Шерлок Холмс Мценского уезда - Станислав Сергеевич Сергеев

безопасности.

Урядник, услышав мой монолог, от возмущения даже поднялся с места, но я его осадил:

– Спокойнее, Алексей Фролович. Нормальное явление. У Отдельного корпуса жандармов штаты не очень большие и практика вербовки секретных агентов и сотрудников, которые на местах приглядывают за обстановкой, вполне оправданна. Тут никакого осуждения, тем более вы сами говорили, что Александр Арнольдович достойный человек.

– Ну…

– Давайте продолжим разговор. В свете новой информации у меня появилось еще больше вопросов и определенные подозрения.

И снова обратился к доктору:

– Какое задание вы получили?

– Выяснить реальные обстоятельства похищения княгини, уничтожения полицейского патруля, пленения урядника Еремеева, ну и конечно, как была уничтожена банда.

– Вы же должны знать, что Еремеев передал княгиню с дочкой в Вологде сотруднику корпуса жандармов.

– Знаю, но ротмистр, которому он передал княгиню, – не местный, служит вообще в другом месте. А вот обстоятельствами интересуется Вологодское губернское жандармское управление, причем неофициально.

– А уездный исправник?

– А ему-то что? Дали команду не лезть, он и не лезет, за теплое место трясется, столько всего произошло.

– Понятно. Кто вас курирует со стороны корпуса жандармов?

– Полковник Винклер.

– Вы ему отправляли донесение о ваших находках и догадках?

– Не решился пока. Слишком все невероятно, особенно то, что касается Великого Катрана. Да и насчет Алексея Фроловича все как-то смутно и непонятно, не хотел просто так бросать тень на достойного человека.

– Какая-то возня?

Он чуть скривился.

– Какой-то нездоровый интерес и скрытая неприязнь со стороны станового пристава Котова.

– В чем это выражается?

– Непонятные вопросы его и его прихлебателей, относительно событий в лесу. Какие-то неприятные слухи и только четкое указание из самого Санкт-Петербурга, что полицейский урядник Еремеев вне подозрений и достоин награды, поумерили пыл, но все равно по-тихому шипят, как аспиды.

Еремеев, слушавший наш разговор, уже не делал попыток разобраться, а сидел рядом со мной и задумчиво смотрел перед собой. Ну а я решил задать именно тот самый вопрос, который меня больше всего волновал, наверно, из-за которого я решил устроить весь этот цирк с переодеванием.

– У вас есть подозрения относительно станового пристава Котова?

– Подозрения есть, но нет доказательств.

– Допустим. Тут я могу поверить. Теперь, Александр Арнольдович, вы готовы, что я проверю все вами сказанное на правду. Результат вам известен: в случае обнаружения лжи – смерть. Тут ставки слишком высоки.

– А альтернатива?

– Вы просто выходите, и мы забываем все наши разговоры, но в случае разглашения всего тут сказанного – результат будет тем же.

Он усмехнулся.

– А если пройду вашу проверку?

– Я стану вашим другом, и поверьте, перед вами раскроются такие горизонты и как для врача, ну и как для патриота родины.

Он думал не долго и, к моему удивлению, почти сразу согласился.

– Что я должен сделать?

– Заголяете рукав, вам делаю укол в вену особым препаратом, он называется «сыворотка правды». Я вам задаю те же вопросы, ну и множество других, и поверьте, вы не сможете соврать.

– Хорошо, я согласен. Все равно рано или поздно либо подохну в этой глуши, либо сопьюсь. Делайте, – и он стал закатывать рукав на правой руке, – хоть какое-то движение.

Я смотрел на него и просчитывал варианты. У меня, после недавнего возврата в наше время, благодаря Максиму Николаевичу, был пополнен запас инъекций сыворотки правды, но их было всего пять штук, причем чего-то нового, более эффективного, чем я брал с собой в первый раз. Но все это в данный момент лежало в лесу в схроне и бежать туда под вечер особого желания, да и надобности не было.

– Хорошо. Я вас понял. Скажем так, в первом приближении проверку вы прошли. Укол сделаем чуть позже. Сейчас есть проблемы посерьезнее.

О как, в комнате все расслабились, как бы там ни было, но и хозяин и хозяйка сочувствовали доктору Смежаеву, который бесплатно не раз лечил их и вообще был вхож в семью. Но и Смежаев решил оставить последнее слово за собой.

– Евгений Владимирович, все равно в любой момент я готов буду пройти проверку любым угодным вам способом по первому требованию.

«А не засланный ли он казачок из будущего. Если я мотаюсь, то может, кто из другого времени сюда прискакал, меня, так сказать, проконтролировать», – проскочила в голове парадоксальная и параноидальная мысль, но тут же ушла на задний план.

– Хорошо, я запомню и приму к сведению.

И подняв голову к Антону:

– Антон Алексеевич, возьмите Прохора и осторожненько осмотритесь вокруг дома на предмет ненужных наблюдателей.

– Будет сделано, ваше благородие.

– Хорошо. А мы давайте нормально пообедаем, честно, я уже с ума схожу от этих божественных запахов, с учетом того что две недели шатался по лесам и питался чуть ли не всухомятку…

Пока мы чинно ели и коротко благодарили и восхваляли хозяйку дома за кулинарные таланты, на пороге снова появился Антон:

– Все чисто, ваше благородие, оставил Прошку приглядывать. Если что, подаст сигнал.

– Хорошо. Ну что, теперь готовы выслушать?

Все молча закивали, а хозяйка сноровисто убирала со стола посуду.

– Значит так. При подготовке к основной миссии я не поленился и у Старших запросил информацию о судьбах своих новых знакомых, – я кивнул в сторону Еремеева.

– Но в моем случае таковы правила, что все, что я знаю, это информация о вашем будущем, если бы я не вмешался в ваши судьбы. Так вот в той реальности ни урядник Еремеев, ни княгиня Таранская с дочкой никогда не вернулись домой, а бесследно пропали. Остатки тел убитых полицейских были обнаружены только через год и то случайно охотником.

Сделав паузу, дав собравшимся оценить полученную информацию, продолжил:

– Далее. 8 июня сего годя было, или точнее будет, совершено нападение на перевозимый в Вологду особый груз с ценностями и охраняемый полицейским нарядом. Вся охрана будет перебита, живых свидетелей не останется. Одним из погибших будет Антон Алексеевич Еремеев, сын пропавшего без вести полицейского урядника Алексея Фроловича Еремеева. Следствие по горячим следам ничего не сможет найти. Даже совместная следственная комиссия во главе с присланным из Санкт-Петербурга следователем по особо важным делам – ничего не найдет. Так и останется «висяк».

Стоящая в углу Екатерина Дмитриевна издала горловой звук, прикрыв рот ладонью, и села на лавку. Все повернули головы, но и так было понятно – мать не смогла скрыть страх и отчаянье, услышав такие новости. Но я не стал отвлекаться.

– Примерная дата отправки соответствует моей информации? – обратился к Еремееву-старшему.

Он глубоко вздохнул и кивнул головой.

– Да. Именно это время.

– Формирование конвоя, характер груза и дата отправки засекречены?

– Конечно, кто ж о таком будет на каждом шагу то рассказывать.

– Понятно. Теперь о том, что может нам помочь исправить ситуацию. Через двенадцать лет за убийство своей сожительницы в состоянии сильного опьянения будет задержан бывший становой пристав Котов Олег Матвеевич. При обыске у него будет найден тайник, а в нем много чего интересного, проливающего свет на нынешние события. Личный револьвер