсь в него. Больше ничего не придумать. Хоть ты убейся…

…Жеребец встречает меня тихим ласковым ржанием — соскучился, бандит! Тычется мягкими губами в ладони, обнюхивает. Хороший конь! Скармливаю ему горбушку хлеба, густо посыпанную солью, любимое лакомство. Тот ест, причмокивая от удовольствия. Потом толкает меня, мол, всё, хозяин, поехали. Взлетаю в седло, и застоявшийся конь выносит меня на дорогу. Надо всё осмотреть своими собственными глазами… И, как я и думал, ничего хорошего я не увидел. Увы. Обещанное масло в нужном количестве не подошло. Либо его вообще не будет, либо застряло где — то по пути. Плохо. Очень плохо!.. Пленников действительно много. Даже как то не по себе стало, когда увидел множество голов, насколько хватало взора. Сплошные чёрные волосы. Мужчины, женщины, старики, дети… На миг дрогнуло сердце, но тут же успокоилось, и я снова равнодушно оглядываю хашар. Они умрут под стенами Кыхта. Или возьмут его для нас. Другого не дано… Разворачиваю коня, еду назад. Что там с мостами? Лучше всего ставить на прежнем месте. Нам и одного хватит. Не так уж нас, фиорийцев, и много… Так что пусть захваченные тушурцы строят одну переправу. Каменоломни устроим на той стороне, а лес привезём. Пусть и далеко придётся ехать… Внезапно рука сама тянет за повод, останавливая жеребца. В воздухе повеяло чем — то знакомым… Очень знакомым! Спрыгиваю с Вороного и торопливо направляюсь к тем самым колодцам, выложенным камнями. Обхожу статую уродца, на которой написано нечто непонятное крючковатыми тушурскими письменами и заглядываю внутрь. Ничего не видно. Есть ли там вообще, что — то? Хотя запах становится очень густым! Я уже боюсь даже… Поднимаю с земли камешек, бросаю вниз… Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть… Чмок. Едва слышное шлёпание. Ничего себе… Глубоковато…

— Эй, солдат!

Обращаюсь я к кому то из стоящих у остатков моста воинов. Тот вскидывается, потому что внимательно смотрит на водную гладь.

— Сьере?

— Мне нужно ведро и длинная верёвка.

Солдат кивает, затем исчезает позади. Я же с наслаждением принюхиваюсь к столь приятному запаху… Неужели… Чувствую, как прихожу в волнение. Если мои догадки сейчас оправдаются, то плевать нам на рёсцев! Обойдёмся без них!

— Позвольте, сьере граф? Вы же зачерпнуть хотите?

— Верно.

— Сейчас.

Солдат кидает вниз ведро, я снова считаю. На шести снова звук. Воин раскачивает верёвку, потом тянет. Теперь я могу рассмотреть полупустое ведро, где что — то вяло плещется. Томительное ожидание, и вот уже ёмкость, с которой стекают тягучие капли, наверху. Какой необычный цвет! Почти прозрачный, с коричневатым оттенком! Тыкаю пальцем — ничего себе! Почти чистый парафин! А он обычно образуется на поверхности нефтяных выходов, если те долго не разрабатываются… Где — то тут… Поднимаю с земли ветку, затем вытаскиваю из кармана платок, обматываю дерево, сую в жидкость. Потом отхожу чуть в сторону, Вороной удивлённо косится на меня своим глазом. Чиркаю зажигалкой… Пуф!!! Пламя мгновенно охватывает тряпку, жадно, чадно. Матерь Высочайшего… Вот это да!.. И на душе у меня сразу становится легко. Всё. Кыхт уже взят. Солдат с удивлением смотрит на горящую у меня в руках ветку, и я бросаю её на землю и тщательно затаптываю. Ага. Это только говорится. Импровизированный факел упорно не желает гаснуть. Но, наконец, мне удаётся его потушить, и я обращаюсь к солдату:

— Передай своему командиру, что я, граф дель Парда, просил поставить его пост возле этих двух колодцев и никого не подпускать к ним. Особенно с огнём. Сделаешь?

— Конечно, сьере граф!

Боец, кажется, догадался. Ну и пусть. Удивительно, как только здесь всё не взорвалось, когда горел мост… А, впрочем, понятно почему — большие крышки валяются чуть в стороне. Тушурцы закрыли ими колодцы, едва вспыхнул первый пролёт… Пора к герцогу! И чем быстрее — тем лучше!..

…Дель Саур встретил меня мрачным видом, хотя, едва я переступил порог шатра, попытался улыбнуться. Я, в противоположность ему, буквально излучал оптимизм.

— Приветствую, сьере граф!

— И вам не хворать, сьере герцог.

— Что?

Его брови сложились домиком, и я поспешил его успокоить:

— Доброе утро, сьере главнокомандующий! Как спалось? Как себя чувствуете?

Глаза Урма округляются, и он начинает подниматься со всего места, пытаясь заглянуть мне в глаза. А что глаза? Всё отлично! У нас есть нефть, у нас есть пленники, у нас даже лес есть нормальный, пусть до него и три дня пути. Железо, верёвки, камень — всё в избытке. Людей, в смысле — воинов, правда, маловато. Но то, что Кыхту полный абзац — однозначно!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});